Шон Хэмилл - Космология монстров [litres]

В конце улицы я повернул направо и углубился внутрь квартала. Когда я проходил мимо другого ряда почти одинаковых зданий, земля грохнула и задрожала. Я остановился и вытянул руки в стороны, чтобы не упасть, как вдруг дома в конце улицы, стоявшие поперек Т-образного перекрестка, скользнули вправо и обнажили нечто похожее на бульвар, окаймленный черными железными фонарями. Обсидиан сменился красным булыжником, здания стали меньше и выглядели старше. Появились рестораны и кафе с открытыми верандами. Если до этого я находился внутри типичного финансового района, то теперь оказался в схематичном французском квартале. Где-то поблизости заиграл невидимый джазовый ансамбль. Рекламный щит слева от меня сулил настоящие свежие булочки и лучший в городе кофе. На другой стороне улицы за темным зеркальным окном что-то шевельнулось. Я подошел поближе и заглянул внутрь, сложив руки вокруг глаза, чтобы затемнить яркий уличный свет.

Помещение внутри напоминало старомодную мужскую парикмахерскую – с большими зеркалами, плюшевыми красными креслами и блестящим кафельным полом. В среднем кресле, откинувшись назад, словно намереваясь побриться, сидел мужчина с густыми серебристыми волосами и грушевидным телом.

Я постучал по стеклу. Мужчина медленно поднял голову и посмотрел на меня мутными рассеянными глазами с таким видом, будто только что очнулся ото сна.

– С вами все в порядке? – крикнул я.

Но прежде чем он успел ответить, поверхность кресла лопнула, и из-под ткани вырвались толстые черные отростки. Они заколыхались в воздухе над ним, как щупальца с жалами на концах, и вдруг впились в его предплечья и бедра, проткнув их насквозь. Из ран хлынула кровь. Мужчина запрокинул голову и истошно заорал. Затем он стал дергаться и вырываться, но кресло держало его крепко.

– Боже, – пробормотал я. – О господи!

Кресло сейчас его убьет. Я подбежал к двери и бился в нее изо всех сил, но она не поддавалась. Тогда я огляделся в поисках чего-нибудь такого, чем можно разбить стекло, но пока я стоял спиной к улице, она успела убрать все урны и уличные стулья. Теперь я мог только колотить по стеклу, беспомощно глядя, как человек корчится, кричит и… меняется.

Все началось с конечностей, притянутых к креслу. Руки удлинялись и истончались, подобно пластилину, перекатываемому между ладоней, пока не легли свободно и бескостно на пол. Затем щупальца запульсировали, словно через них что-то текло, и конечности мужчины начали раздуваться. Рукава и штанины лопнули, ботинки взорвались. Ногти на руках и ногах утолщились и искривились. Из бледной рыхлой плоти пучками полезли волосы, пока все тело не покрылось шерстью. Мужчина забился головой о спинку кресла, издавая уже не человеческие, а звериные крики. Нос и подбородок вытянулись, лицо превратилось в морду. Мужчина закрыл глаза, и когда открыл их вновь, они загорелись оранжевым. Он стал одним из них. Таким же, как Лианан.

Кресло освободило его, и он рухнул на пол мохнатой кучей. Шагнув назад, я наткнулся на что-то твердое, а затем увидел их всех в отражении – целую вереницу монстров в плащах, стоявших за моей спиной. Я развернулся и посмотрел на того, с кем столкнулся. Монстр оскалил зубы и зарычал. Я вновь отшатнулся, налетев в этот раз на стекло. Волкоподобное существо подняло один из когтей, явно намереваясь ударить.

Его остановил резкий лай, раздавшийся рядом. Угрожавшее мне существо опустило лапу, и все они развернулись. На той стороне улицы стояла Лианан, впервые за много лет надевшая свое второе, чудовищное лицо. Расправив плечи и растопырив когти, она издала глухое гортанное рычание. Банда монстров, стоявшая напротив, обменялась взглядами, но, видимо, решила обойтись без драки. Они расступились, и Лианан протянула мне лапу. Я подошел к ней. Она притянула меня к себе и взлетела.

Всего несколько секунд ушло, чтобы добраться до ее поляны. Лианан бросила меня в траву на лету, и пока я кувыркался в ней, гася инерцию, она успела принять человеческий облик и сесть прямо передо мной. Я попытался встать, но она толкнула меня на землю обратно с совершенно побелевшим лицом.

– Какого черта ты там делал? – спросила она.

Я снова поднялся на ноги, борясь с желанием ее ударить.

– Что, черт возьми, я только что увидел?

– Это тайная, священная церемония, – ответила она. – Ты не имел права совать нос в чужие дела!

– Но Город сам пригласил меня, – сказал я. – Он хотел, чтобы я это увидел.

Она смотрела на меня с минуту, постепенно приходя в себя. Затем приложила ладонь ко лбу.

– Он тебя увидел. Теперь он знает твой запах.

– Значит, вот как ты… твой народ устроены? Ты так же превратилась в такую, какая ты есть?

Она ничего не ответила.

– Значит, ты этим занимаешься? Крадешь людей, притаскиваешь сюда и превращаешь их в монстров? То же самое должно было случиться с Джеймсом О’Нилом? Неужели именно для этого он похитил Марию Дэвис?

И тут я вспомнил, как на собрании «Братства пропавших без вести» Джош спрашивал меня о Сидни. О моей сестре, которая исчезла тринадцать лет назад примерно в это же время года.

– Так что же на самом деле случилось с Сидни? – спросил я. – Она умерла? Или она здесь? – Я махнул рукой в сторону Города, в котором я только что увидел трансформацию человека. – Так вот что с ней произошло! Это ты с ней сделала?

Лианан подошла ко мне и протянула руку.

– Я знаю, у тебя много вопросов, но сейчас ты должен мне довериться, Ной.

Один тот факт, что она уклонилась от ответа, поведал мне все, что я хотел узнать. Это она забрала Сидни в 1989 году и теперь пыталась отвлечь мое внимание – так же как и всегда.

– Не прикасайся ко мне, – сказал я, отступив назад в ужасе. – И оставь меня в покое.

Я сжал камень в руке и закрыл глаз. Лианан еще говорила что-то, когда я вернулся в свою комнату.

В доме было тихо, наверное, все разошлись. Я лег на кровать, пытаясь унять бившую меня дрожь.

Вскоре я позвонил Меган и попросил встретиться еще раз вечером в «Веселых горках». Улыбаясь, она подошла ко мне, когда я сидел, скрестив ноги, на капоте своей машины. Должно быть, ей не слишком понравилось выражение моего лица, поскольку веселье немедленно сменилось беспокойством.

– Что случилось? – спросила она.

– Мне нужна твоя помощь, – ответил я.

Город увидел Ноя. Он узнал его запах. Несмотря на то что Ной почти перестал появляться в его мире, Город наблюдает за ним постоянно, даже когда тот находится за его границами. Его страдания – это ночной кошмар, постоянно преследующий его наяву, не поддающийся успокаивающему прикосновению любимой женщины и не забывающийся под бормотание телевизора. Таков ход его жизни.