Ренсом Риггз - Собрание птиц [litres]

– Мирно скончались? – удивился я. – Как это?

– Авария на химическом заводе. В атмосферу выбросило смертоносный ядовитый газ, и все жители города умерли во сне. Точнее, все взрослые и всего несколько детей. Большинство детей в это время находились в летнем лагере…

– Боже мой! – выдохнул я. Наверное, я побледнел, услышав эту историю.

– Трагедия, согласен, – сказал Джозеп. – С другой стороны, благодаря расторопности одной сообразительной имбрины и предприимчивого поднимателя мертвецов здесь возникла замечательная учебная лаборатория. Горожане не только позволяют нам сколько угодно практиковаться в нашем ремесле, но, как вы можете видеть, они полезны и в повседневной жизни. Они обслуживают нас: готовят пищу, стирают одежду, служат нашими телохранителями. – И он улыбнулся в первый раз с момента нашей встречи. – Вы только посмотрите!.. Я увлекся. У нас бывает очень мало посетителей, если не считать моих коллег, и, должен признаться, я весьма горжусь тем, что создал. Именно таким я вижу будущее. Мертвецов в этом мире во много, много раз больше, чем живых. Почему бы не обратить их могущество себе на пользу?

– Тебе есть чем гордиться. – Я поставил на поднос нетронутый стакан с лимонадом. – Вы долго трудились, создавая эту петлю. Но твари уничтожат все, чего вы достигли, если вы им не помешаете.

Джозеп вздохнул. Он хотел что-то сказать, но тут маленькая девочка приоткрыла дверь и заглянула в комнату.

– Извини, Джозеп…

В гостиной появились два ребенка: симпатичная девочка лет десяти в заляпанном кровью фартуке и резиновых сапогах и мальчик, ее ровесник, в инвалидной коляске. Коляску толкала сутулая женщина в ярко-желтом домашнем платье. Нижняя челюсть у нее отвисла, глаза закатились.

Увидев детей, Джозеп нахмурился.

– Юджиния, Лайл, я же велел вам оставаться в своих комнатах, пока все не закончится.

– Они действительно пришли, чтобы прогнать чужаков? – с надеждой спросил мальчик.

– Это так, – ответила Нур.

– А вы убьете мерзкое чудище? – пролепетала девочка, на глазах у нее выступили слезы. – Вчера ночью оно бродило под моим окном. Мне кажется, оно меня почуяло.

Джозеп хотел прикрикнуть на них, но затем выражение его лица изменилось, и он повернулся ко мне.

– Я никому не позволю опустошить этот город, – заявил он. – Но не собираюсь впускать сюда неизвестных вооруженных людей лишь потому, что вы попросили.

– Ладно, – сказал я. – Что я могу сделать, чтобы доказать наши добрые намерения?

– Чужаки привели с собой двух пустот. Одна осталась с ними на Могильном Холме, охраняет их, пока они роются в земле. Вторая разгуливает по городу. Видимо, у нее приказ держать нас под присмотром, чтобы мы не беспокоили ее хозяев. – Он шагнул ко мне и пристально посмотрел мне в глаза. – Я впущу сюда ваших друзей при одном условии.

– Назови его, – сказал я, но мое сердце сжалось от страха.

– Докажи, что ты тот, за кого себя выдаешь. – Он бросил быстрый взгляд на девочку. – Если у тебя действительно особый талант выслеживать этих чудовищ, избавься от того, что бродит по городу. Тогда я позволю вашим людям войти.

Меня охватил настоящий страх, но вместе с ним появилась и надежда. Надежда, что я сейчас окажусь сильнее, чем думал. Лучше. Храбрее.

Нур стиснула мою руку.

– Ты добился своего, – прошептала она.

Я сказал:

– Отведите меня туда, где вы в последний раз ее видели.

