Джон Пассарелла - Ночной кошмар [litres]

Сэм таращился в темное лицо с алыми пылающими глазами, длинным крючковатым носом и широким ртом, наполненным острыми обсидиановыми зубами, и не мог пошевелить ни единым мускулом. Ночница стала сильна, она ввела Сэма в состояние оцепенения: он был в сознании и в ярости, но не мог даже поднять палец.

– Аааахх, – вздохнула ночница. – В тебе страха, вины и тьмы столько, что я могу питаться неделями напролет. Хммм… Твой страх – это… ты сам! И страх… за него. За брата. Посмотрим, что получится? Даааа…

«Нет!»

Но было слишком поздно.

Дин сообщил о смерти Мейерсона и наконец-то выскользнул из дома, оставив вдову безутешно горевать. Пока все не закончится, Сэм – победит он или нет – будет молчать; от Люси и Вичорека тоже ничего. Дин зашагал было через вымощенный кирпичом дворик, но резко остановился, увидев, что к нему по ступеням поднимается Сэм, сжимая в руке не импровизированное копье, а мясницкий нож.

– Сэм? Что случилось?

– Пора, Дин. – Сэм с холодным блеском в глазах прокручивал рукоятку ножа в ладони.

– Что за бред ты несешь, Сэмми? Эта ночная сучка сдохла или как?

– А ты , разумеется, облажался.

– Она уже удрала. Я тебя предупредил.

– Я говорил ему, что ты бесполезен.

– Кому говорил? Что за… – Дин окаменел, начиная осознавать. – О, я понял. Ты не он. Ты – его дурной сон.

– Его лучшая версия.

– В твоих снах, приятель.

– Нет. В твоем кошмаре.

Бездушный Сэм бросился на него с ножом, целясь в горло, но Дин нырнул под лезвие и сделал подсечку. Двойник рухнул в шезлонг и сбил старый трехногий барбекю-гриль. Опомнившись, он вскочил на ноги и со смертельной угрозой во взгляде снова двинулся на Дина. Но у того была другая забота. Если оживший кошмар Сэма здесь, значит, брат действительно попал в неприятности. Надо заканчивать.

Хоть Сэм и не мог двигаться, он каким-то образом осознавал, что бездушный двойник напал на Дина, будто их драка стояла у него перед глазами. Кошмар Сэма был двойным: во-первых, он боялся, что снова потеряет душу, во-вторых, что Бездушный Сэм убьет брата. И этот кошмар воплощался в жизнь, пока Сэм беспомощно валялся на полу спальни начальника тюрьмы. Будучи не в силах вмешаться в драку, он, парализованный, мог только ждать, пока ночница не выпьет его досуха. Оружие против нее лежало в пределах досягаемости, но он не мог им воспользоваться. У него было преимущество над ночницей только в то время, пока она питалась, пока была полностью сосредоточена на поглощении тьмы. Но в нынешнем состоянии Сэм не мог ничего с ней сделать. Он ничего и не делал. Ничего.

Хотя Сэм не мог сопротивляться, его тело было полно желанием сражаться любой ценой. Тогда он позволил напряжению рассеяться и уйти. Зачем сражаться? Она слишком сильна. Она держит его под полным контролем. Победить нельзя. Может, лучше сдаться? Сдаться, и скоро все будет кончено. Не придется смотреть в лицо Дину. Не придется смотреть в лицо поражению. Никакой надежды…

Ночница заметила перемену в его поведении. Она наклонилась, раздувая ноздри, алые глаза полыхнули ярче.

– Вот так, – прошипела она. – Отдай мне… свое отчаяние…

Сэм закрыл глаза, чтобы не видеть ее победу. Она, конечно, одержит верх, но зачем на это смотреть? Осталось только сдаться… Он лежал совершенно неподвижно, не сопротивлялся, отдавая именно то, чего желала ночница. Когда она начала раскачиваться взад-вперед и шипеть, Сэм позволил себе почти незаметную улыбку…

И вогнал наконечник пики ночнице в грудь.

Тварь пронзительно взвизгнула и забилась, когда пика прожгла концентрированную темноту ее сущности. Сэм вскочил и схватил импровизированное копье крепче, вращая его и перемещая к центру съеживающейся массы, пытающейся соскользнуть с острия. Распространив вокруг себе волну затхлой вони, тело чудовища распалось на быстро истончающиеся струйки мрака, которые затем вспыхнули, осыпались едким пеплом и… растаяли.

Сэм постоял, тяжело дыша, и наконец позволил копью выскользнуть из пальцев.

Загнанно дыша, Дин стоял в углу дворика, где рухнул Бездушный Сэм. Подняв свою пику, Дин оглядел ее: кровь, разумеется, исчезла и с нее. Заметив какое-то движение у двери, он бросил взгляд через двор и увидел бледное лицо вдовы Мейерсона в окне.

Интересно, она видела всю драку? Или только смертельный удар? Она осудила его, прежде чем тело исчезло? Восприятие – реально, как говорил Сэм.

– Ты не прав, Сэм, – сказал Дин, глядя в еще недавно залитый кровью угол патио. – Это был не ты. Ни разу.

Рядом с поваленным шезлонгом ожила рация, и раздался голос брата:

– Дин, все.

Дин поднял трубку:

– Я и не сомневался.

– А я посомневался немного, – отозвался Сэм. – Но нарочно.

Дин нахмурился, но не успел он ответить, как в микрофоне зазвучал взволнованный голос Люси:

– Они исчезают! Все кошмары. Мы наблюдаем в бинокли, и они все исчезают!

Истинное мужество – в осторожности, так что шеф Куинн уже сделал первую прививку от бешенства в окружной больнице, и в ближайшие две недели ему предстояли еще три внутримышечные инъекции. Сложнее было поверить утверждению Люси (и половины его собственного отдела заодно), что оживали кошмары. Но… укусивший его волк действительно просто исчез. Куинн видел и другие вещи, на которые сложно было не обратить внимание. Пришлось поверить, что в Клейтон-Фоллз и вправду творится что-то странное, было ли это «странное» террористическим актом с галлюциногенами, или биологическим оружием, или даже созданными при помощи генной инженерии… существами. Последней новостью был массовый побег из тюрьмы. Но на этот раз Дирборн, заместитель начальника, подтвердил новость, хотя и казался малость неуравновешенным, когда Куинн говорил с ним по телефону. И треклятый телефон Вебба не отвечал. Может, они что-то в водопровод подкинули? Кем бы «они» ни были, ответов шеф Куинн не находил.

Ведя машину по Белл-стрит, он глазам своим не поверил, когда увидел крупного мужчину в бледно-голубой тюремной одежде, который мчался по центру улицы, размахивал окровавленным тесаком и вопил как ненормальный. Остановив автомобиль и включив проблесковый маячок, шеф Куинн вышел из салона и уставился на приближающегося человека.

– О нет. Только не это. Снова.

– Ты не остановишь меня! Я неуязвим! Мое предназначение – убивать! – кричал мужчина.

Что бы ни притворялось Барчем, с Куинна было достаточно. Шеф выхватил пистолет и прострелил твари череп. Тело с громким шлепком рухнуло на тротуар. Окровавленный тесак выпал из руки и, проехавшись по асфальту, остановился у ног Куинна. Шеф терпеливо ждал. Но ни труп, ни тесак так и не исчезли.