Влада Ольховская - Внутри

Значит, мне все это приснилось? Я все-таки заснула, крепко, и это был полноценный сон. Да, страшный, но вместе с тем питающий мою надежду, что состояние Руслана не так однозначно, как кажется, и его еще можно спасти.

А оказалось вот как… Не было никакого тайного мира, не было Руслана, сохранившего разум и все еще любящего меня. Чудовищ тоже не было, но это почему-то не утешало. Я на многое была готова пойти, лишь бы вернуть его! Только вот от меня ничего не требовалось, потому что вернуть его было невозможно.

Разочарованная и подавленная этим, я откинула в сторону одеяло — и обнаружила, что постель залита кровью. Алые пятна были повсюду: на постельном белье, на моей одежде, на коже, и я сначала не поняла, откуда они. Откуда вообще столько?!

А потом я догадалась, вспомнила… Не поверила себе, потому что так не бывает, и все равно схватила руку Руслана, чтобы проверить.

Предчувствие меня не обмануло: на его ладони зияла жуткая кровавая рана. Совсем свежая, полученная от силы час назад! На том самом месте, куда в моем сне его ударило черное жало…

Значит, все это не было сном. Сгнивший дом, человек в тумане, грязь и, главное, Руслан. Все это было — пусть не здесь, но было же!

Я вернулась, а Руслан остался в преисподней, и теперь мне предстояло это исправить.

О том, чтобы выполнить его просьбу, я даже не думала.

Мне было не стыдно, ведь я ему ничего не обещала. Это он требовал, чтобы я его бросила и жила дальше. Я ему сказала «да»? Не было такого! Вот и все.

Он, наверно, разозлился бы на меня за это или расстроился. Наивный такой… Он просто не соображает, что нет для меня никакого жить дальше , только не после того, что я знаю теперь.

Как ни странно, у меня словно второе дыхание открылось. Нет, то, что я увидела, испугало меня, я никогда еще не чувствовала такого ужаса! И мне едва удавалось справляться с переполняющей меня жалостью к Руслану, я ведь видела, через что он проходит. Но теперь мне было известно, что он не мертв — не просто как тело, а как душа, как человек, которого я люблю.

Пока он жив, все еще можно исправить.

Поэтому теперь я ухаживала за телом, живущим со мной под одной крышей, с куда большим энтузиазмом, чем раньше. Я знала, что оно связано с Русланом. Получается, если я помогаю ему здесь, если перебинтовываю ему раны и даю лекарства, то и на той стороне ему будет легче, хоть какое-то утешение!

Я вообще очень много думала в этот день, многое пересматривала по-другому и наконец-то задавала себе правильные вопросы.

Итак, что я знаю о состоянии Руслана?

Первое — он не болен. По крайней мере, не в том смысле, как считают все вокруг. Сложно пока сказать, что и почему с ним произошло, но это точно не болезнь. Не зря ведь доктор из «Серебряного бора» удивлялся тому, что его мозг в порядке, при таком-то состоянии!

Второе — мне никто не поверит. Вон сколько мне времени понадобилось, чтобы самой поверить! И это при том, что я была более чем заинтересована в судьбе Руслана. А остальным дела до него нет, для них он — просто медицинская аномалия. Поверила бы только Ирина Георгиевна, но ее больше нет, и надеяться я могу только на себя.

Третье — у меня больше проблем, чем я ожидала. Этот пункт плавно вытекает из первого и второго. На Руслане появляются травмы, это факт. Выглядит все так, будто его бьют, режут и еще бог весть что делают. Ну и как я докажу, что этим занимаюсь не я? Раньше я хотя бы могла призвать в свидетельницы сиделок, при которых у него тоже появлялись синяки. А теперь мы здесь с ним одни! Когда я оформляла опеку, меня не раз предупреждали, что мне время от времени придется показывать Руслана специальной комиссии, чтобы они убедились: я хорошо о нем забочусь. Что я им покажу? Обмотанного кровавыми бинтами мужчину? Ирония в том, что его заберут у меня и направят в куда худшие условия. Так заберут же! Поэтому мне нужно было спешить. Это только кажется, что у меня чуть ли не годы впереди, на самом деле, срок — до первой комиссии. Может, поэтому Ирина Георгиевна и отдала его в «Серебряный бор», чтобы выиграть себе время?

Хотя нет, отдала она его, скорее всего, из-за пункта номер четыре — рядом с Русланом творится какая-то чертовщина. Думаю, слизняк, убивший несчастную Алесю, был далеко не первым гостем из того мира. И смерть санитара в «Серебряном бору» была далеко не несчастным случаем! Это начинается не сразу, зато становится только хуже.

Так что действовать мне нужно было очень-очень быстро. И не действовать даже, а искать ответы на самые важные вопросы.

Где именно сейчас находится Руслан?

Почему это с ним произошло?

Как он попал туда?

Как его вытащить?

Был еще и пятый вопрос… Я не хотела задавать его — и не могла не задать. Если я хочу чего-то добиться, я должна быть честной с самой собой. Пятый вопрос, значит… Сколько еще Руслан там выдержит?

Время поджимало, а подсказок у меня было совсем немного. Главной из них стала вся многолетняя работа Ирины Георгиевны. Чувствовалось, что она делала это не из чистого отчаяния. Она до последних дней не утратила здравый рассудок, поэтому у меня был шанс найти среди ее записей нечто по-настоящему ценное.

Был еще тот факт, что Руслан в странном мире упомянул какие-то особые места. Мол, если бы я была там, я бы попала в другой мир, а из спальни — нет. Но что если эти места работают в две стороны? Через дверь обычно можно и войти, и выйти. Мне совсем не улыбалось застрять в той гнилой реальности навсегда, и все же я готова была рискнуть, лишь бы вытащить оттуда Руслана.

Так что я зарядила ноутбук Ирины Георгиевны, обложилась со всех сторон ее бумагами и приготовилась искать ответы. А короткий ноябрьский день за окном стремительно утекал, и я понятия не имела, что буду делать, когда снова станет темно.

Ночь прошла неплохо, это плюс. В какой-то момент мне захотелось вернуться туда, к нему, не оставлять его одного… Но я понимала, что одному ему сейчас лучше. Он получил рану, потому что защищал меня! Если я снова начну путаться под ногами, может случиться что похуже. Поэтому мне нужно было терпеть и держаться за воспоминания о нем, и эту ночь я провела в своей постели.

А минус в том, что за весь предыдущий день я ничего толкового не добилась. По крайней мере, ничего такого, в чем я могла бы разобраться.

Тут были записи, чертежи, какие-то схемы, карты… Карты оказались понятней всего. Знать бы, что на них обозначено! Более-менее ясным мне было только место, которое обвели кружком несколько раз.

Это место сразу показалось мне знакомым, будто я уже слышала это название где-то. Но пока я была в чужой квартире, не в самом спокойном состоянии, мне было не до воспоминаний! Уже здесь, настроившись во всем разобраться, я вспомнила, что это место связано с отцом Руслана — а точнее, с его гибелью.