Катажина Береника Мищук - Я, дьяволица [litres]

Тут же выругалась про себя. Зачем я на него нападаю? Теперь он наверняка замкнется в себе.

– Все не так, – возразил он.

– А как тогда? – Я продолжала играть обиженную принцессу, хотя, по правде говоря, я не притворялась. Я действительно была обижена. Так сильно, что хотела выбросить его за дверь.

– Именно об этом я и хотел с тобой поговорить, – сказал он с нажимом.

По коридору неторопливым шагом шел Карлос, держа на подносе стакан с апельсиновым соком. Он встал у двери Белета и постучал, при этом изо всех сил навострив уши, чтобы уловить хотя бы обрывок нашего разговора.

– Я могу войти? – попросил Петруша.

– Входи.

Я закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Петрек взял меня за руку и потянул к дивану.

– Вы встречаетесь? – выпалила я прежде, чем он успел открыть рот.

– Нет, – ответил он. – Помнишь, как ты исчезла?

Я разозлилась. Теперь он, наверное, попытается убедить меня, что это все моя вина!

– Я искал тебя. Даже связался с твоим братом, но он…

– Что ты сделал? – прорычала я. – Ты сказал моему брату, что я пропала?!

– Ну, да… – смущенно пробормотал он.

– Спасибо большое. Теперь он, наверное, до смерти волнуется. Как я все это ему объясню?!

Петрек виновато опустил голову:

– Сорри … я не знал, что ему нельзя ничего говорить. Я волновался за тебя, понимаешь? А я довольно редко о ком-то беспокоюсь…

Я покивала. Петрек был достаточно… специфическим человеком. Флегматичный индивидуалист, которому лучше всего жилось бы на необитаемом острове. Конечно, исключительно в том случае, если бы у него под рукой были кошка и компьютер.

– А я сходил с ума из-за беспокойства о тебе, – продолжал он. – Искал тебя повсюду, звонил, ходил к твоему дому, кружил по Праге. Однажды я встретил Монику, мы пошли выпить пива. Ничего особенного. Потом еще пару раз куда-то выходили.

– А теперь она кричит во все горло, что любит тебя, – мрачно пробормотала я.

– Она шокирована, – сказал он. – Ее держали в заложниках безумцы, оказавшиеся дьяволами. Быть напуганным в такой ситуации – это нормально.

Тогда я ненормальная, что ли?! Впрочем… когда я впервые встретила дьявола Азазеля во время торга за мою душу, я тоже была ужасно напугана.

– То есть… вы не пара? – тихо спросила я.

– Нет, – уверенно ответил он, глядя мне в глаза. – Хотя до этого было недалеко…

На его подбородке отчетливо виднелась однодневная сексуальная щетина. Прежде чем я успела подумать о том, что делаю, я погладила его по щеке. Черт… я снова сделала первый шаг. Он сначала удивился, но потом улыбнулся.

– Сейчас побреюсь, – сказал он.

– Значит, ты с ней сегодня не спишь? – спросила я, совершенно не слыша то, что он мне говорил. – И не собираешься? Вообще?

Он рассмеялся.

– Нет, Вики. – Он тепло улыбнулся. Его миндалевидные черные глаза весело блестели. – Не надо ревновать. Правда. Прости за сегодня.

Наконец я тоже улыбнулась, принимая эти слегка неуклюжие извинения. Он слегка сжал пальцы моей руки, которую не выпустил даже на мгновение. Я устало вздохнула. Буквально валилась с ног. Мне нужно было поспать хотя бы несколько часов. Я вспомнила, как ласково он шептал ей «Моня».

– Я хочу поспать, – сказала я.

Петрек смешался.

– О, конечно. Тогда я уже пойду, – пробормотал он слегка разочарованно.

Он наклонился и нежно поцеловал меня в губы.

Продолжая сидеть на диване, я смотрела, как он уходит. Я гордилась тем, что не бросилась ему на шею и не воскликнула: «Не уходи!»

Я вытащила золотую пробку из мраморной ванны. Вода начала просачиваться в отверстие. Я с любопытством уставилась на нее – мне было интересно, в каком направлении закрутится вода. В Северном полушарии она всегда закручивается вправо вследствие вращения земного шара. В Южном – влево. А в Аду, в центре Земли?

Вода свободно стекала в канализацию.

А в Аду вода вообще не закручивалась…

Завернувшись в махровое полотенце, конечно же кроваво-красное, я вышла из ванной. До этого я задернула шторы, поэтому комната была погружена в полумрак. Я щелкнула пальцами. Несколько толстых свечей появились на камине и низких столиках около кровати. Настроение и атмосфера сразу поменялись.

Я села на край высокой кровати и опустилась на нее. Она оказалась очень мягкой. Хотелось зарыться в одеяла и погрузиться в объятия Морфея. Я кинула мокрое полотенце на стоявшее рядом кресло и сотворила на себе свою любимую пижаму.

Кресло начало ворчать. Через мгновение из-под мокрого полотенца выбрался Бегемот. Он обиженно фыркнул и пошел к двери.

– Котик, не уходи, – сорвалась я за ним. – Хотя бы ты со мной останься. Подожди! Спасибо, что пришел за мной в Ад.

Когда я подбежала за котом к двери, кто-то постучал. Я была слишком занята, пытаясь поймать вырывающегося питомца, чтобы посчитать, сколько раз постучали. Если шесть, то можно было ожидать какого-нибудь жителя Нижней Аркадии, а если меньше или больше, то нормального человека.

Удивившись, я поставила кота на пол. Никто больше не мог ко мне прийти.

Два предательства.

Два раскаяния.

Больше нечего было сказать. На обоих я была обижена до сих пор.

Я открыла дверь. Он стоял напротив меня. Скромный, как обычно. Мокрые волосы падали ему на лоб. Должно быть, он, как и я, принимал до этого ванную.

– Бегемот! – обрадовался он при виде моего кота.

Животное недоверчиво подошло к нему и понюхало его штанину. Он посмотрел на меня своими большими глазами, а затем снова взглянул на гостя, думая, впустить его или нет.

Наконец он определился – прошел мимо его ноги и величаво пошел по коридору.

– Что может быть лучше, когда тебя отшивает кот, – сказал мой гость.

– Говорят, ты их любишь, – заметила я.

– Люблю.

Мы стояли, глядя друг другу в глаза. Я не знала, зачем он пришел, чего он ожидал. Я была уставшей и раздраженной. Мне хотелось наконец поспать.

– Я понял, что не пожелал тебе доброй ночи.

– Спокойной ночи, – сказала я ему.

Попыталась закрыть дверь, но он придержал ее рукой.

– Подожди… – Он сделал шаг в мою сторону. Я отступила назад, и он закрыл за собой дверь.

– Послушай… – начала я, но он не дал мне закончить.

– Я еще раз хотел извиниться перед тобой, – быстро сказал он.

Я отвела взгляд, любуясь драпировкой на шторах. Не могла смотреть на него. На его лицо, улыбку, блестящие глаза. Все это заставляло меня сразу же его простить, а мне еще хотелось на него позлиться.

– Ты повторяешься, – поддела его я, усмехаясь себе под нос.

Он снова сделал шаг в мою сторону, а я отступила. Мы стояли посреди комнаты напротив громадного, усыпанного подушками ложа.

Сумрак, царивший в комнате, окутал нас, словно бархат. Немногочисленные свечи горели теплым оранжевым светом. Мы невольно заговорили друг с другом шепотом, как будто так требовал этот момент.