Трейси Вульфф - Жажда

У меня есть и другие вопросы, и их много, но Джексон прав. Сейчас не время думать о таких вещах.

– Конечно, нет. – Я кивком указываю на дверь: – Открой ее, и давай покончим с этим делом.

– Все будет хорошо, – уверяет он с лукавой ухмылкой, говорящей, что, по его мнению, это вовсе не так.

Особенно если дядя Финн относится к таким вещам так же, как мой отец. С другой стороны, нельзя забывать, что он ведьмак и руководит школой для сверхъестественных существ… так что, вероятно, он смотрит на это по-другому.

– Посмотрим, – говорю я, как будто я какая-нибудь неадекватка. Но ведь трудно не психовать, если ты почти уверена, что парня, от которого ты без ума, собираются исключить из школы.

Джексон подмигивает мне, посылает воздушный поцелуй, затем опять делает непроницаемое лицо и распахивает дверь.

– Как мило с твоей стороны впустить меня, – сухо говорит мой дядя. – Извини, что я тебя торопил.

– Вы меня извините, Фостер, но Грейс нужно было одеться.

– Джексон! – выдыхаю я, чувствуя, что краснею. – Я была полностью одета, дядя Финн, честное слово.

– Значит, вот какую защиту ты выбрал после того, что учинил? – вопрошает мой дядя. Но прежде чем Джексон успевает ответить, поворачивается ко мне: – Мне показалось, что ты направлялась в свою комнату час назад?

– Да, но я…

– …отвлеклась? – заканчивает мой дядя, подняв бровь.

Теперь мне кажется, что краска залила не только мои щеки, но и всю меня вообще.

– Ага.

– Если ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы находиться здесь, то не кажется ли тебе, что ты уже достаточно пришла в себя и для того, чтобы присутствовать на уроках?

– Да, наверное.

– Вот и отлично. – Он смотрит на свои часы. – Первый урок уже наполовину прошел – обед будет после него из-за инцидента с люстрой… и других. – Он сердито смотрит на Джексона. – Так что тебе пора идти в класс, Грейс.

Я думаю о том, чтобы возразить, но сейчас у дяди Флинта такой же вид, какой бывал у моего отца, когда я доводила его до точки кипения. Мне хочется остаться с Джексоном, хочется узнать, что будет с ним, но я боюсь, что, если сейчас начну спорить, это только разозлит моего дядю еще больше. Чего я совсем не хочу, ведь сейчас он должен будет решить, исключать Джексона из своей школы или нет.

А потому вместо того, чтобы настаивать на том, чтобы остаться, я просто киваю и возвращаюсь в спальню Джексона, где оставила на полу сумочку, чтобы подобрать ее.

– Да, дядя Финн.

На мгновение мне кажется, что в глазах моего дяди мелькает удивление, но оно исчезает так быстро, что я не могу быть уверена, действительно ли я его видела или же просто вообразила. Правда, Мэйси отнюдь не кажется мне такой уж послушной дочерью, так что, возможно, он все-таки не ожидал, что я так легко соглашусь и уступлю. А может быть, его удивило, что моя сумочка лежала на полу в спальне Джексона… но об этом лучше не думать.

Как бы то ни было, сейчас уже поздно возражать, и я поворачиваюсь к Джексону:

– Увидимся позднее? – Ожидая ответа, я нарочно избегаю встречаться взглядом с моим дядей.

– Да. – Его тон ясно говорит: само собой, хотя из уважения к моему дяде он не произносит этого вслух. – Я напишу тебе на телефон.

Я надеялась на немного другой ответ, но я не в том положении, чтобы возражать. Поэтому я просто улыбаюсь и иду к двери.

И пытаюсь не паниковать, когда перед тем, как захлопнуть ее за мной, дядя Финн говорит:

– Назови мне хотя бы одну причину, чтобы я не отправил тебя в Прагу, Вега. И попробуй сделать так, чтобы она прозвучала хоть сколько-нибудь здраво.

По дороге на урок британской литературы я достаю телефон и обнаруживаю на нем около двух десятков сообщений. Пять от Хезер, сетующей на то, как скучно стало в школе после того, как я уехала, плюс несколько ее фотографий в костюме из недавнего школьного спектакля.

Я отправляю ей сообщение, написав, как классно она выглядит в костюме Чеширского кота, и еще одно, в котором я выражаю ей сочувствие по поводу одолевающей ее скуки. Мне хочется рассказать ей о Джексоне – не о том, что он вампир, а о том, что он клевый парень, но мне понятно, что лучше не затрагивать эту тему, пока я не решу, что именно можно сказать о нем моей лучшей подруге, а что нельзя. Потому что, когда Хезер чует новую информацию, она не останавливается, пока не вызнает ее всю.

К тому же я никогда ей не врала, и мне совсем не хочется начинать делать это сейчас. То есть, рассуждая логически, я понимаю, что, если мы с Джексоном будем вместе, мне придется иногда лгать – потому что не могу же я объявлять всем и каждому, что он вампир, поскольку тогда нам с ним придется уворачиваться от кучи деревянных колов и чеснока. Так что мне надо думать о том, что я буду говорить. Я и в лучшие-то времена совсем не умела врать. А если я попробую врать Хезер, она расколет меня за какие-то десять секунд, а я никак не могу этого допустить.

Посему я не сообщаю ей ни на йоту больше того, что абсолютно необходимо, несмотря на то что одной части меня безумно хочется узнать ее мнение о… ну, не знаю, обо всем, что касается симпатичных парней.

Большая часть остальных сообщений – семь – пришла от Мэйси, и в них она пишет о том, что произошло в зале для самоподготовки. Самой ее там не было, но, похоже, новость о том, что Джексон сделал с вожаком человековолков, уже распространилась по всей школе. Правда, иного я и не ожидала – ведь он сделал это публично, чтобы это стало уроком для всех. О том, как широко и быстро разошлась эта весть, говорит и то, что в башне уже появился дядя Финн.

Сам дядя Финн также прислал мне несколько сообщений, и во всех них он спрашивает, где я нахожусь. Я не даю себе труда ответить, ведь он уже узнал, где я нахожусь, к моей немалой досаде.

Последние два сообщения пришли от Флинта, что ошарашивает и раздражает меня настолько, что я едва не оступаюсь и не шмякаюсь лицом вниз. Но тут вспоминаю, что этот засранец дракон не знает, что мне все известно. Он понятия не имеет, что я знаю – он пытался не спасти, а убить меня.

Это все еще злит меня – злит вся эта история, – а потому я не даю себе труда ответить и ему. Я клянусь себе, что никогда не стану ему отвечать, каких бы объяснений или оправданий он ни измышлял.

Какая-то часть меня хочет разыскать его прямо сейчас и выяснить отношения раз и навсегда. Но, дойдя до класса, где проходит урок британской литературы, я вдруг осознаю, что забыла переодеться в школьную форму, а потому мне приходится засунуть телефон обратно в передний карман толстовки и подняться к себе в комнату, чтобы по-быстрому сменить прикид. Десять минут спустя я вхожу в класс, и как только остальные видят меня, там воцаряется зловещая тишина. Пожалуй, после недели, проведенной мною в этой школе, я могла бы уже привыкнуть к такому, но после того, что произошло сегодня, их взгляды заставляют меня чувствовать себя еще более неловко, чем обычно, притом во много раз.