Роман Гулизаде - Сюзанна

Михаил в недоумении едва слышно произнес: «Боже, что это? Что со мной происходит?» В ванной комнате потух свет, но выключатель находился внутри, а в комнате был он один. В полной темноте Гниткин слышал лишь свое дыхание. Еще несколько аквалангистских вздохов перед погружением – и мнимое чувство спокойствия овладело Михаилом. Он выдохнул и, насколько это возможно, раскрыл глаза в темноте. Он старался уловить знакомый звук, шепот и дыхание неизвестного существа, которое находилось прямо напротив него. Из ниоткуда появилось неизвестное существо, которое было на расстоянии вытянутой руки.

Несколько секунд понадобилось головному мозгу для считывания и сопоставления предполагаемого существа: соседский пес в детстве, что постоянно облизывался и обнюхивал маленького Мишу; сказочные драконы из кинофильма; домашний кот, что будил мокрым носом; мисс Сьюзен Глоу или инспектор дорожной полиции – но совпадений не было. Спустя немного времени Гниткин потерял сознание.

Михаил пришел в себя лежа в кровати, обмотанный простыней. Он посчитал, что ему приснился дурной сон, и решил навестить Нину.

«Всего пару сеансов, всего пару – и закончим, довольно!» Он взял в руки телефон и набрал номер Нины. Михаил попросил у нее о встрече, но она сказала, что на работе у них увидеться не получится, сославшись на ремонт в здании, отключение водоснабжения, и назначила Михаилу прием на следующий день.

– Нет, Нина! Прошу, давай условимся на сегодня.

С удивлением в голосе Нина поинтересовалась, здоров ли он и к чему такая спешка.

– Со мной все в порядке, но нам нужно поговорить. Может, ты сможешь принять меня на дому?

– Нет, Михаил, дома я не принимаю.

– Хорошо, тогда я буду ждать тебя у себя.

– Ты уверен?

– Да, уверен! – рассерженно крикнул в трубку Гниткин, его собеседница пообещала прийти к полудню.

После телефонного разговора у Михаила сразу же пропало тревожное, раздирающее его состояние, он считал, что все наладится после встречи с Ниной.

Нина была пунктуальна и прибыла в назначенное время. Михаил по секунде разбирал свой ночной кошмар, стараясь передать Нине все, что он испытал прошедшей ночью. Нина была скупа на слова и не стала производить анализ услышанного. Вместо этого она попросила проводить ее на кухню, а Михаилу посоветовала успокоиться и прилечь.

Гниткин в обществе Нины вел себя более сдержанно, прислушивался к ней, от ее присутствия веяло удовлетворением и покоем. Нина прошла на кухню с сумкой, а Михаил лег на кровать в ожидании сеанса. Через пару минут вышла Нина со шприцем в правой руке.

– О черт! Что ты задумала? – спросил он в недоумении. – Что ты собираешься мне вколоть, наркотики?

– Нет, с чего ты это взял! Благодаря этому лекарству ты приведешь себя в порядок и все твои кошмары закончатся. Поверь, здесь те же медикаменты, что и в напитке, который мы пьем перед сеансом, я даже не собираюсь увеличивать количество препарата, просто усилю его воздействие на твой организм при помощи внутривенного ввода.

Михаилу ничего не оставалось, как согласиться на инъекцию.

– Поработай кулаком, хорошо?

Перетянув жгутом его правую руку, Нина нащупала вену. Как маньяк предвкушал смерть своей жертвы, так и Нина с замиранием сердца наблюдала за местом последующего ввода острой иглы. Словно это могло повлиять, желая достичь эффекта от инъекции, Нина ввела раствор Михаилу, и результат не заставил себя ждать.

Гниткин стиснул зубы, и тут же глаза его побелели. С обезумевшим видом Гниткин начал рассказ…

6

Гостиная в доме миссис Маргарет Дэдинтхем не представляла собой эволюцию дизайнерской мысли Викторианской эпохи, но в ней царила благоприятная атмосфера. Темно-зеленые обои на стенах, бра с синим абажуром гармонировали с прозрачными занавесями на окнах и полированными стульями. В середине комнаты находился трапезный стол, где за завтраком мы застали чету Дэдинтхем.

– Дорогой, прекрати читать эту газету и займи себя глазуньей.

– Подожди, Маргарет, в спортивной колонке этот юнец нахваливает свою кобылу, в выходные забег, и хорошие ставки ждут твоего мужа!

Миссис, не отвлекаясь, лакомилась свежей выпечкой и наслаждалась утренним чаем.

– Он кормит его отборным шотландским овсом! Насмешил, идиот.

Саймон листал газету, поглаживая свои черные завивающиеся усы. Вошедшая в комнату прислуга собрала со стола грязную посуду и освежила чай мистеру.

– Жоржета, твои булочки великолепны! – похвалила прислугу Маргарет

– Что ты сказала? – отвлекшись от чтения, спросил Саймон.

– Я сказала, что у Жоржи отличная выпечка, а тебе бы не мешало оторваться от газеты и приступить к завтраку. Ты все равно не читаешь в ней ничего, кроме этих бесполезных статей о скачках, бегах и прочем, на что спускаешь фунты. Интересно, раньше о петушиных боях тоже писали? – подколола мужа Маргарет.

– Ты спятила! Все и так знают, что побеждает не потоптавший голодный и дикий петух.

– Никогда бы не подумала, – ответила дама. – Сегодня придет тетя Сьюзи, она обещала привести строителя, который сможет отремонтировать нам крышу.

– Вот сама и встретишь тетю Сьюзи, – отбросив газету, сказал Саймон.

– Нет, меня не будет, я обещала Чарльтонам съездить к ним в поместье. Тебя тоже звали, но ты, если помнишь, отказался.

– Ты же знаешь, как я не люблю этих помещиков.

– И что они тебе такого сделали?

У Маргарет и Саймона не было детей, а миссис Дэдинтхем их обожала, потому часто проводила время с семейством Чарльтонов, у которых были три очаровательные девочки.

– Я поехала, вернусь к ужину!

Надев дорожное бордового цвета в клетку платье, миссис Дэдинтхем вышла из дома. Саймон оставался в гостиной один, наедине с остатками глазуньи в тарелке.

Ранним утром Билл Уиткинсон поймал себя на мысли, что зря дал согласие на оказание помощи мисс Глоу. «Черт, лучше бы что-нибудь провернул и заткнул ей рот деньгами!»

Мисс Сьюзен Глоу, как обычно при встрече, не могла удержаться, чтобы не подшутить над Биллом.

– Опаздываешь, Уиткинсон! Небось, всю ночь разглядывал парашюты своей тощей подружки!

Вся улица наполнилась смехом престарелой язвы, которая считала свои шутки весьма удачными.

– Ладно, старина Билли, – оборвав свой собственный смех, продолжила Сьюзен, – пойдем, нам пора.

В это самое время мистер Дэдинтхем, задрав просторный сарафан Жоржеты, пытался обдать ласками объект своего вожделения.

– Что вы делаете мистер, прошу вас!

– Я хочу откусить печеного пирога, иди же ко мне.

Жоржета стала отталкивать хозяина, но сил, чтобы справиться с настойчивым жеребцом, не хватило. За минутами противостояния последовал океан удовольствий. Жоржета, чье вспотевшее от кухни лицо зарумянилось, стала хватать воздух своими пышными губами. На теле до сих пор остались следы от «ореховых порок», но теперь ее хлестали розгами наслаждений. Орган, к которому с жадностью приник мистер Саймон, был любимым цветком в саду, за которым с отеческой любовью он приглядывал.