Тори Ру - Ноль [litres]

– Доброе утро! – здороваюсь я с учителем, но Саша принимает приветствие на свой счет.

– Доброе утро, София! – сияет он. – А мы вчера на соревнованиях первое место заняли!

– Молодцы, – бубню себе под нос, и мой бывший друг увязывается за мной.

Смиренно слушаю его рассказ о типах оружия, с которыми он теперь может обращаться «с закрытыми глазами», о «лошках», показавших худшее время, об удивленных глазах жюри, обещавших выписать Саше персональную грамоту. От его болтовни раскалывается голова, но лучше пусть хвалится передо мной, чем выискивает пути, которыми Егор пробирается в школу.

Уверенно кладу тетрадку с домашкой в стопку на учительском столе, прохожу к парте, готовлюсь к предстоящей алгебре… Снова распускаю и собираю волосы, верчу головой, чтобы удостовериться: Егора на месте нет.

Холодное пасмурное утро за окнами кажется черно-белым, время не движется – впервые я тороплю начало урока, умираю от неизвестности и страха, но стараюсь не поддаваться панике.

Егор входит в класс одновременно с Веником, и мой шумный выдох теряется в грохоте отодвигаемых стульев.

Математик велит всем сесть, отворачивается к доске и пачкает ее закорючками очередных заданий.

Последнюю из трех задач мне, конечно же, ни за что не решить, но не это сейчас меня тревожит – нервы коротят, дымятся и искрят, потому что я хочу к Егору.

Мечтаю поскорее услышать его голос, почувствовать тепло его руки на своей, растаять под темным растерянным взглядом… Мечтаю удушить его в объятиях, поцеловать, сбежать с ним на край света, вместе уничтожить весь гребаный мир!.. Нужно только дожить до большой перемены.

В кармане коротко жужжит оповещение о пришедшем СМС. Затаив дыхание тайком читаю его под партой, и в глазах темнеет.

Под ровными рядами решений капсом набрано: «БОЛЬШЕ НЕ ПРИХОДИ».

В тот вечер я тысячу раз звонила Егору и, замерев, слушала бесконечные заунывные гудки, после которых включался автоответчик. Позже с его номера пришло сообщение – фотография с решением домашки.

Он до сих пор регулярно присылает мне ответы, в остальном включил полный игнор.

Жизнь идет своим чередом. Последние дни Саша и его свита пребывают в фаворе у учителей и школьного руководства, разве что автографы не раздают – об их победе написали статью в местной газете и сняли репортаж для новостей областного телевидения.

Даже Егор временно выпал из сферы их интересов.

Сам он на переменах сидит на подоконнике прямо под видеокамерой и вообще не смотрит в мою сторону. Ему мелко пакостят другие ученики класса, но не могут пробить ледяное спокойствие: прячут стул – Егор преспокойно садится на пол, пишут нецензурщину на парте – он берет у технички тряпку и оттирает мат… Его никогда не вызывают к доске, но недавно я тайком заглянула в классный журнал и увидела стоящие напротив фамилии Егора пятерки. По всем предметам.

Я единственная из всех догадываюсь, что Егор приходит и уходит по пожарной лестнице, а по Микрорайону передвигается окольными путями, известными только ему одному. Он не боится – без умения драться вряд ли можно было выжить на Заводской. Просто последствия драки для него и для Сашиной шайки будут неравнозначными – любой необдуманный шаг с его стороны поднимет волну негодования в городке. А «активист, спортсмен и просто красавчик» точно станет провоцировать его на такие шаги, упорно и изощренно.

Я стараюсь жить дальше, но тоска разъедает душу. Каждый день ощущаю присутствие Егора за спиной, но больше не чувствую обжигающего взгляда – только ноющая боль разрывает изнутри грудную клетку.

Мы могли хотя бы попытаться – я готова была бороться!.. Но, оказалось, Егор не настолько заинтересован во мне.

Растерялся, поплыл… Возможно. Но никогда не собирался впускать меня к себе в душу и разделять горе и радости.

Наверное, все правильно: у него есть мечта всей жизни, и никто не должен стоять на пути к ней.

Иногда, бездумно теряя бдительность, я подолгу гляжу на него и тихонько умираю. По сотому разу листаю приходящие от него сообщения в надежде найти в них хоть какой-то намек, но ничего, кроме ответов на задачи, не нахожу.

Правильная девочка Соня, к ногам которой обещал пасть целый мир, где-то читала о безответной любви, но не думала, что она приключится именно с ней… и теперь страдает так сильно, как не страдала еще никогда.

Послезавтра начинаются каникулы. Я медленно гуляю по школьным коридорам, много общаюсь с девчонками, приветливо улыбаюсь и молюсь, чтобы Саша как можно дольше не просек, что Воробья уже давно нет в городе.

Классный час подошел к концу, ошалевшие от счастья школьники штурмуют гардероб, желая поскорее слинять из проклятых стен храма науки.

Можно вздохнуть с облегчением: Веник сдался и по итогам четверти оценил Наумову на «отлично», но легкость давно оставила меня.

Отправляю на номер Егора коротенькое «Спасибо тебе!», но ответ по традиции не приходит.

Прислонившись к стене, терпеливо дожидаюсь, когда разойдется толпа – шебутные пятиклашки бьют друг друга пакетами со сменкой, носятся по коридору, хаотично меняя траектории движения. Один из них со всего маху врезается в девочку, однажды спасенную Егором от насмешек, – из ее слабых рук выпадает куртка, из сумки вываливаются учебники, личные вещи разлетаются по полу. Девочка падает на колени и непослушными пальцами сгребает в кучу расческу, зеркальце, ручки и пакетики с прокладками – ее губы дрожат.

– Пацаны, у паралитички критические дни! – комментирует Тимур, и сбившиеся в кольцо очевидцы происшествия мерзко хихикают.

Озираюсь по сторонам, душа, прозрачная, истончившаяся от непреходящей боли, разрывается от ужаса.

Отделяюсь от стены и решительно направляюсь к девочке – мне плевать на мнение столпившихся здесь уродов, но чьи-то руки хватают меня за локти и настойчиво удерживают на месте. Тепло согревает и успокаивает и через миг исчезает – Егор расталкивает зевак, опускается возле девочки, помогает ей собрать вещи и выводит в холл.

– Смотрите, Урод себе бабу нашел! – резюмирует Саша.

– Санек, зачем ему баба? Он ведь предпочитает мужиков, да покрепче! – перебивает Сеня, и от искрометного юмора славной троицы к потолку вновь взвивается веселый смех… – Кстати, давно не видно этого мутанта…

Я вздрагиваю – нужно немедленно отвлечь их от разговора о Воробье и Егоре.

Сжимаю нагретый ладонью номерок и скрепя сердце подхожу к ребятам.

– Саш, послушай…

Удивленный, заинтересованный и до омерзения сальный взгляд, задержавшись в районе груди, скользит к моему лицу.

– Что, София?

– Я завтра к маме на все каникулы уезжаю… – изображаю поддельное смущение, мысленно отсчитывая секунды, необходимые Егору для того, чтобы добраться до пожарной лестницы и уйти.