Raymond Abaddon - Дорога огня

— …АТИТ!… Хватит!

Олаф помогает парню подняться и отойти к дивану, а я роняю:

— Следущий.

Новички идут на спарринг как на смерть. Но остальных ждет лишь рукопашная: я уклоняюсь от боевых заклятий и без единого колдовства подбираюсь на расстояние удара, а там — секундное дело. Дольше разбирать ошибки с каждым потерпевшим. Кроме Патрика, его уводят в лазарет. Представляю, что скажет мне Гийот.

Мы заканчиваем только к вечеру, когда солнце садится, а новички уже едва стоят на ногах, но сигилы и движения отработаны до приемлемой четкости. Все попадают в команды к опытным магам и получают первые миссии. Распределяем здесь же, наскоро: сказываются усталость и голод, а меня последние полчаса подгоняют в спину пристальный взгляд замершего у дверей Нааса и неодобрительный — Олафа. Знаю, с парнем я переборщил. Само вышло. Все чертов Хайме, разливающееся по груди и животу жжение — вопреки бесполезным таблеткам, — и неизвестность, неизвестность! Что там с Плутоном?! Почему до сих пор не звучит боевая тревога? Какого черта у Нааса виноватый вид?!

— Рассказывай, — бросаю, проходя мимо. Выждав прилично времени, парень догоняет и идет рядом. Молчит.

Плохой знак.

Вокруг нас плещется темнота. Редкие рыжие фонари размечают путь между зданий. Тихо, только шумят деревья и под ногами шуршат палые листья. Растираю ноющее плечо: старый перелом напоминает о себе. Будет дождь.

Когда мы отходим от учебных построек, Наас, наконец, сдавленно говорит:

— Плутон предложила Зарин клятву крови и верности.

У меня замирает сердце. Твою мать.

— Она согласилась, — ну еще бы! Дура!

— Какого… — остановившись, запускаю пальцы в волосы, зажмуриваюсь. Встряхиваю головой. Мысли путаются. Пытаюсь сформулировать:

— Она… барьер камеры…

— Теперь тянет энергию из Зарин тоже, да, — осторожно говорит парень. Конечно, клятвой они связали души! А барьер работает на силе твари, ослабляя создание, которое горит куда ярче девчонки! Защитные чары выпьют Зарин за считанные дни!

— Нужно разорвать связь, иначе Зарин умрет, — Наас бледен, на щеках ярко проступили веснушки, а обычно теплые ореховые глаза потемнели. Наполовину расплетенная коса лежит на плече — пряди ржавые, как у меня. Мы чертовски похожи с этим огненным мальчишкой. Я вижу в нем больше, чем в других. Боли, страха, вины. Злиться не получается, хотя… — Это я виноват, не подумал про клятву. Надо было предупредить Зарин.

— Да. Надо было, — с трудом разлепляю губы. А теперь нужно разорвать связь. Барьер запирает тварь через дух ее создателя — Советника Тлалока, что похоронен на маленьком кладбище в парке Университета. — Мы должны вскрыть могилу Тлалока и изгнать дух, освободить тварь. Убить ее Зарин больше не сможет: тогда сама умрет.

Плутон нас переиграла.

— Прости, я все испортил, — кривится Наас. Качаю головой, сжимаю его плечо:

— Нет, я тоже должен был… — чертов Гийот как в воду глядел! Слишком сильная — вот, в чем дело! Тварь не устояла перед таким лакомым кусочком. Зарин станет ее кормом до конца своей жизни.

— Эрлах?

— Задумался. Да, изгнать духа нужно сегодня. Я все подготовлю. Встретимся в полночь на кладбище. Позови Мару и Эдварда, пусть возьмут необходимое. Эд сначала откажется: пообещай ему прах Советника. Его заберу я, но потом отдам часть.

— Да! Да, конечно! Спасибо тебе! — Мышцы под моей ладонью расслабляются. Наас блекло улыбается.

— Это огонь в ней манит тебя, не она сама, — я обязан напомнить. Наследников пламени тянет друг другу, и это притяжение легко спутать с влюбленностью.

И наоборот.

Парень беспечно передергивает плечами:

— Да, я знаю. Не волнуйся.

— Хорошо, — отступаю. — Иди.

— До встречи, — Наас быстро исчезает в ночи. Это его время — в маге борются стихии огня и ветра. Злость, страх и тревога.

Ему кажется, что побеждает ветер.

Я вижу, что ночь.

По искристому напряжению рядом и плотной, полуденно-четкой тени. Моя сейчас размыта и двойственна, ведь луна скрылась за набежавшими тучами, и едва поспевает за широкими шагами.

— Черт! — Прикусываю губу до солоноватого привкуса во рту. Сжимаю кулаки. Мысли мечутся переполошенными птицами, но чаще других звучит: нет, не может быть, невозможно! Мой план, бережно вынашиваемый последний год, рухнул, как карточный домик! Не могу поверить, что все кончено. Без смерти Плутона… все впустую.

Мне хочется кричать. Ярость поднимается изнутри удушливой волной: ненавижу. Чертова тварь провела меня! А ведь еще недавно она умоляла о смерти, выпотрошенная после очередного эксперимента Хайме. Теперь мы сами вынуждены распахнуть перед ней дверь камеры, иначе девчонка умрет!

Нужно было самому поговорить с Зарин. Нужно было… твою мать!

Несколько кварталов, и я выхожу к корпусу искателей. Неприметное узкое здание с облущенной штукатуркой и следами пожара. Кажется, обглоданный до арматуры мостик в научный корпус вот-вот рухнет. У балконов второго этажа давно обвалился пол, и теперь постелены свежие доски — абы как, если честно.

Останавливаюсь, считая вдохи-выдохи, заставляя гнев отступить. Рассматриваю следы пожара, протянувшиеся черными пальцами из окон, возвращаюсь в реальность.

Привычно думаю: нам остро необходим ремонт. Но все ремонтные работы проходят исключительно через администрацию, а они точно заплетут в камень следящие и подслушивающие чары, которые потом не выковырять, не заглушить. Адамон непременно раз в месяц, будто кружком в календаре обведено, затевает разговор о состоянии корпуса, но пока мне удается отбивать его атаки.

Выдыхаю: хорошо, я снова владею собой. Нет времени на бессильную злость, нужно решать текущие проблемы.

Прохожу через темную гостиную и коридоры, сталкиваюсь на кухне с Сано Тхеви — кирпичное широкое платье, розовый ежик волос и дерзкие стрелки, звенящие браслеты и серебрянные кольца на тонких пальцах. Одна из лучших искателей готовит кофе в турке и сонно улыбается:

— Привет.

— Привет, — в холодильнике ничейные блины с мясом. Отлично. Нужно восстановить силы. — Отдыхаешь после задания?

— Да нет. Хотела, но Ульрих тянет в кино, — девушка зевает, прикрывая рот ладонью. — А ты? Все хорошо?

Прислонившись к косяку, растираю затылок. Накопившаяся усталость сдавливает шею. Вдруг говорю:

— Нет. И мне нужна твоя помощь.

— Сейчас? — Сано отставляет чашку.

— Сейчас. Это не приказ, просьба.

— Ладно, только позвоню Ульриху.

Разговор не занимает много времени. Слушая больше интонации, чем слова, удивляюсь, почему они еще вместе.

И зачем Ульрих сделал ей предложение полгода назад. Прижав телефон плечом к уху, Сано крутит усыпанное камнями кольцо с цветком на безымянном — вульгарная вещица, совсем не в ее вкусе. И Ульриху она предпочитает вечер со своим капитаном.