Стивен Кинг - Будет кровь

Как и многие люди, которые борются с неуверенностью в себе, Холли все планирует заранее и, соответственно, практически всегда прибывает раньше назначенного времени. В ту субботу она рассчитывала приехать в офис «Найдем и сохраним» не позже часа дня, а теперь и три часа выглядят излишне оптимистично. Из-за автомобилей вокруг (а особенно из-за большого старого мусоровоза впереди, его грязный задний борт напоминает стальной обрыв) у нее начинается клаустрофобия, кажется, что она похоронена заживо (мои собственные похороны ). Будь у нее сигареты, она курила бы их одну за одной. Но в ее распоряжении только леденцы от кашля, которые она считает антитабачным средством, в количестве не больше пяти-шести, лежат в кармане куртки и скоро закончатся. После этого останутся только ногти, но они слишком коротко подстрижены, чтобы ухватиться зубами.

Я опаздываю на очень важную встречу.

Причина не в обмене подарками, который состоялся после традиционного для Шарлотты рождественского завтрака: вафель и бекона. (До Рождества еще неделя, но Холли не возражала против того, чтобы подыграть матери.) Шарлотта подарила Холли шелковую блузку с оборочками, которую та никогда не наденет (даже если останется в живых), туфли на среднем каблуке (та же история) и две книги: «Сила настоящего» и «Не заботьтесь ни о чем: обретение спокойствия в хаотическом мире». Возможности завернуть подарки у Холли не было, но она купила для них рождественский пакет. Подбитые мехом шлепанцы Шарлотта одобрила, а по поводу халата стоимостью $79,50 снисходительно покачала головой:

— Он по крайней мере на два размера больше. Как я понимаю, чек ты не сохранила.

Холли, которая чертовски хорошо знала, что чек при ней, ответила:

— Думаю, он в кармане куртки.

И все вроде бы шло хорошо, но тут внезапно Шарлотта предложила съездить к Генри и пожелать ему счастливого Рождества, поскольку на само Рождество Холли здесь не будет. Холли посмотрела на часы. Без четверти девять. Она надеялась к девяти часам уже ехать на юг, но только из-за своих навязчивых идей: зачем ей приезжать на пять часов раньше? Плюс, если с Ондовски все пойдет не так, это будет ее последний шанс повидать Генри, а ей хотелось выяснить, что вызвало этот вопрос: «Почему ты боишься?»

Как он это узнал? Раньше он не отличался особой чувствительностью к эмоциям других. Скорее наоборот.

Холли согласилась, они поехали, Шарлотта настояла на том, что сядет за руль, и в итоге произошла небольшая авария на перекрестке со знаками «Стоп» по всем четырем направлениям. Подушки безопасности не сработали, никто не пострадал, полицию вызывать не стали, но Шарлотта предсказуемо принялась искать оправдания. Выдумала какую-то мифическую полоску льда, проигнорировав тот факт, что не остановилась, а лишь сбросила скорость, как, собственно, делала всегда. Шарлотта Гибни никогда не сомневалась, что право проезда первой за ней.

Водитель второго автомобиля вел себя прилично, кивал и соглашался со всем, что говорила Шарлотта, но пришлось обмениваться страховочными картами, и разъехались они только в десять часов (Холли не сомневалась, что мужчина, в бампер автомобиля которого они ткнулись, подмигнул ей, усаживаясь за руль). Этот приезд в дом престарелых обернулся полным провалом. Генри их не узнал. Сказал, что ему пора собираться на работу, и предложил отстать от него. Когда Холли поцеловала его на прощание, он подозрительно посмотрел на нее и спросил, не Свидетели ли они Иеговы.

— Ты садись за руль, — велела ей Шарлотта, когда они вышли на улицу. — Я слишком расстроена.

Холли этому только обрадовалась.

Дорожную сумку она оставила в прихожей. Повесила ее на плечо и повернулась к матери, чтобы выполнить обычный прощальный ритуал, два коротких поцелуя в щеки, но тут Шарлотта обхватила руками дочь, которую унижала и оговаривала всю ее жизнь (не всегда отдавая себе в этом отчет), и разрыдалась.

— Не уезжай. Пожалуйста, останься еще на день. Если ты не можешь остаться до Рождества, проведи со мной эти выходные. Одна я не выдержу. Сейчас — нет. Может, после Рождества, но сейчас — нет.

Мать цеплялась за нее, как утопающая, и Холли пришлось подавить паническое желание не просто оттолкнуть ее, но отбиваться изо всех сил. Она выдерживала объятье матери, сколько могла, потом вывернулась из ее рук.

— Я должна ехать, мама. У меня встреча.

— В смысле, свидание? — Шарлотта улыбнулась. Эту улыбку нельзя было назвать приятной. Слишком много зубов. Холли думала, что мать ее уже ничем не удивит, но, похоже, ошибалась. — Правда? У тебя?

Помни, возможно, ты видишь ее в последний раз, подумала Холли. Если так, не следует уезжать на резкой ноте. Еще сможешь разозлиться на нее, если выживешь.

— Нет, тут совсем другое. Но давай выпьем чая. Для этого время у меня есть.

Они выпили чай, съели пирожки с финиками, которые Холли всегда ненавидела (для нее они вкусом напоминали темноту ), и только к одиннадцати ей удалось выбраться из дома матери, в котором по-прежнему висел запах лимонной травы. Она чмокнула Шарлотту в щеку, когда они стояли у двери.

— Я люблю тебя, мама.

— Я тоже люблю тебя.

Холли уже подошла к арендованному автомобилю, взялась за ручку водительской дверцы, когда Шарлотта позвала ее. Холли повернулась, ожидая увидеть, что мать уже спешит к ней, раскинув руки со скрюченными пальцами, напоминающими когти, и кричит: Останься! Ты должна остаться! Я приказываю тебе!

Но Шарлотта по-прежнему стояла у двери, обхватив себя руками. Дрожа. Выглядя старой и несчастной.

— Насчет халата я ошиблась. Это мой размер. Наверное, не разобрала, что написано на бирке.

— Это хорошо, мама. — Холли улыбнулась. — Я рада.

Она проехала задним ходом к началу подъездной дорожки, проверила, нет ли помех, и направилась к автостраде. Десять минут двенадцатого. Времени предостаточно.

Так она тогда подумала.

Невозможность определить причину пробки только добавляет Холли нервозности. Местные радиостанции AM- и FM-диапазонов ничего ей не говорят, включая и ту, которая должна постоянно давать информацию по автостраде. Навигатор «Уэйз», обычно такой надежный, ничем помочь не может. На экране маленький человечек роет лопатой яму над надписью: «В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ У НАС ПРОФИЛАКТИЧЕСКИЕ РАБОТЫ, НО МЫ СКОРО ВЕРНЕМСЯ!»

Черт побери.

Через десять миль она сможет воспользоваться съездом номер 56 и перебраться на шоссе номер 73, но сейчас шоссе номер 73 не ближе Юпитера. Холли роется в кармане, нащупывает последний леденец от кашля, разворачивает, глядя на задний бампер мусоровоза с наклейкой «ВАМ НРАВИТСЯ, КАК Я ВЕДУ МАШИНУ?».

Все эти люди должны быть в торговых центрах, думает Холли. Должны отовариваться в торговых центрах или маленьких магазинчиках в деловых районах, помогая местным экономикам вместо того, чтобы накачивать деньгами «Амазон» и службы доставки вроде «Ю-Пи-Эс» или «Федерал экспресс». Все вы должны убраться с этой гребаной автострады, чтобы те, у кого действительно важные дела, могли…