Владислав Белик - Сизовград

Коломов забежал в коридор. Перед его глазами стоял мужчина, весь в крови. Первое, что пришло в голову – отец выжил.

– Пап, это ты?

– Да, сынок, это я, – сказал Андрей и кинул ему в ноги кровавый сверток.

– Нет, нет, нет, только не это! – говорил Коломов и его глаза застилала темная пелена.

– Да, Леш… Это твой отец, – спокойно говорил маньяк.

Леша упал на колени перед свертком и прижался к нему головой.

– Зачем!? – кричал Коломов. – Почему ты его убил?

– Он разрушил мою семью, а я разрушил его!

Коломов орал как бешеный. Он взял в руки сверток и сжал его в объятиях.

– Запомни, Леш. Никто не остается безнаказанным. Твой отец заплатил за грехи. Скоро и я заплачу.

– Я убью тебя! – кричал Коломов.

– Пока жива София, ты никогда меня не убьешь, – сказал Андрей и оставил Коломова один на один с отцом.

***

Сегодня София решила остаться дома. Она провела день в компании книг и сериалов. Странно у нее проходят выходные, подумал бы каждый. Это время можно было посвятить своим друзьям, семье или парню, которого у Софии больше не было. Она решила потеряться в мире сериалов и книг лишь для того, чтобы забыть о нем. В голове Софии творилось неладное. Она была очень зла на Коломова, даже ненавидела, но тем не менее что-то внутри нее говорило: «Прости его. Вы вместе справитесь с маньяком, и ваши отношения вернутся». Очень отвратительные мысли простить изменщика. Того, кто нагло ей врал и за спиной творил такие вещи.

Видимо, это отголоски первой любви. Сама по себе первая любовь очень странная вещь. Она западает в сердце и мы на протяжении всей своей жизни помним о ней. Мы продолжаем жить с той любовь в сердце, находясь с другим партнером. Мы обнимаем его, но все равно помним о человеке. Даже на предсмертном одре мы вспоминаем о своей первой любви, хоть и проживаем свой век рядом человеком, никак не первым, но до боли любимым.

Часов в восемь Софии стало плохо. Ее тянуло в сон. Она не могла уследить за сюжетом сериала. Образы пропадали, а актеры сливались. Она не понимала, кто говорит реплику. Поэтому София легла на кровать и закрыла глаза. В полусне она невольно выключала телефон. Ей кто-то звонил, но она физически не могла ответить на звонок. Ей никогда так плохо не было. Даже в тот момент с воскрешением. Она упала в обморок, но после сна ей стало лучше. Сейчас другая история.

Как только ее нога коснулась пола, голова отдавалась невыносимой болью. Будто ее разделили топором и пытались соединить скотчем. Она поднялась на обе ноги, но ее потянуло к земле. София села на кровать и руками закрыла лицо. Ее бросило в дрожь. Что-то не так с ее кожей. Как будто она постарела на сорок лет за одну ночь. София резко встала с кровати и побежала к выходу из комнаты, но не смогла устоять на ногах и рухнула на пол. Ей стало так больно, не только физически, но и морально. Она плакала и боялась увидеть свое отражение в зеркале. Девушка еле встала на ноги и медленно пошагала в сторону двери.

В квартире было пусто. Родители последнее время очень много работали. Если для матери Софии это радость, то для отца – печаль. Его работа никому не доставляет радости.

Софа, опираясь на перила, спускалась по лестнице вниз. Ее руки дрожали, а ноги подкашивались. Ей это не нравилось, особенно сейчас, когда она спускается по высоченной лестнице. Как только последняя ступенька была преодолена, София пошла в сторону ванной. Она пересекла порог и остановилась на месте. Ее бросило в пот, а по телу пошли мурашки.

«Давай, София, ты самая смелая и самая лучшая! Ты сможешь», – говорила себе девушка и шаг за шагом приближалась к зеркалу. Она закрыла глаза и встала перед зеркалом. Раз. Два. Три… Софа открыла глаза и невольно вскрикнула. Ее некогда каштановые волосы обесцветились. Седина покрыла голову, как будто ей было не семнадцать, а лет пятьдесят семь. Черты лица поменялись, а морщины накинули сверху лет двадцать. Ее было не узнать. За одну ночь она прожила множество лет. Вдруг она проснется в один из заснеженных дней, спустится вниз и увидит в зеркале старушку, трухлявую, с обвисшей грудью, морщинистым телом, при климаксе, в свои-то семнадцать лет…

Зачем она только дотронулась до Андрея? Зачем она его воскресила? Теперь Софа даже не думала о прощении Коломова. После такого он никогда не сможет вернуться к ней, никогда больше не займет место в ее сердце. Она навечно закрыла для него все пути.

Что теперь ей делать? Как объяснить маме и папе, что с ней происходит? Вечно скрываться и наносить тонну макияжа? Депрессия подкрадывалась к ней со спины и готова была в любой момент накинуться на девушку и завладеть ее настроением.

***

На протяжении всей ночи Коломов сидел на полу в коридоре и обнимал то, что некогда было его отцом. Любимым и единственным родителем. Он остался один в этой жизни. Никому не было до него дела. Даже девушка, которую он любил, оставила его.

Теперь только он и жестокий мир. Его обуяла ярость. Он хотел во что бы то ни стало отомстить за смерть отца. Но Андрей бессмертен. Леша напряг память и вспомнил одну фразу Андрея: «Пока жива София, ты никогда меня не убьешь». Значит, она – ключ к его отмщению. Ярость настолько проникла в сердце Леши, что он был готов переступить черту здравого смысла и действительно оставить родителей Софии без дочки, только бы Андрей никогда не существовал.

Он пошел в ванну, сжимая подмышкой драгоценную реликвию. Коломов включил воду в ванной и начал драить кожу. Он смыл всю кровь с нее и с себя. Переоделся и решил, пока не встало солнце, похоронить отца как подобает.

Коломов вытащил из чулана лопату и пошел на задний двор. Он выкопал небольшую яму и погрузил туда останки отца. Как только последняя горсть земли упала на могилу Синицына, Леша прочитал молитву. Он не был верующим человеком, но ему захотелось таким образом почтить память отца.

Леша стоял на заднем дворе и сжимал в руке лопату. Пот тек по лбу, по щекам. Он стоял и смотрел на кроваво-красное солнце, что озаряло отвратительный, трагичный и мрачный город. Сон захватывал его в свои цепкие лапы. Коломов решил поспать, прийти в себя после случившегося и наконец решить, как поступить с Андреем. Он отдал честь могиле отца и поплелся к себе в комнату. Весь грязный, с головы до пят в земле, он упал на белоснежную кровать и провалился в сон.

***

Стены комнаты давили на психику Даши. Она смотрела по сторонам, везде мерещатся странные вещи. Потолок падает на нее, а пол превращается в темную зеркальную поверхность. Даша сидела на кровати и боялась ступить на пол. Из темного зеркала медленно появлялась странная сущность, черная бесформенная жидкость поднималась вверх. Ее края обтекали и превращались в образ. Даша уже не различала что сон, а что явь. Перед ней предстал человек, мучавший ее на протяжении нескольких дней.