Амрита Кели - Кайвалья

Изредка он отправлялся в Хастинапур, чтобы провести ягьи по случаю рождения, смерти или просто в благодарность полубогам за хороший урожай. Ему всегда делали щедрые пожертвования – мешки риса, пшеницы и дала, горшки с гхи – золотистым топленым маслом, которые доставляли к хижине на волах. А также дорогие украшения, шелка и золотые монеты, которые почти всегда Митра Муни оставлял в храме, чтобы не привязываться к богатствам. Лишь однажды он принес Читравирье изящный браслет в виде золотой змейки, с тщательно выгравированной чешуей, обвивающейся вокруг запястья, и с красными глазками из самоцветов. Тогда он прочитал в Пуране о том, что муж должен радовать свою жену, украшая ее. Поэтому, придя домой, подозвал Читравирью и надел ей браслет на запястье правой руки. В ее обычно спокойных темных глазах зажглось что-то новое, какой-то тайный восторг и любование красивой вещью. Она гладила браслет и, посмотрев на мужа, с по-детски простой улыбкой сказала:

– Неужели это мне? Дорогой Митра Муни, благодарю тебя за столь щедрый дар. Я теперь никогда не расстанусь с этим браслетом!

В благоприятные ночи, проведя предварительно необходимый очищающий обряд (совместное чтение мантр и полное омовение), пробовали они зачинать детей, но Читравирья никак не беременела. Это повергало Митру Муни в глубокую печаль, он каждый день думал о том, как ему не хватает сына, которого он сможет обучить всему, что знает. Читравирья, видя печаль мужа, однажды подошла к нему и, сложа ладони, смиренно заговорила:

«Дорогой муж, вижу твою печаль и знаю, что на сердце у тебя желание получить благочестивое дитя. Я и сама очень хотела бы того же. Много думала я о том, что нам делать, и долго не находила ответа. Наконец, мне приснился сон, который открыл, что из-за греховных поступков в прошлой жизни в этой я бездетна.

Возможно, единственным решением будет, если ты соединишься с подходящей девушкой, которая будет согласна отдать нам ребенка на воспитание после того, как он родится».

Выслушав жену, Митра Муни задумался. Действительно можно найти скромную девушку из простой семьи, которая пойдет в услужение к мудрецу и согласится выносить его ребенка. Когда смотрел он на Читравирью, то чувствовал нежность в сердце – она по-настоящему верная и целомудренная жена, которая готова пойти на все ради своего мужа.

Поэтому Митра Муни принял решение ничего не искать специально, но покориться воле судьбы. Они не оставляли молитв и попыток, но все было безуспешно.

Однажды мудрец шел по Хастинапуру после успешно проведенного обряда, уставший, но удовлетворенный, пропахший дымом священного костра, который он разжигал с помощью мантр и тонких дощечек. Весь день они вместе со жрецом-помощником возливали в огонь топленое масло гхи, сыпали рис и подкладывали фрукты. Теперь его аккуратная борода и волосы, завязанные в пучок на затылке, были пропитаны ароматами жертвоприношения.

Вечер наполнял воздух приятной прохладой, а небо, в котором робко светился слабо начертанный месяц, наливалось богатой темной синевой.

Он уже должен был свернуть с главной широкой улицы в небольшой переулок, когда его остановил незнакомец в чалме.

Почтительно склонив голову и сложив ладони, он попросил Митру Муни посетить дом его хозяина. Мудрец не отказал и пошел за слугой к большому трехэтажному зданию, украшенному барельефами, изображавшими отважных воинов, свирепых львов и мистиков, парящих в небесах.

Большие массивные двери с круглыми ручками растворились, они вошли в просторный холл, где слуга жестом указал мудрецу на лучшее сиденье с мягкими подушками, расшитыми золотыми узорами. Слева стоял стол в форме искусно вырезанного слона, который поддерживал столешницу резной спиной и хоботом, усыпанными драгоценными камнями, а чуть дальше, напротив сиденья располагалась кушетка, также расшитая золотыми и серебряными нитями.

Все убранство говорило о том, что в доме живут зажиточные люди. Поклонившись, слуга вышел. В комнату вошли двое: мужчина в белой чалме, расшитой разноцветными нитями, из-под которой выбивались пряди черных волос, тронутых серебром, и молодая девушка. В руках она несла золотой кувшин с изящной ручкой, инкрустированной сверкающими бриллиантами. Ее темные глаза по форме напоминали лепестки лотоса, а полные красные губы изгибались в легкой улыбке – мудрец не смог не отметить, что она была необыкновенно хороша собой. Синее сари плотно обнимало тонкий стан, пышные бедра и высокую грудь. На ногах и руках позвякивали золотые браслеты, украшенные мелодичными колокольчиками. Опустившись перед мудрецом на колени, девушка стала омывать его стопы розовой благоухающей водой из кувшина. Украдкой кидала она на Митру Муни нежные и трепетные взгляды уголками глубоких черных глаз.

Наконец, знаком мужчина остановил омовение.

– Хорошо, теперь оставь нас, Малини, – сказал ей отец мягко. Снова зазвенели колокольчики, когда девушка пошла к выходу и скрылась за резной дверью из красного сандала.

Митра Муни вспомнил этого человека. Его звали Вришни, и восемь лет назад он поручил ему возглавить огненное поклонение Вишну, щедро пожертвовав на обряд золотые монеты, разноцветные украшения, переливчатые шелка и все необходимые продукты. Целую неделю брахманы возливали в огромный костер золотистое гхи из больших чанов, предлагая священному огню самые разнообразные украшения и яства. Неделю кормили они всю округу: со всех сторон на пышную ягью сползались люди. Были там и богачи, которые сидели рядами отдельно от остального люда, – на их ухоженных пальцах блестели драгоценные перстни, и когда они жестикулировали ими при разговоре, всех смотрящих ослеплял этот невиданный блеск. Были и самые распоследние бедняки, чье имущество состояло только из набедренной повязки да помятого временем латунного кувшина, который служил и для сбора подаяний, и для приготовления пищи, и как емкость для воды. Сбегались веселыми стайками дети, галдя и норовя получить как можно больше белых сладких шариков, которые, если долго держать их в руке, начинали таять и надолго оставляли во рту топленый сливочный вкус.

Искусные певцы услаждали слух участников изысканными и мелодичными молитвами, обращенными к властелину Вселенной.

На пятый день с неба посыпались благоухающие лепестки цветов париджата, которые произрастают на райских планетах. Все затопило сладким, чарующим ароматом. Это означало, что жертвоприношение проходит успешно.

Вришни, оставив все свои привычные дела, благоговейно наблюдал за тем, как курятся сотни благовонных палочек, расставленных по периметру арены жертвоприношения, как огонь то и дело разгорается все сильнее и как меняется цвет его пламени. А возле него крутилась маленькая любопытная девочка, которой, казалось, хотелось везде успеть, но при этом стоять важно с отцом и видеть происходящее так же, как видит он. Ей было лет десять. Тонкая и ладная, она старалась услужить и покорно ждала разрешения от отца, глядя на него большими темными глазами, в которых светилось что-то глубокое, привлекающее взгляд. Эти глаза Митра Муни хорошо запомнил. По взгляду он мог многое определить и видел, что эта девочка не была простой душой.