Шон Хэмилл - Космология монстров [litres]

К середине дня на тротуаре возле дома собралась толпа людей – не только дети с родителями, но и подростки со студентами. Друзья и соседи, согласившиеся помочь, подошли ближе к обеду, немедленно обнаружив стопку приготовленных для них коробок с пиццей («Если мы не можем им заплатить, то должны хотя бы накормить!» – сказал Гарри). Добровольные аниматоры Склепа быстро съели угощение, после чего зашли в гостиную, чтобы превратиться в вампиров, оборотней и призрачных мертвецов. Мистер и миссис Рэнсом взяли на себя обязанность встречать гостей, но очень быстро пожалели об этом, поскольку очередь растянулась на весь квартал и даже завернула за угол.

Вернувшаяся в дом Маргарет в последние минуты в панике переделывала костюмы, а Гарри накладывал грим. Когда костюм мистера Хаггарти вдруг порвался (поскольку тот набрал несколько лишних фунтов за последние недели), Маргарет обнаружила, что у нее закончились нитки. Она послала Юнис принести другие, но вскоре та вернулась, не найдя ни одной.

– Кажется, все закончились, – сказала она.

– Подержи минутку, – ответила Маргарет.

Юнис схватила оторванную ткань и прижала ее к животу мистера Хаггарти, а Маргарет тем временем бросилась в спальню. Оставался крошечный шанс, что в комоде сохранился аварийный набор для шитья. Она принялась вытаскивать ящики и вываливать их содержимое на пол. Закончив со своими, она добралась до ящиков Гарри. Все сложенные рубашки полетели на пол, но набора для шитья под ними не оказалось. Затем она вывалила его носки и белье. Вновь безрезультатно, но в этот момент на краю поля зрения мелькнуло что-то такое, что она сгоряча пропустила. Помедлив, она поставила ящик на кровать вместе с остальными. Затем наклонилась и раздвинула кучу носков и нижнего белья, чтобы получше рассмотреть выпавшее.

Это была глянцевая брошюрка, сложенная пополам – словно для того, чтобы носить ее в кармане. «Глиобластома и злокачественная астроцитома» – гласила надпись выше фотографий нескольких человек с похожими выражениями лиц: они все были серьезные и жесткие, всем своим видом показывавшие, что они не позволят этой штуке (чем бы она ни была) их победить. Логотип внизу информировал Маргарет, что данная брошюра отпечатана «Американской ассоциацией опухолей головного мозга».

Она пролистала брошюрку, пытаясь разгадать ее смысл, особо не вчитываясь в предложения и абзацы, а, скорее, сосредоточившись на разглядывании диаграмм и картинок с изображениями клеток головного мозга (по-прежнему ей непонятных). Отдельные слова оглушали разум: операция, облучение, головные боли, припадки, расторможенность. На последней странице она обнаружила липкую записку с несколькими новыми словами, написанными мелким размашистым почерком Гарри: неоперабельность, облучение, нейролептики, изменение личности, 6 мес. – 1 г.

Она села на кровать, прямо посреди перевернутых ящиков. Гарри побывал у специалиста. Ему поставили диагноз. Глиобластома. Опухоль головного мозга. Пес остается в тени, сводя героя с ума. Теперь все понятно: тающие деньги, безумное поведение, крики, драки, вспышки злобы. «Дом с привидениями» и фанатичная решимость сделать все правильно – чего бы это ни стоило. От шести месяцев до года.

– О Гарри, – пробормотала она.

– Мама! – раздался голос Сидни, вернувший ее в реальность.

– Уже иду! – крикнула она.

Затем бросила брошюру и пошла через дом на дрожащих ногах. Возле гостиной прижалась плечом к дверному косяку и взглянула на Гарри, стоявшего в окружении их добровольных помощников.

– Я не смогла найти ниток, – призналась Маргарет.

– Значит, придется обойтись без них, – ответил Гарри, затем оглядел собравшихся актеров и вспомогательную команду. – Ладно, ребята. Веселитесь сегодня, но не забывайте, что мы делаем очень важную работу. – Увидев недоумение на лицах некоторых слушателей, он поднял руку. – Так, послушайте меня! Люди – это лишь маленькие букашки как среди большой страшной вселенной, так и в историях ужасов – будь то в фильмах, книгах или «Домах с привидениями». Мы должны признать это как факт. Но какими бы страшными ни показались события, с чем бы ни пришлось столкнуться или что пережить зрителям, всегда наступает счастливый конец. Жизнь обязательно продолжится, когда пойдут титры или закроется книга, или, как сегодня вечером, наши гости покинут наш дом. Поскольку сегодня они столкнутся с тьмой, то завтра солнце им покажется немного ярче, и настоящие монстры уже не будут пугать так, как раньше. На день, на час или хотя бы на мгновение жизнь станет лучше. – Гарри хотел сказать что-то еще, но вместо этого покачал головой. – Сидни, расставь всех по местам. А мы с мамой пойдем в хижину могильщика.

Толпа актеров рассеялась. Маргарет и Гарри направились в гараж. Теперь он стал похож на декорацию из старого фильма: грубые деревянные стены, старый календарь, картонная печка в центре комнаты с оранжевой лампочкой внутри, имитирующей огонь; маленький письменный стол у входной двери с какими-то разбросанными по нему бумагами; пара лопат, прислоненных к стене в углу, и посередине – гладкий серебристый гроб. Тот самый, который Гарри купил в городском театре Вандергриффа. Маргарет стала надевать свой костюм, но, остановившись, уставилась на некогда шикарную шелковую подкладку гроба, потертую и выцветшую от многолетнего использования.

– Хочешь пробежаться по своей роли? – спросил Гарри.

– Нет, все нормально, – ответила она.

– Тогда ладно.

Он потер виски.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Маргарет, застегивая молнию на комбинезоне и надевая синюю кепку.

Гарри нахмурился.

– Я чувствую, что сделал не все. Я должен был сделать больше. Следовало проработать все тщательнее.

– Все будет хорошо, – ответила Маргарет. – Тебе помочь улечься в гроб?

Она поддерживала его за руки, пока он ложился внутрь. Затем наклонилась и взяла крышку.

– Послушай, Маргарет…

– Я беременна, – неожиданно перебила она.

Маргарет не собиралась этого говорить. Меньше чем через две недели она планировала сделать аборт. Признание вырвалось само собой – как единственное средство оттянуть неизбежный разговор. Объявление о жизни, перебившее собой смерть.

Первой реакцией моего отца по поводу будущего моего рождения стала плохо скрываемая боль.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

Он открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но в этот момент в ворота гаража громко и нетерпеливо постучали. Отец отвернулся от мамы и взглянул на дверь, затем снова посмотрел на нее.

– Что это было? – спросил он.

– Наверное, Дэниел Рэнсом нас торопит, – предположила Маргарет.

Стук раздался снова – теперь в два раза громче.