Тридцать два «живых мертвеца» из Хопуэлла собрались на лужайке у парадного крыльца особняка, и я надеялся, что это похоже на прием в саду – по крайней мере с точки зрения пусто́ты. Джозеп согласился помочь нам. Он и еще трое странных детей контролировали мертвых. Лайл и Юджиния выглядывали из окон викторианского «дворца», а Джозеп и мальчик в подтяжках действовали из небольшого дома на другой стороне улицы. Мы с Нур спрятались немного дальше, на передних сиденьях самой большой машины, которую я смог здесь отыскать. Это был Додж Делюкс, выпущенный после сорокового года. Его радиатор был похож на таран.

Джозеп сказал, что пусто́та, патрулировавшая город, двигалась по одному и тому же маршруту. Многочисленные следы ее черной жидкости, которые я обнаружил на улице около викторианского особняка, подтверждали, что монстр обходил этот квартал не раз и не два. Также я понял, почему мой внутренний компас дал сбой. В петле присутствовали две пусто́ты: одну я знал, а вторая была мне совсем не знакома. Когда я представил существа отдельно друг от друга, стало проще различать их «сигналы». Допустив, что здесь находятся те же твари, что бежали из Дьявольского Акра, я решил, что с ними пусто́та, похищенная из подвалов Панпитликума. Оставалось надеяться, что знакомый сигнал исходит именно от нее. Чувствовалось, что его источник находится довольно далеко, возможно, на Могильном Холме, там, где твари раскапывали могилы. Пусто́та, патрулировавшая городок, была неподалеку и приближалась к нам.

Как я и ожидал, Нур наотрез отказалась сидеть в укрытии и позволить мне самому разобраться с пусто́той. Честно говоря, мне не хотелось встречаться со смертоносной тварью без всякой поддержки, поэтому я не стал спорить с Нур.

Мы сидели в «додже», немного пригнувшись, чтобы видеть окружающее поверх руля, напоминавшего штурвал яхты. Мы не сводили глаз с проезжей части и ждали. Мертвецы бесцельно бродили по лужайке.

Время от времени до нас доносился очередной глухой взрыв – твари продолжали раскопки.

От невыносимого страха у меня даже живот прихватило.

– Должно быть, они там с ума сходят от отчаяния, – заметила Нур. – Я имею в виду наших друзей. – Она выхватила из воздуха полоску света и принялась перебрасывать ее из одной руки в другую, зажимая свет в кулаке.

Затем начала мурлыкать – снова ту же самую мелодию.

– А у этой песни есть слова? – спросил я.

Нур кивнула.

– Я выучила ее в детстве, когда была совсем маленькой, – сказала она. Потом подняла на меня удивленный взгляд, словно до нее только что дошло. – Это мама меня научила.

– Правда?

– «Пой ее, когда тебе плохо и страшно, – говорила она. – И тогда тебе станет лучше». – Нур посмотрела на меня. – И действительно, почти всегда помогает.

И вдруг, за несколько секунд до того, как увидеть пусто́ту, я почувствовал ее присутствие. Я напрягся, наклонился вперед, коснувшись подбородком руля.

Нур прекратила напевать.

– Ты ее видишь?

Да, я видел. Монстр, тяжело топая и переваливаясь, как медведь, показался из-за угла и вышел на середину улицы примерно в квартале от нас.

– Вон она. Видишь ее тень? Проклятье, какая же она мерзкая!

И это было еще слабо сказано. Наверное, это была самая крупная и отвратительная пусто́та из всех, что я встречал. Ее рост составлял не менее девяти футов, два фута из которых приходилось на широко разинутую черную пасть. Острые зубы хищника были такими длинными, что я видел их даже за полквартала, а три языка, толстых, как питоны, вращались вокруг головы. Кроме того, у этого чудовища, в отличие от других, были волосы – длинные, свалявшиеся черные космы, свисавшие в виде сосулек с покрытого коростой черепа. Существо походило на материализовавшийся ночной кошмар. И это было понятно: его задачей было запугивать поднимателей мертвых и держать их в повиновении. Да, они не могли видеть пусто́ту так, как я, но она отбрасывала четкую тень; и эта тень, похожая на гибрид морского чудовища и гигантской обезьяны, ужасала людей так же, как ужаснула бы сама пусто́та, явись она перед ними во плоти.