Йон Линдквист - Движение. Место второе

Улица Свеавэген утопала в огнях, и, пройдя пару сотен метров, я зашел в кафе, где никогда не бывал, выпил кофе с молоком и съел булочку с корицей, читая забытую кем-то «Дагенс нюхетер». Я не следил за новостями в течение нескольких месяцев, и, пока я сидел в своей скорлупе, произошло очень много чего. Фердинанд Маркос бежал с Филиппин, а Горбачев подписал приговор брежневской эпохе. Во многих частях мира наступало просветление. В конце концов, даже удалось запустить спутник «Викинг».

Я бродил по Свеавэген и прошел кинотеатр «Гранд», где показывали «Братьев Моцарт», но решил, что это не мой тип фильмов. Я пошел в «Макдоналдс» и съел комбо с бигмаком, а потом вернулся домой.

Проходя мимо строительных вагончиков и закрытого входа в метро, я посмотрел на лестницу рядом с Брункебергским туннелем. Небо потемнело, и тело стало легким. Рядом с чугунной табличкой внизу лестницы стоял тот самый полицейский. Я замер на том же месте, где стоял, сунув руки в карманы пальто, и был готов в любую минуту бежать к своим воротам. Наблюдал характерное мерцание на его лице, безжалостность его темного взгляда. Как только я рассмотрел фигуру, она превратилась в белое существо без каких-либо особых примет. Табличка загораживала его руки, и не было видно, есть ли у него все еще револьвер.

Лицо было повернуто в моем направлении, и, когда я вошел в ворота и остановился у подножия лестницы, меня пронзила дрожь. Я не знал, как пахнут гниющие трупы, но слабый запах клубничного мороженого, смешанный с запахом фекалий, который стекал с верхнего этажа, вряд ли был чем-то другим, поэтому я поспешил во двор на свежий воздух.

Вечеринка закончилась, остались мусор и незваный гость, который отказался идти домой. Когда я открыл дверь и посмотрел на темную каморку и лежащий на полу матрас, я решил съехать. Не хотел больше страдать – а это было не что иное, как страдание, хотел освободиться, начать все сначала, забыть.

Я провел вечер, читая Беккета. Думаешь, что сыт по горло, но на самом деле такое бывает редко. [32] Перевод Кореневой.

День, который навсегда изменит Швецию, для меня начался со звонка арендодателю. Существовал двухмесячный срок уведомления о прерывании нашего несуществующего контракта, но мне очень повезло. С одной стороны, кто-то заинтересовался флигелем, и я мог съехать через две недели, а с другой стороны, в Кунгсхольмене была свободная однокомнатная квартира, если мне интересно. Мне было интересно, и я готов был прийти и посмотреть ее в тот же день.

Я положил трубку, а в груди начала прорастать надежда. Может быть, можно было оставить все позади и поставить скобки вокруг этой части моей истории. Выпив кофе и позавтракав, я сделал еще один шаг к освобождению: в первый раз за месяц сел в метро.

На платформе я специально отступил от пожилого человека, стоящего в полуметре от края до путей. Стрела света пронеслась по рельсам, дуновение ветра взъерошило мои волосы, а затем со стороны станции Т-сентрален из туннеля с грохотом выехал первый вагон.

На губах появилась улыбка, руки сами по себе взмахнули, и с оттенком сладострастия я увидел изумленное выражение лица маленького человечка, когда он упал на пути и превратился в фарш под колесами. В решающий чудовищный момент мне показалось, что это действительно произошло, но на самом деле мне удалось вовремя остановить руки и крепко прижать их к животу. Мужчина зашел в поезд, ничего не заметив, и я последовал за ним.

Монстр все еще жил в моем теле, и с этим приходилось иметь дело. Чтобы держать его под контролем, нужны стратегия и дисциплина. Хотя это и заняло несколько лет, но, возможно, именно во время той поездки в метро было заронено первое зерно того, что впоследствии стало моей повседневной работой. Написание историй о монстре – это тоже один из способов успокоить его.

Я вышел на станции Фридхемсплан и отправился на улицу Сварваргатан, где мне показали маленькую запущенную квартиру, которая должна была стоить четыре тысячи в месяц. Я сразу согласился. Там было большое окно с видом на канал Карлбергсканален, в комнате было светло. Здесь я смогу стать другим.

Когда я вернулся в дом на улице Лунтмакаргатан, я уже мысленно оставил его. Если бы можно было съехать в тот же день, я бы так и сделал. Запах на лестничной клетке стал еще отчетливее теперь, когда я его уловил, а может, просто усилился. Как бы я ни скучал по соседям и тому, что у нас было, я не хотел здесь оставаться. С этим было покончено.

Инфекция отступила от раны, и на правой руке начала образовываться крестообразная корочка. Мне как-то удалось разрезать кожу по старым линиям, но шрам, вероятно, должен был стать еще больше, чем раньше. Я должен жить с этим, а также со многим другим. Я открыл оба окна и провел остаток дня за уборкой.

Вечером я решил пойти посмотреть комедию в кинотеатр «Сага». Во время уборки удалось привести себя в состояние такого энтузиазма и веры в будущее, что я даже не думал о посетителе из другого мира, пока не прошел мимо стройки на Туннельгатан и не наткнулся прямо на него. Многие люди, идущие по Свеаваген, могли наблюдать его, и никто, казалось, не находил ничего странного в белой фигуре, которая смотрела на витрину «Декоримы», потому что каждый видел то, что хотел увидеть. Обычный человек, которого привлекла вывеска, не более того.

Внимание существа было направлено на зеркало, которое висело внутри витрины. Я пробрался к стене дома напротив, чтобы пройти за его спиной и избежать взгляда темных глаз, устремленных на меня. Когда оказался позади него, то бросил взгляд через плечо в зеркало. Увидел себя стоящим в нескольких метрах позади Улофа Пальме, а когда взгляд снова скользнул назад к существу, оно приняло тот же вид, что и в зеркале, – это, как я полагал, соответствовало его представлению о самом себе. Наши глаза встретились в зеркале, и бессилие темными волнами преследовало меня, когда я свернул на Свеаваген и продолжил движение по Кунгсгатан.

Чувство опасности витало в теле и помешало наслаждаться фильмом, который наверняка был очень веселым.

Взрыв смеха пронесся по залу, когда персонаж фильма выгуливал свернутый плед, словно это была собака, но меня вместо смеха пробрала дрожь, и я плотнее закутался в пальто.

Фильм закончился после одиннадцати, и я пошел в «Мон Шери», чтобы согреться за чашкой кофе, но, сидя за маленьким столиком, я не переставая качал ногой. Было чувство, что мне что-то нужно сделать, но я понятия не имел, что именно. Я пытался думать о квартире на Сварваргатан, о будущем, но ничего не помогало, и в двадцать минут двенадцатого волнение заставило меня вернуться на улицу.