Елена Булганова - Западня [litres]

Орлик постоял еще, закрыв глаза и с силой втягивая в себя воздух. Растянулся на траве, начал дышать так, как наставники обучали мальчиков, прежде чем перейти к пению. От чередования вдохов и выдохов словно расплавлялись все органы, за грудной клеткой становилось пусто и тихо, и тогда из этой тишины понемногу рождалась песня…

Ненависть отступила, мысли Орлика сменили свой ход, вдруг разом сделавшись обжигающе-горькими и пьяняще-сладкими. Теперь он думал о том, что, по их обычаям, младшие сыновья не вступали в брак раньше старших, если не было на то серьезной причины. У его старшего брата уже была невеста, застенчивая, тихая Нежана, которая ходила легко и бесшумно, будто ветерок пролетел. Свадьбу готовились сыграть по весне, но брачным ложем обоим стала, должно быть, погребальная яма, в которой их соседи сожгли трупы, чтобы не расползлась по городам и селам убийственная зараза.

Второй брат вроде был свободен, но Орлик знал, что еще прошлым летом, когда особенно много странников посетило их земли, в душу Лана крепко запала одна девушка из озерной страны в неделе пути от их города. Она пришла к ним с отцом и маленьким братом – мальчик уже пару лет как не мог оправиться от укуса змеи и часто страдал от злейших судорог и лихорадки, после приступов не мог толком говорить и не узнавал самых близких. Месяц жили они на окраине города, где были срублены избы и расставлены шатры специально для тех, кто искал помощи, каждый вечер приходили на площадь слушать песнопения – и парнишке стало гораздо лучше. Отправляясь в родные края, они обещали вернуться через год, в первый же летний месяц. Не слишком прилежный в учебе Лан запомнил наконец названия месяцев и научился ловко отсчитывать дни до нужного срока.

У их народа не в чести были браки с иноплеменниками, но Орлик был уверен, что отец не откажет Лану в благословении, ведь и их покойная мать – слава богам, что не дожила она до этого ужаса, – была родом из чужой страны. Хотя отец наверняка отложил бы свадьбу до нового лета, чтобы молодые убедились в правильности своего выбора. Так что по всему выходило, что Орлику и Дее дожидаться своего срока еще года три, а то и поболе.

А теперь он, Орлик, – единственный сын единственного уцелевшего старейшины в странном колдовском мире, возможно, полном неведомых опасностей. И лучше им с Деей сыграть свадьбу как можно скорее, едва подойдут к концу дни скорби по погибшим.

Тихий смех и легкое дуновение почти над самым ухом заставили юношу широко распахнуть глаза. Конечно, это Дея подобралась неслышно и опустилась на траву рядом с ним. Стоило парню приподняться, как с головы его посыпались разноцветные лепестки – ловкая дева успела щедро украсить ими густые кудри любимого, пока он в своих мыслях блуждал так далеко.

– А я знаю, о чем ты сейчас думал, – лукаво произнесла девушка, роняя ему на грудь целую охапку обезглавленных стебельков.

– Наши женщины научились читать и мысли? – улыбнулся Орлик, снова опуская голову и позволяя Дее восстанавливать порушенный порядок. Только бы не забыть вытряхнуть цветочки из волос, когда снова отправится к отцу.

– А тут и читать нечего. У тебя горит лицо, значит, ты думал о нашей свадьбе!

Выпалив это, девушка тяжело вздохнула.

– Ты что, передумала быть моей женой, а, Дейка? – разволновался Орлик. – Скажи прямо, еще не поздно расторгнуть помолвку.

Дея в ответ надула губы и закатила глаза, всем видом давая понять, что не намерена отвечать на глупые вопросы. Теперь уж вздохнул Орлик.

– Прости, родная. Я знаю, мы совсем иначе представляли себе нашу свадьбу. Думали, терема будут полны родственников, а теперь, получается, остался только мой отец и парочка дальних. А скольких друзей не будет…

– Да, это тоже, – пробормотала Дея, и губы ее задрожали. – Но я вздохнула не поэтому… о другом я подумала.

– О чем же?

– Легенда, которую поведал твой отец, обещала нам страну, в которой не будет больше тяжкого труда, болезней и смерти. И посмотри, ведь кое-что уже исполнилось: нам не нужно трудом и охотой добывать пропитание. Больные и измученные дорогой чувствуют себя лучше, даже у деда Новика обмороженные ноги уже не так ужасно черны. Значит, если все правда, мы и в самом деле будем жить в этом мире, не познав смерти?

– Я не знаю, – честно ответил Орлик. – Возможно. Не могу сказать, что меня это пугает. А ты что же, боишься связать себя со мной на веки вечные? Думаешь, надоем тебе через сотню-другую лет?

Тут уж девушка с возмущенным воплем вскочила на ноги:

– Да у тебя только одно на уме! Иногда мне кажется, дорогой Орлик, ты совсем не изменился с той поры, когда мы бегали в одних рубашонках, остался таким же мальцом, только портки надел! Как может мне надоесть собственная рука или нога?! Или глаз, или сердце? Ведь ты и есть мое сердце…

Чтобы устыдить его еще больше, Дея отвернулась и закрыла лицо ладонями. Юноша поднялся с земли, в душе ругая себя на все лады за сказанную глупость. Осторожно сжал подрагивающие плечи и развернул любимую к себе, отвел ладони от ее лица – и увидел лукавые смеющиеся глаза.

– Снова ты потешаешься надо мной! – вскричал с облегчением. – Но скажи, почему тогда тебя пугает вечность? Разве может надоесть вот это?..

Тут он приник к губам девушки и отодвинул лицо, только когда Дея боязливо затрепетала в его объятиях.

– Нет, конечно нет, – прошептала девушка, тяжело и часто дыша. – Но кое-что пугает меня. Ты ведь когда-нибудь станешь старейшиной, главой нашего народа, я же буду все время дома с хозяйством и детишками. Вечность спустя ты можешь забыть, почему когда-то я была так нужна тебе.

Она всхлипнула, на этот раз без притворства. Орлик поспешил снова обнять ее:

– Ну и кто из нас так и не вырос, Дейка? Неужели ты думаешь, что нужна мне меньше, чем я тебе?..

В этот момент зашевелилась высокая изумрудная трава, на поляну выскочила, сверкая коленками, девочка лет восьми в домотканой расшитой рубашке. Влюбленные шустрыми ящерками отскочили друг от дружки.

– Орлик, Дея, пойдемте скорее, только вас все ждут! – подскакивая от радостного нетерпения, пропищала девочка.

Пир продолжался до глубокой ночи. Женщины ждали заката, чтобы узнать, какова будет их жизнь в этой волшебной стране, но воротились быстро, притихшие и разочарованные: солнце исчезло сразу и вдруг, словно на небе захлопнулись створки. Зато появились незнакомые звезды, ярче и крупнее прежних, а воздух тут же заполнили светящиеся существа размером от светлячков до летучих мышей. Ярко пылали костры в центре поляны; хотя вечерний холод не пришел, воздух оставался ласково-теплым, ветерок нес невесть откуда сладкие и дурманящие запахи, которые вполне могли заменить сладости и самое лучшее вино.