Маргарита Малинина - Шепоты старой усадьбы

— И ты задушил пацана, чтобы сохранить обе твои тайны, — закончил за него майор.

— Вот мерзавец, — покачал головой Толя, сложив руки на груди.

— Ребята, я не поняла, про какие игры он говорит? — Оба посмотрели на меня с жалостью, и только тут до меня дошло. — Неееет!

— Да, Аня, да, — кивнул Ткаченко. — Поэтому я и не хотел тебе показывать эти фотографии.

— Как он получил их… — бормотал этот подонок, не убирая ладоней от лица. — Я был так осторожен…

Я не могла на него больше смотреть и покинула помещение. Толя нагнал меня на лестнице, а Смирнов спустился позже, когда уже вскипел чайник. О том, чтобы спать, не было и речи, но в голове был туман, да и острота зрения от усталости начала подводить, поэтому я решила взбодриться крепким чаем.

Мы сидели за столом, отпивали из кружек (а Толя из пластикового стаканчика) и безмолвствовали.

Наконец Анатолий вспомнил:

— Он же вроде комп свой чинить отдавал куда-то? Вот оттуда, поди, снимки эти и просочились.

Я покачала головой:

— Баба Зина не говорила, что отдавал в ремонт. Может, потому и отдать не может, боится. — Мысли о бабе Зине не оставили меня. — Я помню, как она говорила, что подвесит за причинное место того, кто это сделал. Вот интересно, если бы она узнала…

— М-да, — протянул Толя горестно.

— Нет, ну правда. — Я схватила телефон.

— Стой, — запротестовал Смирнов, — что ты делаешь?

— Хочу сообщить этой завистливой бабке, какого сыночка она воспитала.

Андрей положил мне ладонь на руку.

— Послушай, Ань… Не надо. Я понимаю, тебя гложет жажда мести. Но ты лучше не сделаешь никому.

— О чем ты?! Мы ведь вызовем ментов. Они установят это все и без нашей помощи. Она все равно узнает.

— Да, но лучше не от тебя. Разве нет? Впрочем, — он пожал могучими плечами, — решать тебе.

Я глубоко вздохнула и отложила телефон.

— Кстати, о ментах, — изрек Толик. — Когда звонить будем? Может, надо было его признательные показания записать?

— Зачем? Отопрется. Скажет, дал под давлением. Вот если у экспертов есть образцы, которые пока не с чем сравнивать, тогда бы он уже не улизнул. Дайте-ка я друзья позвоню. — Смирнов поднялся, но сверился с часами и сел обратно. — Три сорок. Не лучшее время. Давайте подождем до утра.

— А он наверху все это время будет сидеть? — удивился Ткаченко.

— Нет, а ты что, хочешь ему комфортные условия создать? Ну так принеси матрац помягче и еду повкуснее. Да, Анька?

— По мне, я бы его действительно за что-нибудь подвесила, и пусть бы он в таком положении и ждал рассвета.

— Видишь, мал… Толян, даже девушка на моей стороне.

— Ой, что-то она часто на твоей стороне…

С печальным вздохом Толик поднялся со стула и согнал с дивана Смирнова, заявив, что отправляется тогда спать.

— Я одного не могу понять, — шепталась я с майором, в то время как охотник за привидениями ворочался на диване, тщетно пытаясь уснуть. И не мудрено, мы даже свет не выключили. — Что имела в виду бомжиха Люся, когда говорила, что смерть мальчика связана с делом четырехлетней давности?

— Ой, да ошиблась твоя Люся, в приступе белой горячки ей что-то привиделось…

— А зачем тогда ее лишать жизни? Какой в этом смысл, если она и так направила следствие по лож… — я запнулась.

— Эй, ты чего?

Я резко схватила майора спецслужб за предплечье и даже впилась ему ногтями в плоть, из-за чего он слегка поморщился.

— Помнишь, что ты сказал тогда? Закон жанра…

— И?.. — не поспевал за моей мыслью собеседник. Видимо, тоже устал, потому что обычно соображал быстрее.

Вместо того чтобы ответить, я вскочила и понеслась наверх. Смирнов за мной.

Открыв дверь архива, я набросилась на Пунцова:

— Это вы убили Люсю?

— Кого?!

— Люсю. Бомжиху. Которая мне звонила.

— А-а. — Степан Степанович скривил губы в самодовольной улыбке. Он что, сумасшедший? Чему радуется? — Да, это была целиком моя идея. Неведомый аноним мог бы мной гордиться. Его план, конечно, тоже не плох — это я про переодевание графом — но то, что придумал я, еще никто никогда… — Майор подлетел к нему и засветил под второй глаз. — Ау! Что вы мне больно делаете? Я же профессор. Я кандидат сельскохозяйственных наук. — Майор сделал больно еще раз, тогда Пунцов уже заговорил по делу, и очень быстро, почти скороговоркой: — Убив мальчика-соседа, я понял, что все еще сильнее запутал. И так тяжело было пробираться в усадьбу, я постоянно боялся, что у входа в подземелье меня кто-нибудь увидит, а теперь еще труп найдут, станут тут носом землю рыть, в общем, я придумал, как увести следствие по ложному следу. В каком-то фильме видел, даже не в одном, как кто-то кому-то звонил, говорил, что знает имя убийцы или какой-то секрет, главный герой спешил на встречу и получал труп. Тогда уже все герои, даже полиция, связывали воедино какие-то дела, которые до этого связать между собой никто не догадался. Я видел вас на берегу, вы трое что-то искали, наверно, секретный лаз, я испугался и понял, что нужно действовать. Я заплатил этой бомжихе, которую часто видел на местном рынке, она там побиралась, и записал все, что нужно сказать и по какому телефону звонить. Вы, Анна, тогда натравили на меня мента, ну то есть дали ему данные людей, которые в последние дни приходили в усадьбу, и вот я понял, что вы с ними общаетесь и как-то содействуете следствию, раз и поиски убийцы затеяли. Поэтому велел ей позвонить именно вам, а вы, я знал, позвоните менту своему знакомому, как только найдете ее труп. Я пришел на встречу чуть раньше и задушил ее. Дальше все пошло по плану.

Я резко села на край парты.

Боже, это же именно я помогла следствию сбиться с пути! Сколько раз я талдычила капитану Рыбникову о связи между смертью Вити и его отца! А связи-то никакой не было!

— Надо же, — хмыкнул Смирнов.

— Я ведь профессор, — опять загордился собой педофил.

— Значит, именно вас я заметила на берегу тогда, — пробормотала я скорее самой себе. Затем спросила: — А где вы пряталась в Гербовом зале, когда я вас засекла в коридоре?

— Что? — удивился тот. — Ты меня засекла в коридоре? Когда?

— Прошлой ночью! И не увиливайте. Вы просочились в приоткрытую дверь Зала заседаний, я вошла следом, но вас уже не было!

Пунцов только пожимал плечами, выглядя сбитым с толку.

— Значит, — заметив по моему лицу, что я начинаю паниковать, вследствие того что перспектива оказаться в мире, где все-таки существует что-то сверхъестественное, отчетливо замаячила на горизонте, кинулся меня спасать Смирнов, — он спрятался в каком-то тайном месте и сейчас подробно объяснит нам в каком. И даже покажет.

— Что? Послушайте, я не понимаю, о чем вы говорите. В Гербовый зал я ночами не ходил. Что мне там делать?

— Нишу выкапывать! — повысила я голос. — Если здесь не копалось, логично начать с другой стороны.