Джон Ширли - Черные крылья Ктулху • 2 [Восемнадцать историй из вселенной Лавкрафта] [сборник]

— Если на что-то нет кода, это не значит, что его не существует, — возразила Линор.

В прошлом семестре они с Уолтом пересекались на курсе лекций по семиологии, где приходилось просматривать очень много рекламных роликов. Они не дружили. Да и знакомы-то были едва. Даже не кивали друг другу при встрече в университетском дворе, но Линор спокойно могла называть его по имени.

— Уолт, — продолжила она, — если нет означающего, это не значит, что нет и означаемого.

Уолт отвечал за работу видеопроектора и не раз спасал ситуацию на семиологии.

— Ну же, — сказала Линор.

Она облизнула губы. Не столько кокетливо, сколько беспокойно.

Уолт снова посмотрел на экран, но скорее на свое отражение, чем на обновления в статусах виртуальных друзей. В Аркхеме друзей у него почти не было. Мало кому из черных ребят удавалось поступить в Мискатоникский университет, а тех, у кого получалось, нередко подспудно травили и подозревали в таких прегрешениях, как мелкое воровство, привилегированный статус «потомков угнетенных» и баскетбольный талант.

Уолт был слишком толст для баскетбола, слишком толст для Линор. Но все же не настолько толст, чтобы делать девушкам с фиолетовыми волосами особые одолжения без видимых причин.

— Зачем может понадобиться фонограф? — спросил он скорее себя, чем Линор.

— Хороший вопрос, — сказала она и полезла в сумку на ремне.

Это была сумка со Странной Эмили {16} 16 Странная Эмили (Emily the Strange) — мрачная девочка с черными волосами, персонаж комиксов. Ее образ, созданный американцем Робом Реджером в 1991 г., сначала использовался для украшения одежды и аксессуаров, а потом зажил собственной жизнью. ( Примеч. перев. ) , и то, что оттуда появилось, тоже оказалось весьма странным. Маленький цилиндр, завернутый в пожелтевшую бумагу.

— Это то, что я думаю? — спросил Уолт.

— Да! Это цилиндр, цилиндр Уилмарта. Из Братлборо. Таинственная запись так называемого «бостонца» и Ми-Го {17} 17 Ми-Го — вымышленная инопланетная раса, впервые упомянутая в повести Г. Ф. Лавкрафта «Шепчущий во тьме» (1930). Уилмарт и упоминаемый ниже Экли являются персонажами этой повести. . И мне нужен фонограф, чтобы проиграть ее, услышать голоса. Это первичный исторический источник.

— О, — сказал Уолт.

Он снова посмотрел в монитор:

— Я думал, у тебя что-то другое. В общем, да, это круто, но ведь все есть на эм-пэ-три, так что зачем напрягаться?

— То, что у нас есть, — это эм-пэ-три с кассет DAT, переписанных с обычных кассет, переписанных с катушек, переписанных с грампластинок, переписанных с этого цилиндра. К счастью, я люблю винил, поэтому разобралась с мертвыми носителями — такие вещи неизбежно выходят из употребления с каждым новым поколением. Эта запись — все равно что рассказ из первых уст. Понимаешь, ее изменили.

Теперь Уолту стало интересно. Он пододвинулся, протянул руку за свертком и осторожно снял часть бумаги и крышку, чтобы рассмотреть восковой цилиндр под ней.

— Ладно, но ты идешь со мной. Одна голова хорошо, а две лучше.

Аудиовизуальный архив располагался в пыльном арочном ангаре отдельно от библиотеки и был набит мертвыми и умирающими аппаратами: там были видеомагнитофоны, потолочные проекторы — старые аналоговые, с циклопическими линзами на вытянутых шеях, — а еще целые полки со слайд-проекторами, и это только по сторонам от широкого и высокого входа. Уолт щелкнул выключателем, и Линор увидела, в чем проблема. С пола до потолка громоздились парты, сломанные телевизоры и рваные картонные коробки, из которых выпирали коаксиальные кабели, свернувшиеся кольцами, словно змеи. Все было покрыто пылью, и если в этом хранилище и присутствовала какая-то логика, то очень простая — самые старые вещи лежали в глубине.

— Фонографы, если они вообще у нас имеются, на другой стороне. Так что давай убирать добро с дороги. В том углу есть тележка, плюс можно использовать телевизионные стойки, у которых еще осталось по четыре колеса.

Линор особо не помогала. На ней было длинное, как выразился бы Уолт, «придурочное» кружевное платье, поэтому ей приходилось все время придерживать подол одной рукой. Но елки-палки, сколько же она говорила.

— Я знаю, это все уровень обычной курсовой. Но так называемая «черная коза лесов» — это отдельная фигура от Шуб-Ниггурат или нет?

Уолт отодвинул пару старых черно-белых мониторов, освобождая проход, и наклонился к Линор, чтобы она увидела, как он закатывает глаза.

— О чем ты говоришь, — сказал он. — Никто не знает. Поэтому и выходит тема для курсовой — можно приводить аргументы за и против, и всем известны и эти аргументы, и возражения на них, и все такое прочее. На данный момент это религиозный спор, а не настоящая задача для исследования. По крайней мере, задача не для студентов. Уилмарт сам не смог понять, что записал на воск, и я не представляю, какое исследование ты запланировала, чтобы это выяснить… через восемьдесят лет.

— Полевое… — сказала Линор, робко роняя слово с языка, — исследование.

Уолт не знал, что ответить. Но уже через секунду нашел аппарат.

Фонограф заработал не сразу. Уолт позаимствовал медные провода от диапроектора и поручил Линор обернуть их изолентой. Когда Уолт открыл не утративший блеска футляр, чтобы добраться на внутренностей фонографа, девушка нахмурилась.

— Это настоящий стимпанк, — сказала Линор, — таких вещей больше не делают. В наши дни все слишком гладкое и стерильное.

— Если любишь винтаж, значит правильно выбрала себе этот драный универ, не сомневайся, — заключил Уолт.

И это была чистая правда. Мискатоникский университет повидал свое. Все камни мостовой во дворе вытерлись от времени. В пору частых зимних бурь мигало электричество. Студенты неизменно щеголяли моноклями, бакенбардами и дедовскими пиджаками, потрепанными и побитыми молью. В кафетерии часто подавали жареную солонину с овощами и печенку. На кампусе не было ни одного торгового автомата.

— Зачем же еще сюда поступать?

— Фью… ну как это, — сказал Уолт. — Есть богатые идиоты, которые не попали в настоящие универы из Лиги плюща, потом, вырожденцы в девятом поколении, у которых здесь училась куча предков-республиканцев, еще местные с другого берега, которым университетские попечители дают стипендию, чтобы никто не переплыл реку и не сжег тут все дотла, еще калифорнийцы, которые хотят быть поближе к горнолыжным курортам и…

— И?.. — весело спросила Линор, растягивая гласную.

Ей понравилась эта тирада.

— Люди типа нас. Ну, знаешь, те, у кого были причины сюда поступить.

— Значит, подбросишь меня до места.

У Линор не было машины. У Уолта — была.

— Сейчас подключу эту штуку и запущу.