Майкл Лекс - Альтернатива

Настя заплакала. Грудь разрывалась от напряжения, кислорода нужно было все больше. Девушке пришлось дышать ртом. В ответ она еле произнесла лишь два слова:

–Сколько время?

Темного человека кольнула это простейшая фраза. Он мельком глянул на часы.

–21.50. Ты права, стоит уже уходить. Скоро отключат свет. Хотя этот черт достанет приговоренного везде, я уже в этом не сомневаюсь.

Настя молчала.

–Настя, ну зачем ты так. Я же объяснился. Я просто не мог иначе. Разве это полностью моя вина?.. Прости меня. Я не хочу, чтобы мы с тобой находились в ссоре, ты для меня… многое значишь. И прости еще раз за ту попытку… Это был не я. Кто-то другой. Но не я.

Голос парня начал дрожать. Казалось, он вот-вот заплачет.

–Мне ведь тоже тяжело, знаешь. Так тяжело. Столько потерь, вечная опасность, и эти… ужасные и глупые поступки. Но с другой стороны, мне нет оправдания, в этом всем виноват я сам, и никто больше, я это знаю. Что ж, пускай будет так.

Человек развел руками. Лицо его было измазано потом и слезами. Он поднял глаза и посмотрел на девушку.

Та, в свою очередь, тоже смотрела на него. Только на этот раз, она стала совсем другой. Настя больше не тряслась, не плакала, казалось, даже не дышала. Обе руки на этот раз лежали на одеяле.

–Не стоит так, это неправда. Ты хороший человек, я это знаю. Подойди, я тебя обниму, – обреченным голосом промолвила Настя.

После этих слов фигура человека будто застыла. Она стояла в оцепенении порядком минуты и только потом бесшумной поступью подошла к Насте.

Они обнялись. Женя стоял выше нее, обнимая нежную шею и голову. Взгляд девушки коснулся окна. Мелкие капельки стекали по стеклу, прокладывая легкие дорожки из своего существа, а потом растворялись в небытие, полностью отдавши себя жизни.

Дышать стало тяжелее. Почувствовалось неприятное ощущение у шеи, и давление все нарастало. Девушка вдохнула в свой последний раз. Воздух больше не попадал в легкие – шею терзал захват удава. У Насти даже не возникло мысли потянуться к спасительному клинку, она просто ждала. Лишь глаза и сердце еще пытались зацепиться за жизнь, но попытки оказались тщетны. Тело девушки расслабилось. Ни стуков сердца, ни дрожи тела, ни попыток дыхания больше не было. Голова девушки аккуратно опустилась на подушку, залитую слезами двух человек.

22.00

В доме раздался треск погасших ламп. А после полное безмолвие.

Убийца сунул руки под подушку. Совсем скоро, он держал нож и небольшую белую записку, в которой Настя написала нужное имя. Имя сегодняшней жертвы. И, видимо, не ошиблась.

“Настя” – аккуратным почерком различил убийца.

Слова, сказанные Настей никак не могли выйти у Данила из головы. Второй сквозящий удар в сердце.

Проснулся он в том же месте, где и заснул, и главное: жив и почти невредим. Свой недолгий сон Данил вспомнить не сумел.

23.00

За это небольшое время парень все же сумел слегка отдохнуть и придти в себя. Однако он проспал. Давно нужно было идти и караулить Настину жизнь. Все его существо удерживало от того, чтобы встать, спуститься на целый этаж и, наконец, подойти именно к Настиной двери. Он не представлял, как снова увидит эту девушку. Но что еще оставалось делать? Данил и так опоздал на целый час. Наверняка, самый опасный час.

На ощупь, разгребая руками кромешную тьму, Данил спустился на первый этаж, после чего мерцание забытой зажигалки помогло найти путь до Настиной комнаты. Теперь все осталось позади. Все, кроме самого главного – первого взгляда и томительного пребывания в адской кузне.

Стук в дверь. Данил не стал ждать ответа и повернул ручку, ведь Настя могла давно заснуть.

Перед Данилом предстала девушка, в неестественной позе развалившаяся на своем ложе. Она даже не услышала, что к ней пришли.

Парень осторожно опустился на стул напротив кровати. Фонарь в комнате нравился ему гораздо больше, чем огонек зажигалки. Теперь ему придется караулить это место всю ночь. Пистолет отозвался гулким стуком, когда слегка ударился о стол.

На краю стола лежала тетрадь. Дневник Насти. Он был открыт на последней исписанной странице №28.

Поэт не смог удержаться: сейчас каждая мелочь, каждая подобная штука вызывала неподдельный интерес. Ведь введение в курс некоторых дел могло стоить спасенной жизни.

На странице оказалась совсем немного слов, и Данил решил прочесть именно их, и уже после приступить к самому началу.

Но к началу дневника Данилу перейти было не суждено – ему с лихвой хватило того, что всплыло перед глазами:

День 5

Наконец, время пришло. Я много думала о подобном моменте, но до конца не могла предугадать, как же я поступлю. Что ж, я это сделала.

Я плачу. Я трясусь. Я не хочу. Но я это сделала. Я написала свое имя.

Видно, это не мой мир: он слишком сложен и страшен. Вера (Религия) спасет меня, я знаю. Хотя бы от грядущей сущности небытия.

А есть ли разница? Рано или поздно я умру в этом доме. И самое ужасное, если меня убьет один из нас… А ведь даже такое уже возможно.

Но я верю, вы спасетесь, вы сможете. Помните, главное оружие против вас – это ваша вражда и появившаяся ненависть друг к другу. Прошу, прекратите! Хотя бы ради меня. Хотя бы во имя еще одной павшей жертвы…

Стр. 28

Дочитав последние строки, Данил бросился к телу своей подруги. Он уже все прекрасно понял. Сколько бы парень ни прижимал к себе уже остывшее тело, а жизнь от этого не воскресала. На полу, рядом с ножкой кровати, Данил увидел ту самую записку. Вот только написано там не имя любимой Данила. А имя “Настя”.

Жажда выворачивала горло, ноги вновь подкосились, а голова шла кругом. Он опустился на пол, а после и вовсе упал. Сознание помутилось, и парень вновь погрузился в сон. Но, на этот раз, в бессознательный, обморочный сон.

Ноги еле несли обессиленного паренька по бесконечным ступеням спасения. Но спастись он пока мог лишь от жажды. В Настиной комнате Данил закинул в себя все знакомые таблетки, лишь бы что-то подействовало. Пока он хотел одного – наконец выпить заветный стакан.

Бескрайняя пустота раздирала сплошным беспокойством. Оно и понятно: количество жильцов сократилось втрое. И, наверняка, это далеко не предел.

Данил доковылял до заветного прохода на кухню, попутно молясь о том, чтобы не встретить никого из оставшихся в мире живых. Но реальность иногда не идет даже на такие малые уступки – в конце комнаты сидел Никита с каменным выражением лица и мертвым взглядом, отпивая из чашки, из которой валил ароматный дымок. При встрече с ним Данил потерялся, но быстро пришел в себя. Все-таки это не Женя…

Мучаемый жаждой парень приблизился к крану и влил в себя два наполненных до краев стакана, после чего свалился на пол. Подъем по лестнице вызвал у него такую отдышку, будто он курил по десять сигарет в день на протяжении шестидесяти лет.