Наталья Тимошенко - Черная дама [СИ litres]

– Как-то не очень уверенно звучит, – заметил Мамонтов. – «Мы думаем», «возможно».

– Пока мы не нашли конкретного подтверждения своим догадкам, – развел руками Войтех. – То есть мы знаем, как был совершен ритуал, какой предмет был проклят, но конечная цель нам неизвестна. Мы лишь предполагаем, что это было сделано ради бессмертия.

– Вполне возможно, чувак не стареет по какой-то другой причине, – встрял Ваня. – Но тогда непонятно, для чего ему проклятая скрипка. Мы еще ищем информацию, но это крайне сложно. Сами понимаете, магия – штука разнообразная, – Ваня состроил комичную рожицу.

– Если вы так уверены, что все дело в Троекурове, почему бы не арестовать его? – снова спросил Мамонтов, и на этот раз ответил Семеновцев:

– Потому что доказательств нет. Маньяк не оставил никаких зацепок, ни единого следа. Извините, но проклятую скрипку к делу не подошьешь.

– Я это понимаю, – серьезно ответил Войтех. – Поверьте, я не первый год занимаюсь расследованием аномальных явлений и знаю, что суду обычно нужны более веские доказательства.

– Тогда, быть может, хотя бы взять его под стражу? Хоть на эту ночь, – предложил Мамонтов. – Насколько мне известно, человека можно задержать на трое суток без особых причин. А вы сами говорите, что этой ночью, если никто не возьмет скрипку, он попытается убить еще одну девочку.

– Мы не можем, – покачал головой Войтех. – Он… угрожал Саше. Это с ее слов мы знаем, что он причастен. И если он поймет, что она все нам рассказала, попытается убить ее.

– Так он же под стражей будет.

– Я не уверен, что пистолет и наручники смогут его остановить: Саше он угрожал не ножом.

В комнате повисла недолгая пауза, и Саша явственно ощутила, как тишина холодной лапой погладила ее затылок, заставила встать дыбом волоски на теле. До сего момента она не осознавала в полном объеме всего, что ей грозит. Войтех, как всегда, первый озаботился ее безопасностью.

– Тем более для следствия будет лучше поймать его на живца, – добавил Семеновцев. – Тогда у нас будут такие улики, от которых он не отвертится.

– Поэтому мы должны действовать исподтишка, – продолжил Войтех. – Иван установил на дверь его комнаты жучок, который даст нам сигнал, как только дверь откроется. Один из полицейских дежурит неподалеку, он будет вести Троекурова, если тот выйдет.

– А окно? – робко спросил Артем, до этого молчаливой тенью вжимающийся в угол дивана.

– Внизу дежурит еще один полицейский. К сожалению, метель очень усложняет дело. Он не может находиться где-то подальше, иначе ничего не увидит, а внизу холодно и темно. Так что периодически его придется сменять. Вот такой пока расклад на ночь. Надеюсь, до утра нам удастся что-нибудь найти.

– Главное, чтобы из-за метели у нас не пропала сеть, – вздохнула Саша.

– Ну, уж это доверь мне, – самоуверенно заявил Ваня. – Интернетом я нас обеспечу. Но есть еще кое-что, – он посмотрел сначала на Артема, а потом на его отца. – Мы выяснили, что парень, погибший тридцать лет назад, умел играть на скрипке, хоть здесь тогда и не было оркестра. И думаем, что все погибшие мальчики тоже играли на ней. Что, в общем-то, логично.

– Значит, Артем все время, что вы ищете решение, будет находиться под моим контролем, в моей комнате, – просто сказал Мамонтов.

– Но папа! – возмутился Артем. – Я вполне способен за себя постоять.

– Если ты тронешь скрипку, пути назад уже не будет, – предупредил Войтех.

– Я не буду ее трогать. Вы же ее забрали.

– Мы думаем, что скрипка обладает неким гипнотическим действием, – вмешалась Саша. – И не уверены, что ты не попадешь под ее влияние. Возможно, ты и не собираешься брать ее, но она может тебя заставить.

– Я… – начал Артем, но отец перебил его:

– Артем! Я все решил.

Сын бросил на него испепеляющий взгляд и отвернулся к окну. Саша видела, как дрожит от гнева и обиды его подбородок, но больше возражать парень не посмел.

– Артем, нам нужно знать, кто еще в школе умеет играть на скрипке, – сказал Войтех.

Артем не повернулся, молчал некоторое время, а потом ответил (Саша поняла, что все это время он справлялся с голосом):

– Слава Петренко и Антон Девятов.

– Значит, к ним мы тоже приставим охрану, – решил Войтех.

На этом разошлись. Семеновцев ушел сменить коллегу, который находился на улице уже больше часа, Мамонтовы остались в номере, исследователи направились к себе. Апартаменты Мамонтова находились на том же этаже, что и их комнаты, только в самом конце длинного коридора, поэтому пройти нужно было совсем немного, но на середине пути Войтех внезапно остановился.

– Я схожу вниз, – объявил он. – Проверю, все ли в порядке.

– Да что там может быть не в порядке? – не понял Ваня. – Сигналка не сработала, охранник тоже ничего не передавал.

– И все-таки я проверю, – настойчиво повторил Войтех. – Идите в комнату, ищите информацию. Времени мало.

И не давая возразить, он торопливо направился в сторону лестницы и скрылся в темноте. Ваня демонстративно вздохнул, а затем потянул Сашу вперед, пока ей не пришло в голову последовать за шефом.

Даже самому себе Войтех не мог внятно ответить, что именно собрался проверять. Иван прав: сигнализация молчит, полиция тоже. Но когда он шел по коридору, что-то будто толкнуло его в спину, вбило ржавым гвоздем в голову мысль: надо сходить. И он не мог сопротивляться.

На второй этаж спускался аккуратно. Шаги Саши и Ивана стихли, и он остался один в полной тишине. Наверняка в детском корпусе были какие-то звуки, но сюда они не долетали. Преподаватели сидели по своим комнатам, предупрежденные о том, что лучше этой ночью не выходить. Войтех был один на лестнице, но в то же время чувствовал: кто-то есть рядом. Не то Черная Дама провожает его невидимой тенью, не то что-то другое. После того, как они с Иваном разрыли могилу, призрак больше не появлялся. Возможно, Черная Дама решила, что свою лепту в расследование внесла, дальше дело за живыми.

Войтех как раз пересекал площадку между третьим и вторым этажами, когда в окно, находившееся на ней, что-то постучало. Определенно что-то: для кого-то окно находилось слишком высоко от земли. Войтех остановился, повернулся в сторону стука, но ничего не разглядел. На площадке горела тусклая ночная лампа, а за окном царила темнота, поэтому увидеть что-то можно было, только подойдя вплотную. Войтех так и сделал. Подошел близко-близко, подумал мгновение, а затем прижался лицом к холодному стеклу, положив ладони по бокам от лица, чтобы минимизировать влияние лампы. Однако за окном все равно почти ничего не было видно. Крупными хлопьями валил снег, с трудом через него пробивались отблески далекого фонаря. Войтех посмотрел вправо, влево…