Шон Хэмилл - Космология монстров [litres]

– Кайл, поведи пока счет вместо меня, – сказал я, передав ему таблицу для записей результатов.

Затем под хор улюлюкающих и свистящих парней взял Меган за руку и отвел ее к своей машине.

Как только я завел двигатель, радио взревело песней «Сестра Кристиан» группы «Night Ranger». Меган закрыла глаза и поморщилась. Я выключил звук.

– Мне такое не нравится, если хочешь знать, – сказал я.

Практически на автопилоте я повез ее в «Блуждающую тьму», которая закрывалась на ночь, но сегодня мама забыла запереть ворота автостоянки. Машина подкатилась к парадной двери, обрамленной потрескавшимся и выцветшим пенопластовым каркасом в форме черепа.

– Я прыгнула в твою машину, доверив тебе свою жизнь, и из всех возможных мест мира ты привез меня сюда? – удивилась Меган.

Я нажал на тормоз и прикоснулся к ключам, не зная, стоит ли глушить двигатель.

– Мы можем поехать куда-нибудь еще, – сказал я, хотя понятия не имел, куда именно.

Практически все свое время я проводил или здесь, или дома, или с Лианан. Работал, трахался, спал. У меня не было никаких любимых мест в реальном мире, кроме работы, которыми мне бы захотелось с кем-нибудь поделиться. Хьюберт и вправду лучше меня. У него хотя бы есть друзья и хобби.

– Нет, у тебя сработал инстинкт, – сказала она. – Я хочу посмотреть, что из этого выйдет.

Мы вышли из машины и прошли внутрь через пустой пыльный холл прямо на склад. Прихватив в комнате отдыха персонала воду и сладкие батончики, я устроил для нее экскурсию. Добравшись до танцевального зала, мы сели на край сцены и принялись поедать батончики, болтая ногами. Доев свой, она принялась вертеть в руках обертку, громко шурша фольгой. Шелестящий звук заполнил собой все неподвижное пустое пространство.

– Я обещала тебе кое-что объяснить, – сказала она.

– Так точно, – согласился я, хотя меня так и подмывало прекратить этот разговор, поскольку я видел, как трудно он ей дается. А еще мне не хотелось разрушать установившееся между нами спокойствие.

– Мне трудно об этом говорить, – сказала она, – но ты заслуживаешь того, чтобы знать. – Она глубоко вздохнула. – Все члены «Братства пропавших без вести» потеряли кого-то, кто им дорог. Тех, кого они любили, кто исчез при странных обстоятельствах. Кроме меня. Я точно знаю, где находится объект моего внимания. Он сидит в тюрьме «Полански Юнит» в Вест-Ливингстоне, в камере смертников. Его зовут Джеймс О’Нил.

– Ты с ним знакома?

– Он мой отец, – ответила она. Должно быть, шок отобразился на моем лице, поскольку она положила руку мне на колено. – Не волнуйся, я не какая-нибудь «дочка Дракулы» или типа того. Я не собираюсь мстить – просто пытаюсь во всем разобраться – точно так же, как мои друзья.

Я поднес к губам бутылку, чтобы попить, но она оказалась пуста.

– Он никогда не был нормальным, – продолжила рассказ Меган. – И всю жизнь боролся с психическим заболеванием. Мама рассталась с ним, когда я была маленькой, поэтому я выросла без него. Он присылал открытки на мои дни рождения, если вспоминал о них, и несколько раз приезжал в гости. Он всегда казался мне милым, но грустным. Думаю, он понимал, что не годится в отцы, но все равно по мне скучал. Никогда бы не подумала, что он может быть опасен для кого-то, кроме самого себя. Поэтому, когда его арестовали несколько лет назад, это показалось совершенной бессмыслицей. А уж когда обвинили в трех убийствах и осудили за два, нас это совсем сбило с толку. Однажды я навестила его в тюрьме, но он бормотал только, что хочет начать все сначала.

– Мне он говорил то же самое, – сказал я. – В ту ночь, когда я с ним познакомился. Может, у него случился психический срыв?

– Я тоже так думала, – ответила Меган. – Но потом он начал слать мне письма. Очень подробные письма о демоне, который мучил его всю жизнь, заставляя говорить и делать то, что он не хотел. Он настаивал, что никогда не прикасался к твоей сестре, Ной, но признавался, что демон заставил его убить Марию Дэвис и Брэндона Хоуторна. Он писал, что теперь, когда демон мертв, он чувствует себя гораздо лучше. Иногда он присылал мне рисунки.

Меган вытащила из кармана листок бумаги и протянула мне. Развернув, я увидел угольный набросок с Серым Зверем – тем самым монстром, который напал на меня и испортил мой левый глаз. Я изо всех сил старался сохранить скептическое (хотя и сочувственное) выражение лица.

– Вначале я думала, что это бред человека, пытающегося оправдаться за ужасные поступки, которые он совершил, и потому не отвечала на письма. Но однажды ночью, когда мама уже умирала, я принялась рыться в интернете. Тогда я и нашла «Братство». На их форуме есть рисунки, которые очень похожи на этот. И люди в группе – они настоящие. Ты смотришь на Сару или Джоша и понимаешь – они не врут. Они действительно прошли через все это и готовы рассказывать о своем опыте публично. И все же, несмотря на кучу времени, которое мы провели вместе, несмотря на разговоры и теоретизирования, у нас до сих пор нет ни одного реального доказательства существования таких существ, – она указала на рисунок, – или какого-либо разумного предположения, зачем они это делают. Я давно хотела поговорить с тобой, Ной. Мама не разрешила мне пойти на суд и заставила пообещать, что я оставлю тебя в покое. Она сказала, что ты не захочешь слушать оправдания моего отца или ложь о твоей сестре. Но я распечатала для себя твою фотографию и, когда увидела тебя в «Инферно»… мне показалось, что между нами проскочила какая-то искра, какая-то мгновенная связь, и я подумала…

Она замолчала и несколько раз моргнула. Я хорошо понимал, что это значит. У нее было выражение лица человека, изо всех сил старающегося не заплакать, и, когда я увидел его в первый раз, оно поразило меня до глубины души.

Я взял ее за руку. Она вздрогнула, но не отстранилась.

– Я был не совсем честен с тобой, – признался я. – В ту ночь, когда я встретил твоего отца, я действительно увидел вот это. – Я кивнул на рисунок. – Увидел его и еще одно похожее существо. Думаю, они поссорились из-за твоего отца. Я очень испугался, поэтому просто убежал. И никогда никому не рассказывал, поскольку думал…

– …Что люди сочтут тебя сумасшедшим, – закончила она мысль за меня.

Мои слова, казалось, принесли ей облегчение. Ее плечи немного поникли, и она в самом деле заплакала. Не знаю, почему я выбрал именно этот момент для поцелуя, но она не отшатнулась, а, наоборот, наклонилась и поцеловала меня в ответ. На вкус ее губы оказались сладковатыми, как батончик мюсли, и одновременно солеными от слез.

Когда мы вернулись к «Веселым горкам», парк уже опустел. Я был почти уверен, что увижу на парковке весь мальчишник в полном составе, ожидающий меня со скрещенными руками и родительским неодобрением во взорах, но там стояла лишь пара пустых машин. Меган наклонилась и поцеловала меня, прежде чем выйти, и спустя минуту я остался один.