Катажина Береника Мищук - Я, дьяволица [litres]

– Я прикончу вас, – прохрипел он. – Клянусь собственной жизнью, прикончу!

Он дернул за ручку и прыгнул на другую сторону. Проход за ним закрылся. Мы остались одни.

Белет тяжело оперся о стену и уставился в пол, старательно избегая моего взгляда. Но мне вовсе не хотелось на него смотреть – я внимательно наблюдала за Петрушей и Моникой.

Девушка повисла у него на шее и неистово целовала его лицо.

– Мой любимый, мой милый, – щебетала она. – Ты спас меня! Спас!

– Моня, все хорошо, – утешал он ее, ласково поглаживая по спине.

Моня? Моня?!

– Спокойно, милая, спокойно, – говорил он ей приглушенно.

– Я люблю тебя, люблю, – как мантру повторяла Моника.

Петрек даже не посмотрел на меня.

Это невероятно, но во второй раз за неполные десять минут я почувствовала себя преданной…

Мой новый рекорд.

Мы быстро перешли в особняк Азазеля. Моника все время обнимала Петрушу. Он не протестовал.

Как только мы прошли через дверь, нас охватила невероятная суматоха. Карлос бегал туда-сюда, прижимая к груди окровавленные полотенца. Старушка плакала в углу, громко сморкаясь в носовой платок. Наши объекты о чем-то спорили. А посреди этого всего на диване лежал бледный, почти прозрачный, Азазель, прижимая к животу белую простыню, которая мгновенно становилась красной.

– Азазель! – Я подбежала к нему и упала рядом.

Он даже не улыбнулся – лежал с полузакрытыми глазами, поверхностно дыша.

– Он получил по животу топором Агареса, – сказал Белет, присаживаясь на корточки рядом со мной.

Моника при виде дьявола начала кричать. Человек умирает, она его пугает. Откуда вообще берутся такие кретинки?

– А кто отрезал Агаресу руку? – спросила я, осторожно поднимая с живота Азазеля мокрую простыню.

Глубокая рана сильно кровоточила. Мелькнули блестящие кишки. К счастью, желудок у меня уже был давно пуст. Смогу ли я залечить эту рану так же, как и рану Белета? Боялась, что у меня ничего не получится.

– Я, – пробормотал красавец дьявол, напряженно вглядываясь в лицо побледневшего Азазеля.

Казалось, он вот-вот умрет, он потерял много крови. Слишком много. Его организм не успевал восстанавливаться. К тому же раны, нанесенные сатанинским оружием, заживали очень плохо.

Моника продолжала стонать, обводя испуганным взглядом всю комнату. Петрек обнимал ее и пытался успокоить. Я слышала, как он объясняет ей, что произошло и где мы находимся. Из-за нее я не могла сосредоточиться и раздраженно вздохнула.

– Мужик, ты можешь ее отсюда забрать? – спросил Белет у Петрека. – Вы мешаете. Некоторые тут умирают.

Как будто он снова мог читать мои мысли. Или я просто подумала об этом слишком громко? Я благодарно ему улыбнулась. Петруша быстро глянул на меня и отвел взгляд. Увидев выражение моего лица, он слегка отстранил Монику, но она тут же прижалась к нему еще крепче. В конце концов он сдался и вывел ее в коридор.

Я просунула руки под окровавленную простыню Азазеля, стараясь не думать о том, к чему прикасаюсь. Я вложила в него всю свою силу.

Не знаю, как долго я пыталась его спасти. Я была как в трансе, перестала видеть и слышать. Белет поддерживал меня, когда я теряла силы. Он что-то мне говорил, может, пытался убедить меня остановиться. Но я не могла. Если бы я это сделала, Азазель бы умер. Это было смертельное ранение.

У меня уже не было сил. Хотелось, чтобы все это кончилось. Хотелось уснуть и больше не открывать глаза. Кажется, я плакала от жалости к себе. Они оба меня предали. Белет – несмотря на свои обещания, Петрек – несмотря на жар в своих глазах.

Под измазанными кровью руками я почувствовала шрам. Рана затянулась. У меня получилось.

Неожиданно точки перед моими глазами вспыхнули белым светом. Глухой шум в ушах превратился в грохот, я не могла вдохнуть. Перед глазами потемнело.

Я потеряла сознание.

– Вики, Вики?! – как сквозь туман доносился до меня голос Белета.

Он был чем-то обеспокоен. Но чем? Я не могла ни на чем сосредоточиться. Где я была? Что случилось? Я медленно начала все вспоминать.

Открыла глаза. Белет держал меня в своих объятиях, нежно гладя по щеке.

– Ты в порядке? – спросил он с нежностью в голосе.

– Да, – пробормотала я и убрала его руки.

Я села. Самочувствие было намного лучше. Каждый раз, когда я слишком долго пользовалась силой и Искрой, я разряжалась, будто батарейка.

– А как он себя чувствует? – спросила я, показывая на Азазеля.

– Почти как новый, – ответил дьявол.

Я внимательно оглядела Азазеля. Он был мертвенно бледен и, что хуже всего, все еще без сознания. Но его дыхание уже выровнялось. На лице играла спокойная улыбка. Он не выглядел умирающим, он просто спал.

– Новый? – усмехнулась я. – Скорее уцененный из-за повреждений и заводских дефектов…

– Что? – удивился Белет.

– Ничего, ничего, – быстро сказала я.

– Он на мгновение очнулся, – сообщил мне красивый дьявол. – Сказал, что чувствует себя хорошо и ему нужно немного поспать. Он оказался верен своему слову. Я пытался его разбудить, но не смог.

Ничего удивительного. Должно пройти некоторое время, прежде чем организм Азазеля восполнит потерянную кровь. Видимо, пока это не произошло, он будет крепко спать.

– У нас есть перед ними преимущество, – радовался Белет. – Их некому лечить.

Я устало посмотрела на него. У меня не было сил на очередную перепалку. Мои окровавленные руки тряслись от изнеможения.

– Они наверняка сейчас спрятались, – предположил Белет, вытирая мои руки чистым полотенцем. – Появятся только через несколько часов, когда наберутся сил.

– Мы атакуем? – спросила я.

Надо так надо. Мне хотелось спасти остальных людей с Искрой, даже когда я сама была на грани истощения.

– Нам тоже надо отдохнуть несколько часов, прежде чем приступить к поискам последних трех объектов. К тому моменту они должны еще быть живы, – сказал Белет. – Кроме того, пока Азазель не очнется, мы не сможем их спасти. Я знаю только имена и страны, откуда они родом, а ты?

Я задумалась. Я тоже ничего больше о них не знала.

– Надо было слушать, что нам говорил Азазель. – Я вздохнула, глядя на погруженного в блаженный сон дьявола.

– И хотя бы раз выбраться с ним на разведку, – согласился Белет.

Я внимательно посмотрела на своего дьявола. Его волосы пропитались кровью и слиплись. Слева на лбу виднелась царапина от меча либо топора. Это была неглубокая, опаленная ранка, которая уже затянулась, но выглядела ужасно.

Петруша был в порядке. Только испачкался, как и все мы. Хотя нет, забыла, не все с ним было в порядке – у него на плече образовался нарост, обычно называемый «Моника».

– Сейчас надо поспать, – сказал Белет. – У меня нет сил совсем. Можем выбрать себе любую спальню, в доме Азазеля им нет числа. Кроме того, он наверняка не будет возражать. Петр, Моника! Слышите? Идем спать! Через несколько часов отправимся спасать остальных!