Ричард Лаймон - Когда погаснет свет и другие истории

Погладив Джин по животу, он сказал:

- Да уж. Мы действительно похожи. Может быть, ты хочешь стать моей сообщницей? Мне кажется, это очень хорошая идея: ты могла бы, например, заманивать девушек ко мне в машину… Что скажешь?

Джин готова была разрыдаться. Он сказал именно то, что она хотела услышать. Он просто-напросто знал, что она хочет услышать именно этот ответ. Знал.

Но, на всякий случай, она решила сохранять хорошую мину при плохой игре:

- Думаю, мне правда бы этого хотелось.

- Ай-яй-яй, - сказал он, с силой вжав Джин лицом в пряжку ремня. - Знаешь, ты четвертая, кто испробовал этот трюк. «Эй, не надо меня убивать. Мы с тобой - два сапога пара, давай будем партнерами!» Четвертая из восьми. Хотя, надо отдать должное, ты только вторая, кто признался в «убийстве». Первая рассказала, как столкнула свою младшую сестру с домика на дереве. Я, конечно, не клюнул. Две убийцы подряд! Ты бы в такое поверила?

- Это просто совпадение… - пробормотала Джин.

- Попытка засчитана.

Его правая рука продолжала ласкать ее. Его левая рука вращала руль. Автомобиль поднимался в гору.

Она могла бы протянуть руку, внезапно вывернуть руль и устроить аварию. Но автомобиль ехал не слишком быстро. На такой скорости ему ничего не сделается.

- Давай теперь послушаем про твоего богатого папеньку, - сказал он.

- Пошел к черту.

Он рассмеялся:

- Ну же, не порти счет. Если ты расскажешь сейчас историю про богатого папу, который заплатит мне кучу денег, если я верну тебя домой целую и невредимую, то будешь восьмая из восьми. Сто процентов.

Она решила попытаться устроить аварию.

Но тут машина остановилась. Он снова крутанул руль и дальше поехал медленно. Автомобиль раскачивало и трясло на ухабах. Под шинами хрустела засохшая грязь.

- Мы почти на месте, - сказал он.

Она и сама догадывалась.

- Самое время традиционно взмолиться о пощаде. Большинство начинают прямо тут. Некоторые ждут, пока не приедем.

Я не буду умолять, - подумала Джин. - Я сбегу.

Он остановил машину и выключил двигатель, но ключ из замка зажигания доставать не стал.

- О'кей, дорогуша, теперь медленно сядь и открой дверь. Не забывай, что я рядом.

Она выпрямилась и повернулась к двери. Не успела она дотронуться до ручки, как он схватил ее за воротник блузки. Он удерживал ее, пока она вылезала наружу. Потом встал, все еще держа за воротник, и подтолкнул костяшками пальцев в шею, заставляя отойти от двери. Дверь захлопнулась. Они обогнули автомобиль спереди и направились к лесной поляне.

В свете луны поляна казалась молочно-белой. Посреди нее, неподалеку от иссохшего мертвого дерева, находилось кольцо камней, какие используют для разведения костров. Рядом высилась куча хвороста.

Потрошитель повел Джин к дереву.

Она увидела, что часть хвороста уже сложена пирамидой внутри кольца из камней.

И почувствовала проблеск надежды: кто-то ведь разложил этот костер.

Надейся-надейся. Он сам и разложил. Он просто подготовил все загодя.

У подножия дерева она увидела прямоугольный ящик.

Ящик с инструментами?

Она начала плакать. Она пыталась остановиться, но он толкнул ее вперед.

- Ах, пожалуйста, пожалуйста, не надо! Пощадите! Я сделаю все, что угодно!

- Хрен тебе! - сказала Джин.

Он рассмеялся.

- Не скажешь, что у тебя кишка тонка. Впрочем, вскрытие покажет.

Он развернул ее и прислонил спиной к дереву.

- Сейчас мне придется отстегнуть один наручник, - сказал он и, достав из правого кармана брюк ключ, потряс им перед ее лицом. - Ты же не станешь ловить момент?

Джин покачала головой.

- А я вот думаю, что станешь, - он врезал ей коленом в живот и, упершись запястьем в подбородок, толкнул назад.

Джин обмякла и начала сползать вниз по стволу дерева, цепляясь блузкой за кору и обдирая кожу. Ударившись копчиком о корень, она начала заваливаться вперед, но он опустился перед ней на колени и не дал упасть. Она прислонилась спиной к стволу, дыша с присвистом и чувствуя, как он расстегнул браслет на ее правом запястье - вот же он, долгожданный момент, ее единственный шанс на спасение.

Но она не могла пошевелиться. Она задыхалась от боли и шока. Впрочем, не будь она ошеломлена ударом, борьба в ее положении ничего бы не дала; она сидела, согнувшись, спиною к дереву, колени поджаты к груди, а пальцы на ногах придавлены к земле его сапогами.

Она понимала, что обречена.

Как ни странно, ей было уже все равно.

Ей начало казаться, будто она наблюдает за всей этой картиной со стороны. Это кого-то другого хватают подмышки и поднимают на ноги. Она смотрит фильм, и героиню готовят к пытке. Девичьи руки подняты над головой, и свободное кольцо наручников, перекинутое через толстую ветку дерева, снова смыкается на правом запястье. Потрошитель взял ее за ноги и оттащил подальше от ствола. Потом отпустил. Ветка росла не очень высоко - по крайней мере, не пришлось стоять на цыпочках.

Наконец, Потрошитель отошел от своей пленницы, присел на один из камней и чиркнул спичкой. Язычки пламени заплясали на куче хвороста и обхватили ее. Бледный дым потянулся вверх. Он встал и вернулся к девушке.

- Немного света не помешает, - сказал он, и голос его казался тихим в треске огня.

Все в порядке, - думала она. - Это происходит не со мной. Это не я, а кто-то другой.

«Кем-то другим» она перестала быть очень скоро - как только увидела в руке Потрошителя нож.

Она оцепенело взирала на темное лезвие. Она задыхалась. Сердце стучало, как молоток, будто хотело вырваться из груди.

- Нет… - выдохнула она. - Пожалуйста…

Он улыбнулся.

- Я знал, что ты все-таки будешь умолять.

- Я же ничего плохого тебе не сделала…

- Зато сейчас сделаешь для меня много хорошего.

Нож заскользил по телу. Она чувствовала его прохладное лезвие на коже, но боли не было. Он не резал. Точнее, резал, но не Джин. Он срезал лямки лифчика, рукава блузки и пояс юбки.

Потрошитель взял всю одежду и поднес к костру.

- Нет! Не надо!

Он улыбнулся и бросил все в огонь.

- Она больше тебе не понадобится. Теперь ты останешься здесь. В Банкетном Зале.

Где то вдали завыл койот.

- Это мой друг. У нас с ними уговор: я им оставляю пожрать, а они за мной прибираются. Все эти неглубокие могилы - чушь собачья. Я просто оставлю тебя здесь, а к завтрашнему утру ты уже исчезнешь. Как навалятся всей голодной шоблой - ни кусочка не останется. Ни возни, ни геморроя. И тебе, сладенькая, хорошо: не придется топать до общаги с голой задницей.

Присев возле костра на корточки, он раскрыл ящик с инструментами и достал отвертку и клещи. Клещи он положил на один из камней, а отвертку принялся раскалять на огне. Джин видела, как лижут ее языки пламени.