Анна Старобинец - Резкое похолодание. Зимняя книга [сборник litres]
- Название:Резкое похолодание. Зимняя книга [сборник litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент АСТ
- Год:2020
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-112779-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Анна Старобинец - Резкое похолодание. Зимняя книга [сборник litres] краткое содержание
Резкое похолодание. Зимняя книга [сборник litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Это, кстати, единственные здесь приятные люди – соседи снизу Очень милая бабулька, Вера Александровна – приветливая такая, интеллигентная. И сын у нее – лет тридцать ему, наверное, – очень приятный мужчина. Тоже, кстати, доброволец – ходит эту их гору строить, с самосвалами какими-то все договаривается, с ребенком все время сам гуляет, ответственный такой. А с женой ему тоже не повезло – алкоголичка! С женщинами здесь вообще туго. Ребенка их жалко – мальчику 3 годика (такой хорошенький! так смешно разговаривает!), а матери уже, считай, нет.
К пиджачку я хотела надеть туфли, черные колготки и свою любимую юбку. Но теперь я даже не знаю, что делать. Включила прогноз погоды – действительно: «Ожидается резкое похолодание».
[текст смазан]
стр. 17
Дорогая волшебница! Прости меня за то, что я пишу тебе не по правилам и прямо в этой тетрадке. Просто мне больше не на чем сейчас писать. Ручка у меня есть с собой.
Я решила отнести тебе эту тетрадку, которую я нашла в тайнике. Потому что на обложке нарисована волшебница, и я подумала, что тебе понравится.
Жилец Вершин прятал ее в тайнике. Я думаю, эта тетрадка имеет магическую силу и тебе обязательно пригодится.
Спасибо тебе, волшебница, за то, что ты мне помогаешь. Я принесла тебе шоколадные конфеты.
У меня есть еще одно желание. Я хочу, чтобы с [текст смазан]
Я так хочу. Я так хочу. Я так хочу.
Зима.
Спасибо. Это очень мило. Я очень давно не вела дневник. Точно не знаю, сколько лет я не вела дневник. Может быть, десять или пятнадцать. Тут сложно следить за временем. Но сейчас точно зима. Холодно.
Жалко, что в тетрадке осталось только полторы страницы. Может не поместиться. У меня тут почерк немного изменился. Стал более размашистым. Это все от холода.
В тот вечер я красиво оделась. Мы встретились в конце улицы, рядом с лесом. У нее было что-то острое. Я легла на землю, а она ушла. Потом она вернулась вместе с ним. Он очень ругал ее. Он сказал, что она может сесть в тюрьму. Он сказал, что постарается помочь. Он плакал.
Мне показалось, что ему меня немного жаль. Мой любимый.
Он отнес меня на руках на свалку с мусором, из которого строилась гора. Она шла рядом с нами. Он сказал, нужно меня зарыть. Совсем неглубоко. Потому что утром приедет машина с новой порцией мусора, и все засыплет в несколько слоев. И меня там никто никогда не найдет. Он сказал, что нужно торопиться. Потому что в прогнозе погоды обещали резкое похолодание. Он сказал: «Здесь все вот-вот замерзнет, и мы не сможем копать».
Они копали. Потом пришел сосед снизу. Он был очень грустный, потому что днем он работал на горе и выронил кошелек. Он светил фонариком и искал свой кошелек. Он направил фонарик прямо мне в лицо. А я не могла зажмуриться.
Сосед хотел уйти, но они его не отпустили. Мой любимый его не отпустил.
Потом мой любимый ушел вместе с ней, и сразу стало очень холодно. Резко похолодало.
Утром приехал грузовик и выгрузил все, что было в кузове. Мой любимый сам руководил разгрузкой. Пока оставалась маленькая щелочка, я смотрела на него. Он был очень грустный. А волосы у него стали совсем белые. Но это его не портило. Он был очень красив.
Потом приезжали еще грузовики. Потом выпал снег. Много снега.
Зимой мой любимый приходит ко мне. Очень часто. Я чувствую, как он скользит по горе. Его движения совершенны. Его силы бесконечны. Мне хорошо, когда он рядом.
Иногда он разговаривает со мной. Он очень по мне скучает. А еще ко [далее текст смазан]
стр. 18
[текст смазан]
Объяснение по невозбуждению принято.
Приложение № 1 и приложение № 2 документами не являются и органами внутренних дел не принимаются.
Заявление об отпуске пишется отдельно на бланке не менее чем за две недели до отпуска.
У нас одни висяки, какой тебе Брянск?!
нач. РОВД Быков С.А.
В пекле
Голые зеленые стены. Что там, у меня, – что здесь. Повесили бы хоть что-то. Книжные полочки. Календарь. Фотографии. Зеркало. Картинки какие-нибудь… Распорядок дня. Не знаю. Не важно что. Ну хоть что-то.
На столе у него идеальный порядок. Аккуратная стопка бумаг – в левом углу, допотопный дисковый телефон, обмотанный изолентой, – в правом. Настольная лампа – ровно по центру. Небось линейкой специально измерял.
Я торчу тут уже минут двадцать. Я знаю, он заставляет себя ждать специально. Хочет, чтоб я занервничал.
Что ж – я нервничаю. Разве можно спокойно сидеть в этой комнате? Когда вокруг – четыре квадратные зеленые лысины, мутно лоснящиеся в электрическом свете? Не за что уцепиться глазами. Я вскакиваю со стула, подхожу к окну, прислоняюсь лбом к стеклу – оно холодное, приятно-холодное, но без цветочно-лиственного ледяного узора. Жаль. Я мог бы разглядывать его, этот узор. И прикасаться к нему. И соскребать пальцем… Впрочем, пальцем едва ли получится – со связанными-то руками. А почему, собственно, нет узора? Непорядок. Наверное, дело в батарее: она раскаленная, вот узор и не ложится…
Еще я мог бы смотреть из окна во двор – наблюдать за прохожими на улице. За тем, как дети играют в снежки, или дерутся в сугробах, или засовывают друг другу за шиворот острые черные корочки заледеневшего снега. А старушки в зеленых пальто – почему, интересно, у этих старушек всегда зеленые пальто с коричневыми воротниками? – выгуливают своих маленьких трясущихся сявок в вязаных идиотских жилеточках. Я бы часами на все это смотрел, но только ведь… тут и двора никакого нет. Прямо напротив окна – другое окно. Другое бесцветное здание. Остается изучать заледеневшую черную решетку.
А можно еще – больших скрюченных мух, валяющихся в проеме между рамами. Они лежат по углам, кверху лапками, мертвые… Мертвые – ждут воскрешения. Когда станет тепло, они оживут и будут сначала вертеться на спинках вокруг собственной оси, а потом вспомнят, как ползать и как летать, и будут биться в стекло, и кто-то, возможно, их впустит. В эту комнату. С того света. Но я этого не увижу.
– Извините, что заставил ждать!
Его голос раздается у меня прямо над ухом. В очередной раз удивляюсь, как это он умеет входить неслышно.
– Пришлось немного задержаться: неожиданно возникли дела.
Ах, какие мы вежливые…
– Ну что ж, присядем.
Его бледная, в красненьких цыпках пятерня странно замирает в воздухе, как будто он подает мне руку, – и я, идиот, уже судорожно дергаю своей, связанной, и мне даже становится неловко, что я не могу ее протянуть… – но нет, он просто указывает, куда сесть.
Я знаю, знаю. За этот стерильный стол. На этот железный, с красным резиновым сидением стул. А он сядет напротив, в свое черное кресло.
Знаю, не в первый раз.
Я сажусь на стул. Он садится в кресло.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: