Елена Булганова - Западня [litres]

– Ты уже можешь встать? – снова заглянул он в комнату. – Тогда иди сюда и присмотри за Ингой, она опять неспокойна. А я какой-нибудь еды разогрею, твой Дятлов наверняка не ел и не пил, пока тебя искал.

Отшвырнув с ног одеяло, а заодно и тяжкие раздумья, я босиком по пушистому ковру перебежала в гостиную, хорошо мне знакомую. Инга, спеленутая еще похлеще меня, лежала сейчас на том самом диванчике, где мы так часто сиживали с Кимкой, – парни обычно располагались прямо на ковре. Болтали, смотрели телик на полстены, особенно всякие концерты или важные для парней матчи. Трудно поверить, что это беззаботное время было совсем недавно. Инга в самом деле металась, пыталась освободить руки – пришлось придерживать ее. Бормотала что-то, переходя с языка на язык, все – мне незнакомые.

Я даже погладила ее по голове и по щеке, стараясь успокоить. Не сказать чтобы Инга Конрад мне особо нравилась, но сейчас я думала о ее мужестве, до которого мне никогда не дорасти. Лететь ради моего спокойствия в неизвестность с завязанными глазами, зная, что ею легко пожертвуют, что она в общем-то не в счет… Тот гадкий сукр хотел скормить ее Тени, чтобы спасти меня. А Инга, даже обрушиваясь в неизвестность, не сдернула повязку, не хотела никого убивать.

Но тут я услышала, как подъехала к дому машина, и Вилли, выглянув из кухни, спросил со смешком:

– Не тянет спрятаться?

– Есть немного.

Но Сашка уже ворвался в гостиную, подскочил, рухнул на ковер и крепко обнял мои колени – раньше он никогда не позволял себе такой демонстрации чувств. Впрочем, Вил моментально испарился в сторону прихожей, а Инга все еще не пришла в себя.

– Ругаться будешь? – спросила я осторожно. – Учти, мне этой ночью и так досталось.

Но Дятлов молчал, и я забеспокоилась всерьез.

– Са-аш?

– Богдана, что ты творишь?

Голос звучал без обычной смешинки, хрипло и сухо. Я изо всех сил изобразила покаянный вид, хотя, честно сказать, особой вины за собой не ощущала. Мой побег из дома и сейчас казался мне правильным и даже благородным решением.

– Мне казалось, что мы с тобой – это нечто большее, чем друзья или школьная парочка. Что мы две половинки, как ни глупо звучит.

– Так и есть, ага.

– А на деле оказалось, что ты в любой момент можешь начать действовать по своему плану, и если я хочу быть рядом, то должен глаз с тебя не спускать. Так, да?

– Ну… то есть нет, не так, – зачастила я. – Просто ты тоже должен меня понять. Я проснулась в маминой комнате и вдруг осознала, что жизнь моя превратилась в кошмар, что я уже и не живу практически, только трясусь от страха. И неправильно втягивать в эту жуть того, кто мне по-настоящему дорог.

Уф, подействовало. Сашка вроде как выдохнул, сел рядом и приобнял меня за плечи. Спросил гораздо мягче:

– Расскажи, чего ты боишься?

– Да всего, говорю же тебе! Боюсь тех, кто охотится за мной. Боюсь того, во что я превращаюсь по ночам. Боюсь, что из-за меня может погибнуть кто-то близкий – ты, Кимка, Вилли. Как уже погибли водитель такси, мой отчим и два всадника этой ночью! Боюсь, что память вернется неожиданно и я кого-нибудь испепелю взглядом. А если нет, то все равно стану почти инвалидом! Боюсь оставаться в этом мире, но того, другого мира боюсь еще больше!

Я перевела дух. Сашка скользнул ладонью по моей шее, запустил пальцы в волосы – мне всегда нравилось, как он это делает, пальцы у него теплые и ласковые.

– Это все, или ты остановилась передохнуть?

– А по-твоему, этого недостаточно?

Я аж захлебнулась от возмущения, он одним вопросом вроде как обесценил мои кошмары.

– Да нет, ничего так, вполне. Просто я подумал, что еще ты боишься вспомнить, что связывает вас с Артуром, потому что эти воспоминания могут перевернуть твою жизнь.

– Это не я, а ты этого боишься, – пробормотала я.

– Возможно, хотя не совсем верно. Больше всего я боюсь за тебя. Пожалуйста, расскажи все, что случилось этой ночью.

И я рассказала – четко, с деталями, словно отвечала вызубренный урок. Потом спросила:

– Ты правда подозревал в чем-то Вилли?

– Ну как сказать? Я давно догадался, что он живет в этом особняке без родителей, денег не считает. Потом однажды увидел его в лесу. Подозреваю, что он тогда спас мне жизнь. Да, а вот еще хохма: на прошлый Новый год он присмотрел для Линки подарок, что-то такое на шею. И попросил меня глянуть, нормально ли будет. А я в каталоге проверил цену и сказал, что не советую такое дарить: возникнут вопросы, если не у Лины, то уж точно у ее родителей.

– А что там было не так с ценой?

– Стоила побрякушка примерно столько же, сколько машина Линкиного отца.

Я хихикнула, но тут вспомнила кое-что еще и сменила тему:

– Скажи, ты согласился бы уйти туда, в Блишем? Вот Вил говорит, что это невероятный город, что там безумно интересно и здорово. Ну, у меня-то выбора нет, здесь я буду незрячей, и то, если раньше не убьют. То есть теоретически ты мог бы уйти за мной из этого мира?

– Мог бы, – твердо ответил Дятлов. – Так что даже не мечтай избавиться от меня. Только сначала устроил бы маму, чтобы она не зависела от закидонов отца.

– Но учти, у меня там дочка. Я, как говорится, девушка с приданым.

– Все нормально, я ее удочерю, – с самым серьезным видом заявил Дятлов.

– Вот это вряд ли, она наверняка нашего возраста или даже старше. – Я вспомнила слова Вилли, что дети Блишема обычно не застревают в детском или подростковом возрасте.

– Неважно.

– И у нее уже есть отец, по совместительству правитель того мира.

– Плевать, я с этим разберусь. – Сашка мягко притянул меня к себе, наши губы сблизились, проблемы разом откатились на задний план…

– Может, хватит, я ведь не умерла! Шли бы, бесстыжие, в другую комнату.

Скрипучий голос заставил меня подскочить. Господи, мы совсем забыли об Инге, хорошо хоть не рухнули на нее.

– Ой, прости, я думала, ты спишь!

– Проснулась уже…

– Ты же ничего не видишь, – невинным голосом уточнил Сашка.

– Ага, зато все отлично слышу. Ой, тазик принесите! – крикнула Инга, стремительно зеленея и делая глубокие вдохи.

Я рванула в ванную, к счастью, к моему возвращению Инга смогла продышаться и снова откинулась на подушку.

– Ладно, это не из-за ваших лизаний, – процедила она. – Просто вернулось чувство падения в пропасть.

Я встала коленками на ковер и погладила ее по руке:

– Прости, что так вышло ночью.

– Тебе-то за что извиняться? Еще когда сукры нас рассадили по отдельности, я поняла, что мною при случае заткнут пасть какой-нибудь голодной Тени. Это ведь жизнь Деи ценится как все сокровища Блишема, моя ничего не стоит.

– Перестань, Инга, все не так!

– Да так, поверь. Спасибо хоть этому блишемцу, раньше я была о них худшего мнения. Кстати, он симпатичный? Вроде мне теперь полагается в него влюбиться, после чудесного спасения?