Дин Кунц - Полночь

Затем он попал в туннель, он летел сквозь него к удивительному сиянию, на тот свет. На этот раз он знал, что ждет его там, так как уже не раз переживал это в своей жизни. Сэм испытывал ужас, он не хотел сталкиваться с этим вновь, не хотел заглядывать туда. Но его несло все быстрее и быстрее через туннель, он пролетел через него пулей, и ужас его становился все невыносимее. Ожидание того момента, когда он вынужден будет заглянуть на тот свет, было несравнимо ужаснее всех его перебранок со Скоттом, ужаснее изуродованного, одноглазого лица его матери, ему становилось все страшнее (он летел все быстрее и быстрее). Наконец его страх стал совсем невыносимым, и он начал кричать (он летел еще быстрее), он кричал (все быстрее полет) и кричал…

На этот раз кошмар заставил его проснуться.

Он сел на диване и заглушил крик, прежде чем тот вырвался у него из горла.

Секундой позже Сэм понял, что он не один в комнате. В темноте кто-то двигался. Он автоматически выхватил револьвер из кобуры, лежавшей на полу рядом с диваном.

Это был Муз.

– Ну-ну, приятель.

В ответ пес ласково зарычал.

Сэм протянул руку, чтобы погладить собаку, но ньюфаундленд уже удалялся от дивана. Из-за того что ночь была не слишком темной, окна выделялись на черном фоне стены в виде темно-серых прямоугольников. Муз направился к одному из них, положил лапы на подоконник и уткнулся носом в стекло.

– Хочешь, чтобы тебя выпустили на улицу? – спросил Сэм, хотя прекрасно помнил, что выпускал пса на десять минут, прежде чем пошел ложиться спать.

Собака никак не отреагировала на его слова, а продолжала стоять у окна в напряженной позе.

– Что-то происходит? – поинтересовался Сэм и, задавая вопрос, уже знал на него ответ.

Быстро и бесшумно он пересек темную комнату. Наткнулся на какую-то мебель, но на пол ничего не упало, и вот он уже у окна, рядом с собакой.

Дождливая ночь, казалось, достигла самой беспроглядной предрассветной черноты, но Сэм уже привык к темноте и мог видеть, что вызвало беспокойство собаки. Футах в тридцати от окна находилась боковая стена соседнего дома. В небольшой ложбине между домами беспорядочно росли кустарник и несколько сосен, послушно гнувшихся под напором сильного ветра.

Сэм сразу же заметил двух «призраков», так как они двигались навстречу ветру и выделялись среди покорно клонившихся в другую сторону деревьев. Они находились футах в пятнадцати от окна и направлялись к Конкистадор-авеню. И хотя Сэм не мог разглядеть в подробностях их облик, он отчетливо видел по особой посадке их головы и шаркающей, но не лишенной изящества походке, что это были отнюдь не обычные люди. В какой-то момент они остановились возле большой сосны, и один из них взглянул на дом Талбота. Сэм увидел слегка сверкающие, необычайные, янтарного цвета глаза. На какое-то мгновение Сэм застыл на месте, охваченный не столько страхом, сколько изумлением. Затем он сообразил, что существо смотрит прямо в окно дома, как будто увидев его там. Неожиданно «призрак» повернул к дому Талбота.

Сэм присел на корточки у окна и прислонился к стене, он также прижал к полу собаку. Та, вероятно, каким-то образом чуяла опасность, так как ни разу не залаяла и не заскулила, она полностью доверилась Сэму, легла на пол и вытянулась во всю длину, положив голову на лапы.

Мгновением позже сквозь шум ветра и дождя Сэм услышал торопливые шаги за стеной. Это был мягкий, шаркающий звук. Затем кто-то стал царапать стену.

Сэм держал свой револьвер наготове в правой руке, чтобы отразить нападение, если «призрак» вздумает разбить окно и проникнуть в комнату.

Несколько секунд прошло в тишине. Время текло медленно. Левой рукой Сэм поглаживал Муза по спине. Он чувствовал, как собака дрожит.

Тук-тук-тук.

Неожиданный звук удивил Сэма, он предполагал, что существо уже исчезло.

Тук-тук-тук.

Существо стучало в стекло, как бы проверяя, насколько оно прочно, или вызывая человека, который прятался в доме.

Тук-тук-тук. Пауза. Тук-тук-тук.

Такер со своими спутниками укрылся от ветра и дождя на ветхом крыльце старого дома. Полусгнившие половицы громко скрипели под их ногами. На одном из окон хлопала на ветру единственная уцелевшая ставня, остальные уже давно сгнили и отвалились.

Такер попытался объяснить, куда он их ведет, но найти и произнести нужные слова оказалось делом необычайно трудным. Помимо гортанных возгласов, хрипов и лая, он смог выдавить из себя только отдельные слова: «…здесь… прятаться… здесь… спокойно».

Второй самец, по-видимому, полностью потерял дар речи, так как не мог произнести ни слова.

С явным усилием самка отозвалась: «…спокойно… здесь… дом».

Такер взглянул на спутников и понял, что они очень изменились внешне за время их ночных приключений. Вчера вечером самка напоминала кошку – своими повадками, телом и острыми зубами, которые она ощеривала, если шипела от ярости, гнева или любовного желания. Черты кошки еще сохранились, но теперь она стала больше походить на Такера, на волка – крупная голова сужалась спереди, напоминая скорее волчью, а не кошачью морду. Ноги тоже похожи на волчьи, а ступни как будто образовались в результате скрещивания человека и волка, передние же конечности представляли собой нечто среднее между рукой и лапой, но на них имелись когти куда более длинные и опасные, чем волчьи. Второй самец, который раньше странным образом совмещал в себе черты какого-то насекомого и гиены, теперь тоже был ближе по своей внешности к волчьему обличью Такера.

С общего молчаливого согласия Такер стал вожаком их маленькой стаи. Подчиняясь его воле во всем, компаньоны переняли и его внешний вид как образец для подражания. Он понял, что это важный момент в их нынешнем существовании, возможно, это даже общий закон их новой жизни.

Такер не увидел в этой способности постоянно изменять свой внешний вид никакой опасности для себя. На дальнейшие рассуждения у него не хватило терпения. Его больше беспокоил насущный вопрос поиска убежища.

– …спокойно… сюда… здесь.

Он провел их через сломанную дверь в прихожую старого дома. Штукатурка в комнате покрылась трещинами и местами полностью осыпалась, сквозь нее виднелась дранка, напоминающая кости полуразложившегося тела. В гостиной с голых стен свешивались лохмотья обоев, как будто старый дом сбрасывал свою кожу в процессе превращения не менее страшного, чем то, которое пережил Такер и его спутники.

Такер решил произвести осмотр дома, и это обследование обратилось для него в целую цепь открытий. Сопровождаемый своими компаньонами, он обнаружил в темном углу столовой целую кучу каких-то поганок, в другой комнате на стене слабо светилась плесень.