Чарлз Стросс - Каталог катастрофы [litres]

– То есть бюрократическая война уходит корнями в такое давнее прошлое?

– По-моему, да, – киваю я и отпиваю глоток пива. – Но, когда выпотрошили все остальные отделы УСО, Прачечная почти не пострадала. Примерно как ЦПС уцелел, когда свернули работу Блетчли-парка. Только Прачечную засекретили еще сильнее.

Черт. Вот об этом нам не стоит говорить в людном месте; я вытаскиваю свой КПК и листаю список приложений, пока не нахожу нужное.

– Что это? – интересуется Мо, когда фоновый гам ресторана вдруг стихает в волне белого шума.

– Стандартный служебный КПК. Выглядит как обыкновенный «Palm Pilot», правда? Но секрет в ПО и очень особенной дочерней плате, которую встраивают в корпус.

– Я про шум. Это ведь не у меня уши заложило?

– Нет, это магия.

– Магия! – хмурится она. – Ты не шутишь, да? Что за чертовщина тут творится?

У меня отвисает челюсть.

– Тебе никто ничего не сказал?

– «Магия»! – возмущенно повторяет она.

– Ладно, в общем, это прикладная математика. Ты вроде говорила, что ты не платоник? Зря. Вот эти штуки… – Я стучу пальцем по КПК. – …самые мощные математические инструменты, какие нам только удалось создать. Все делалось ситуативно и по случаю аж до 1953-го, когда Тьюринг доказал свою последнюю теорему. С тех пор мы подводим под магию системное основание. По большей части всё сводится к применению теории Калуцы-Клейна во вселенной Линде, ограниченной законом сохранения информации. По крайней мере, так объяснили мне, когда я спросил. Когда мы производим расчеты, образуется своего рода канал в базовой структуре космоса. Это побочный эффект. Но там, в мультиверсуме, есть существа, которые прислушиваются. Иногда мы можем заставить их войти в открытые врата. Через малые врата мы можем переносить сознания, а через большие – физические объекты. Даже самые большие врата, настолько большие, чтобы пропустить кого-то громадного и неуютного – потому что некоторые из прислушивающихся Очень Большие. Гигантские. Иногда можно добиться локального обращения или модификации энтропии. Именно это я сейчас делаю при помощи звукоизолирующего поля: путаю воздух вокруг нас, а там молекулы и так уже достаточно случайно распределились. Вот примерно этим и занимается Прачечная.

– Ага. – Мо прикусывает нижнюю губу и оценивающе разглядывает меня. – Так вот почему вы мной заинтересовались. А есть какие-то ссылки на эту работу Тьюринга? Я бы почитала.

– Она засекречена, но…

– Утджйфшджуртха рссрадтх эйгверг?

Я оборачиваюсь и смотрю на замершую рядом официантку.

– Извините, – я нажимаю на экране кнопку паузы, – что вы сказали?

– Я спросила, вы уже готовы сделать заказ?

Я перевожу взгляд на Мо, она кивает, и мы заказываем. Официантка укатывается, и я снова нажимаю кнопку паузы.

– Я и сам пришел в Прачечную не добровольцем, – добавляю я. – Меня сюда записали примерно так же, как и тебя. С одной стороны, это паршиво, конечно. С другой стороны, альтернатива куда хуже.

Она, похоже, разозлилась.

– Что значит «хуже»?

– Ну, для начала, – говорю я и откидываюсь на спинку стула, – вспомним твою работу по расчету вероятностей. Ты, наверное, думала, что она никому толком не нужна, разве что стратегам из Пентагона. Но если к ней добавить локальную инверсию энтропии, можно крепко подогреть задницу тому, на кого мы направим эффект. Подробностей не знаю, но выходит так, что эти расчеты лежат в основе одного очень необычного призыва: если мы сумеем установить калибровочное поле для метрики вероятности, мы сможем выйти прямо на нужный ВР…

– ВР?

– Внешний разум. То, что средневековый оккультист назвал бы демоном, богом, духом или чем-то вроде того. Это разумные создания из тех космологических пространств, где срабатывает антропный принцип и, как следствие, развилась разумная жизнь. Одни из них намного превосходят людей, другие, по нашим меркам, тупые как пробки. Важно то, что иногда их можно заставить делать то, чего хотят люди. Некоторые из них могут открывать пространственно-временные тоннели – да, у них есть доступ к антиматерии – и перемещаться или перемещать через них других. Как я понимаю, общая теория неопределенности позволяет нам очень точно их выхватывать: как если бы мы, вместо того, чтобы подбирать телефонный номер случайным образом, просто взяли и посмотрели его в телефонной книге. Как-то так.

На столе между нами возникает полукруглое блюдо с гёдза, и несколько минут мы слишком заняты едой; следом появляются миски с супом, и я вожусь с палочками, ложкой и лапшой, которая решительно рвется на волю.

– Итак, – говорит Мо, отставив миску и положив на нее палочки, – подведем итог. Сама того не зная, я занялась исследованиями, которые у вас – в Прачечной – считаются такими же важными, как разработка ядерного оружия. В этой стране все, кто занимаются такими исследованиями, работают на Прачечную или не работают вовсе. Поэтому Прачечная меня засосала, а ты здесь, чтобы объяснить, во что я закопалась.

– По большей части в чужое грязное белье, – сконфуженно говорю я.

– Ага, ясно. И ты, разумеется, сам озаботился тем, чтобы ввести меня в курс дела, да? А что вообще произошло в Санта-Крузе? Кто были эти люди, которые меня схватили, и чем там занимался ты?

– Не буду врать, что мне не советовали с тобой поговорить, – вздыхаю я и кладу на стол ложку. Переворачиваю ее. Снова переворачиваю. – Слушай, Прачечная – это в первую голову самовоспроизводящаяся бюрократическая машина, как и любое другое государственное учреждение. По стандартному протоколу, если дерьмо влетает в вентилятор, агентов отзывают, чтобы прикрыть штаб-квартиру. – Я снова переворачиваю ложку. – Когда я вернулся, меня вызвали на ковер за то, что я поехал за тобой, – раскатали в блин перед начальством.

– Ты поехал за мной? – Она широко распахивает глаза. – Что-то я не помню…

Я кривлюсь:

– По стандартному протоколу, Мо, если что-то идет не так, я должен рвать когти из города. Но когда ты позвонила, ты была в беде, так что я заехал к тебе на квартиру, а оттуда – в тот дом, где они тебя держали. Набрал твой номер в расчете на то, что его прослушивают, а потом в один миг уже очнулся в больнице с больной головой и без всякого похмелья, зато в теплой компании федералов. Я, конечно, молодец, но зато они нас с тобой обоих вытащили живыми. А когда я добрался домой, оказалось, что официально ничего вообще не произошло. Тебя вовсе не похищали, кхм, джентльмены с Ближнего Востока, которые, как может показаться, работают на парня по имени Тарик Насир, который связан с Юсуфом Карадави. И за тобой вовсе не следила Черная комната. Потому что, если бы это оказалось правдой, ситуация бы вышла Плохая, а если бы она была Плохая, это бы испортило послужной список моей начальнице. А она так хочет получить свой орден Подвязки и Британской империи за примерную службу, что это по запаху определить можно.