Шон Хэмилл - Космология монстров [litres]

– Уже есть идеи? – спросила она.

– Я хотел бы создать что-нибудь более захватывающее, – сказал я, – чтобы были не только пешеходные экскурсии мимо дешевых пугал. Место, где люди могли бы провести ночь, например гостиница с привидениями или мотель, в котором постоянно происходит всякая странная фигня. В зависимости от того, на какой уровень страха подписывается посетитель, он получает приключения, варьирующиеся от «жуткого» или «смутно тревожного» до «мне действительно страшно за свою жизнь».

Юнис наклонила голову. За темными очками я не видел выражения ее глаз.

– Чего? – спросил я.

– Ничего. – Она поджала губы. – У папы родилась похожая идея, незадолго до его смерти.

Я уже много лет ни от кого не слышал упоминания о папе.

– Не знаю точно, что он там придумал, – сказала Юнис. – Они работали тогда над чем-то с мамой, чтобы скоротать время, но он успел продвинуться довольно далеко. Но мама сказала, что все это ерунда, которую она записывала только для того, чтобы его развлечь. Всякая безумная чушь.

Позже в тот же день я встретился с мамой в костюмерной «Блуждающей тьмы». Пока мы разговаривали, она ремонтировала последнюю версию моего костюма Монстра, подшивая толстыми красными и черными нитками полоски меха различных оттенков – от совершенно черного до светло-коричневого, выцветшего почти до желтизны. В волосах мамы появились широкие седые пряди, а под зелеными глазами залегли постоянные мешки. Лицо ее покрылось заметными морщинами. В этом году ей исполнилось пятьдесят четыре, но массивные бифокальные очки на носу старили ее еще больше.

Я расхаживал взад-вперед, докладывая ей то же самое, о чем рассказал Юнис, и свою теорию о том, что самая большая наша проблема – это привычная узнаваемость.

– В этом есть смысл, – сказала она. – Это вроде как управлять кинотеатром, в котором тридцать лет подряд показывают один и тот же фильм. – Она впилась взглядом в костюм. – Наше предприятие все равно разваливается. Даже костюмы изнашиваются на глазах.

– Значит, нам нужно сделать что-то совершенно новое, – не сдавался я. Мама отложила костюм и откинулась на спинку стула. – У меня появилась идея насчет отеля с привидениями, и Юнис рассказала, что вы с папой работали над чем-то подобным примерно в то время, когда я родился. Так что я подумал, может, ты позволишь взглянуть на его старые записи…

Мама закачала головой, даже не дослушав фразы. Я уже был готов к спору, но не к тому, что она сказала далее:

– Я выбросила все много лет назад.

Я прекратил расхаживать.

– Но зачем?

Она сняла очки и потерла глаза.

– Представь, что у тебя есть коробка в доме, которая постоянно напоминает о самом худшем, самом болезненном периоде твоей жизни. Ты захотел бы оставить ее себе?

– Ты могла бы спрятать ее на чердаке или отдать Юнис, когда она переезжала. Ты могла бы отдать ее мне!

Она снова надела очки.

– Что сделано, то сделано. Обратно не вернуть.

– Я никогда не видел даже фотографии папы, – сказал я.

(В конце концов, я увижу ее, но не раньше чем через одиннадцать лет.)

– Посмотри в зеркало, и ты увидишь его в общих чертах. Даже если бы коробка была еще у меня, это уже не имеет значения. Ты обещал найти идеи, как спасти «Блуждающую тьму», но вернулся с предложением построить совершенно новое и абсолютно другое место, которое будет стоить целое состояние и, возможно, окажется не вполне законным. Даже если оставить в стороне деньги и закон, думаешь, мне хочется делать что-то новое? Я вошла в этот бизнес в 1989 году, чтобы спасти нашу семью от финансового краха. На какое-то время «Блуждающая тьма» превратилась в хороший источник дохода. Она многое значила для тебя и Юнис, она стала данью уважения памяти Сидни. Но теперь она перестала приносить деньги, и, похоже, исправить это уже невозможно. Так что мой тебе совет – насладись последними неделями. Впитай это место и скажи ему «прощай!».

Я прекратил баловаться промышленным шпионажем и снова превратился в Монстра. Занятие это по-прежнему доставляло мне радость, но теперь с оттенком грусти, поскольку стало понятно, что скоро оно закончится. Как и с Лианан, я старался особо об этом не думать, но в данном случае это было сложнее, поскольку осталось так мало времени для доведения незнакомцев до панических криков!

Однажды вечером, примерно через неделю после моего возвращения на работу, я высунул голову из иллюминатора в «Профессорском кабинете» и тут же увидел «Миранду» из «Инферно» среди толпы посетителей. Гости подпрыгнули и завизжали при моем появлении. Все, кроме «Миранды». Она откинула голову и прищурилась, словно пытаясь получше меня рассмотреть. Ее спокойствие настолько меня поразило, что я попятился назад, обратно в свой лабиринт. Позже, когда я появился в танцевальном зале с намерением схватить «Брэда», я остановился рядом с ней. Я понюхал ее локоть, скользнул носом вверх по руке, мимо плеча и шеи, и высунул морду прямо перед ее лицом. Ее дыхание оставалось спокойным и ровным. Она меня совсем не боялась.

– Эй! – смущенно пробормотал «Брэд», но стараясь не выходить из образа. – Оставь ее в покое!

На самом деле «Брэда» звали Джимми. Это был тощий подросток с вялым подбородком, другими словами, классический школьный неудачник. Он положил руку мне на плечо, словно намереваясь толкнуть, и мы перешли к сценической драке. Он попытался меня ударить, после чего я его «задушил» и уволок в свой лабиринт.

Когда мы остались одни и я помог ему подняться на ноги, Джимми сказал:

– А я думал, тебе нельзя подходить так близко к гостям.

Я никогда не разговаривал, когда играл Монстра, и не собирался нарушать это правило сейчас.

– Это было, конечно, очень жутко, но уместно ли? Ну, ты понимаешь…

Позже, когда мы закрылись после рабочего дня, я увидел, как он беседует с двумя девушками в комнате отдыха, но сразу замолчал на полуслове, заметив, что я вошел. Обе девушки бросили на меня взгляды и тут же отвернулись. Я вспомнил свой обед с Юнис и ожидание в очереди в «Инферно». В 1999 году меня называли героем, но благородное сияние быстро сошло на нет, сменившись неловкостью и отведенными взглядами. А также острым чувством непохожести и обособленности от других людей. Как будто я стал громоотводом для трагедии, к которому не хочется подходить слишком близко.

Я задался вопросом, а вдруг не «Блуждающая тьма» терпела крах, а я сам? Может, сказывалось мое влияние? Может, одно мое присутствие заставляло людей ощущать себя неловко?

Я подождал, пока подростки разойдутся по домам, после чего вышел из здания. И тут же с удивлением увидел «Миранду», стоявшую в одиночестве на парковке и переминавшуюся с ноги на ногу.