Олеся Проглядова - Nomen nescio. Имя неизвестно [litres]

Эн недолго помолчала и опустилась на одно колено. Начо резко выдохнул.

– Я, Эн – каратель из королевского клана эрла Годвина, отрекаюсь от прежней жизни и прежних связей. Отныне я принадлежу Легиону и клянусь поддерживать баланс сил в мире, защищая тех, кто не может себя защитить, и спасая тех, кто не может себя спасти. У меня нет иной семьи, кроме Легиона. У меня нет иных интересов, кроме интересов Легиона. У меня нет иных устремлений, кроме устремлений Легиона. Я черта между миром людей и миром Вечных, я отношусь к обоим мирам и не принадлежу ни одному из миров, ибо я Легион и моя жизнь принадлежит Легиону. В твоей власти принять клятву или отвергнуть.

Повисла пауза. Эн так и не подняла голову.

– Встань, Эн. Я принимаю твою клятву при свидетеле. Легион – твоя семья, плечо твоего товарища поддержит тебя, его спина защитит твою спину. И лишь смерть сможет разрушить эти узы. Твои грехи смыты, твои преступления остались в прошлом, ты принадлежишь Легиону, отныне и навсегда.

Эн была в Легионе уже месяц, и это был самый спокойный месяц в ее жизни. Она привыкала к команде, тренировалась, спала, снова тренировалась. Ее данные анализировали лучше биологи, гематологи и врачи, и на этот раз у нее был прямой доступ к материалам. Однако пока они не смогли сказать ничего, кроме того, что ее ДНК изменена – она стала ближе к Истинным, чем к инициированным, но почему и как – оставалось непонятным, как и то, что стало катализатором. Эн бегала, сражалась, сдавала кровь – и так по кругу.

Начо и Родриго ее сторонились из-за распросов Эн о своем прошлом, Стефан проявлял к ней усиленное внимание, Квентин старательно не замечал, а Маркус обожал, хотя он страшно смущался, когда она попадалась на его пути. Он был словно одинокий неприкаянный ребенок, от него даже пахло сдобой и шоколадом, и Эн нравилось подтрунивать над ним.

Однажды, когда Эн вошла в лабораторию и увидела там Стефана в белом халате, она наконец поняла, почему его лицо так знакомо ей. Она видела его досье у Уильяма. Стефан входил в команду, которая занималась евгеникой во время Второй мировой войны и опытами над Вечными и людьми, за что и был осужден, а за особую жестокость приговорен к смерти от солнца. Ирония заключалась в том, что приговор ему вынес эрл Годвин.

– Наконец поняла, кто я? – Стефан казался смущенным.

– Да. Иронично.

– Еще ироничнее то, что я занимался исследованиями по приказу эрла и по его же приказу был обречен на смерть.

– Вы проводили жестокие опыты.

– А он продолжает их проводить – и, судя по всему, весьма успешно. Мы лишь пытались модифицировать Вечных, работая над нейтрализацией связей крови, чтобы привязать их к другим, более сильным образцам. А он сделал это, получив совершенный результат.

– Он сумел меня отвязать от Гвинна? И к кому я тогда привязана?

– В том-то и дело, что нет. Кровь и сила Гвинна прослеживаются у тебя, причем в полном объеме, но каким-то образом он сумел сделать так, что ты не только все забыла, но и не чувствуешь этих связей. И есть что-то еще, что мы не можем понять. Если говорить проще, какой-то искусственно внедренный в ДНК ген, именно он дает тебе быстрое заживление и выносливость, но чей он… Нет ни малейшего аналога с известными нам образцами.

– Если мы найдем Гвинна, он сможет вернуть мне память?

– Я не знаю, Эн. – Стефан посмотрел на нее с сожалением. – Никакой гарантии.

– Стефан…

– Ты хочешь задать вопрос, который не положено задавать? Как получилось так, что я в Легионе?

– Да, – она посмотрела ему в глаза. – Ты работал с эрлом, почему же он не понес наказания, а ты был осужден на смерть?

– Никто из нас не знал, кто истинный заказчик исследований. Я хотел выйти, а когда понял, кто стоит за опытами, связался с Гвинном, но Годвин «вовремя обнаружил секретную лабораторию», – Стефан мастерски изобразил эрла, – и отправил к нам своих карателей. В общем, долгая история. Я остался жив, потому что Гвинн спас меня и отвел к командору Легиона. С тех пор я тут. Я прекрасно понимаю, что Гвинн сделал это, исключительно чтобы выведать, чем именно мы занимались, и чтобы иметь оружие против отца, воссоздав уже свою лабораторию на базе Легиона. Это было правильным решением. Наши разработки сделали нас сильнее, а понимание своей крови привело к развитию гематологии, микробиологии и много чего еще. Не только в мире Вечных, но и в мире людей.

Эн кивнула. Она соединяла разрозненные воспоминания о себе и Гвинне ото всех, с кем общалась. Сама она была персоной, неизвестной до своего попадания к карателям, в отличие от него, поэтому пыталась понять себя через своего Инициатора.

Кто-то знал Гвинна лет двести, кто-то меньше, но слышали о нем, так или иначе, все. Ее это удивляло, даже скорее то, что она никогда не слышала о нем у эрла, да что там у эрла – в других кланах, куда она попадала волею своего господина. Должно быть, он сильно ненавидел сына, что наложил такой запрет на его упомнание, что никто не смел нарушить его, даже Истинные. Она собирала слухи, как некоторые собирают марки. Тщательно их систематизировала и раскладывала – каждое воспоминание в свою ячейку. Эгиль интересовал ее не меньше, но он не часто упоминался без рассказов о Гвинне.

Однажды она напилась с Начо. Эн зашла к командору в его апартаменты после очередного обсуждения, где может быть Гвинн. Тот мерил кабинет шагами, закусив губу, казалось, еще чуть-чуть – и взорвется. Эн села, наблюдая за ним.

– Что? – рявкнул Начо.

– Отпусти меня на задание, мне нужно выйти отсюда. Я не могу больше сидеть взаперти.

– Эрл еще не признал легитимность твоей присяги. Черт, я не могу потерять тебя, ты наш шанс вытащить Гвинна. – Начо осекся. Эн даже не повела бровью.

– Мне приятно осознавать хоть какую-то свою ценность.

– Я не это хотел сказать.

– Я очень хорошо понимаю, что ты хотел сказать. Дыши спокойнее, Начо. У меня те же цели, и я не планировала становиться главной любовью для вас всех.

Начо сел, налил себе вина. Подвинул бутылку Эн, та подняла бровь. Начо достал из холодильника кровь, посмотрел на Эн, залез в стол и нашел джин.

– Только он теплый и льда у меня нет.

Эн вздохнула и смешала себе джин с кровью, пересела на пол, положив под спину подушку с дивана. Начо выпил залпом вино и налил еще, умостившись напротив.

– Ты видела его после моста?

Она отрицательно покачала головой, сделала большой глоток.

– Думаешь, он жив?

– Я не знаю. Я пыталась вызвать его разными способами. Медитировала, смотрела на фото перед сном, звала его в контролируемом сне. Даже стырила из лаборатории стимуляторы.

– Знаю, мне доложили.

– И? Никакой выволочки?