Александр Белов - Пленники рубиновой реки [litres]

Он и подумать не мог, насколько затянет его работа на проекте. Марк старался не думать о реальности судеб, приходящих на съемки людей, представляя их статистами, массовкой с выдуманными историями. С Верой почти не встречался, что тоже имело свои плюсы. Избегала ли она общения со своим подопечным или так было со всеми, Воронов не задумывался. Он регулярно получал подсказки для предстоящих серий, в которых прописывалось все, вплоть до походки и мимики «колдуна», но все делал наперекор. Ему никогда не нравилось, что им управляют, и любые рамки принимал за кандалы. То, что его не выгнали уже после первого сезона, казалось чудом.

Очень быстро Марк вспомнил какого это – получать удовольствие от внимания и людского обожания. А вскоре и руководство проекта стало выделять его среди прочих участников, которые в большинстве своем не имели его актерского опыта, в них преобладало только бешеное желание быть первыми.

Марк трудился не ради денег, как большинство его новых коллег, его увлекал сам процесс. Деньги, конечно, играли важную роль, но далеко не первую. Судьба вознаграждала его за месяцы забвения, купала в лучах славы будто младенца в купели. Он чувствовал себя обновленным и счастливым.

Вот только Вера, как и прежде, держалась особняком, делая вид, что их ничто не связывает, кроме работы. Марка сперва раздражало ее равнодушие, а потом и вовсе начало бесить.

И тогда он начал ее преследовать, как заправский маньяк.

Выучил пути ее передвижения, узнал, что живет она, в той же старой квартире с матерью. Что, кроме работы и дома, почти никуда не выходит. И лишь раз в месяц едет куда-то за город на электричке.

Похоже, у нее не было подруг и на работе она ни с кем не завела хотя бы приятельских отношений. Иногда Марку становилось стыдно за свою насыщенную событиями, людьми и эмоциями жизнь. Он чувствовал свою вину за сложившийся порядок вещей. Все чаще возникало острое желание разрубить злополучный узел, выяснить все раз и навсегда, расставив нужные акценты. В конце концов каждый человек хозяин собственного бытия, и Вера могла выбрать иной путь. И все же совесть, которую ему не раз рекомендовали оставлять дома перед выходом на съемочную площадку, не позволяла спокойно существовать. Внутри постоянно зудело. И если уже их пути с Верой снова сошлись, значит, для чего-то это было нужно.

В один из дней он, уже по заведенной традиции, проезжал мимо дома Веры, чтобы посмотреть, как она садится в переполненную маршрутку, чтобы отправиться на работу, но застал чудну́ю картину.

Вера стояла посреди дороги, вокруг нее уже образовалась пробка из непрестанно гудящих машин и орущих водителей, но ей было все равно. Она будто не замечала происходящего и даже улыбалась. Но в какой-то момент, словно очнувшись от обморока, рванула к обочине. Марк видел, как из машин начали выходить особенно обозленные люди, направляясь в ее сторону. Вряд ли бы они устроили самосуд посреди улицы, но в тот момент тело сработало быстрее мыслей. Его машина, взятая, кстати, напрокат, так как новый статус обязывал соответствовать, но денег на дорогое авто пока не хватало, остановилась напротив изумленно уставившейся на него Веры. Предложил подвезти. Она согласилась.

Марк очень хотел заговорить с ней, начать хотя бы с того, что она забыла на дороге, далее можно было бы перевести тему на рабочие моменты, а уже с них перейти к тому, что на самом деле было важным. Он хотел понять, как она к нему относится, простила ли за прошлое. Что после делать с теми знаниями, он не представлял и не особо задумывался. А Вера снова решила все за них обоих. Она воздвигла между ними невидимую стену, прозрачную, но совершенно непроницаемую для звуков, мыслей и слов.

Когда машина замерла возле съемочных павильонов, Вера не спешила выходить, а Марк так и не смог заставить себя посмотреть в ее сторону. И только когда ситуация затянулась, он вдруг обрадовался осененный мыслью, что она специально тянет время.

Оказалось, Вера просто не могла справиться с дверью и беспомощно дергала блестящую ручку. Можно было воспользоваться моментом, но он не стал. Перегнулся через нее и помог выбраться. Она буркнула нечто похожее на благодарность и выскочила из машины, как камень из катапульты.

С тех самых пор он больше не предпринимал попыток для сближения.

Тогда почему же он до сих пор делает все ей наперекор?

Берет и проваливает задания, хотя все отрепетировал и сам восхитился тому, как замер возле нужной отметки, будто и правда столкнулся с преградой.

– Что это было?

Марк вздрогнул, едва не выронив из трясущихся пальцев тлеющую сигарету. Когда она успела подойти? Специально двигалась бесшумно или это он не слышит ничего и никого вокруг?

Вера стояла в паре шагов от него. Глаза блестели, руки были сложены на груди, ноги расставлены на ширине плеч. Она будто готовилась принять удар.

– Не понимаю, о чем вы. – Воронов затушил почти полностью прогоревшую сигарету, попутно отметив, что не чувствует вкуса дыма во рту и развернулся, чтобы уйти.

Вера схватила его за локоть, повиснув как на вешалке.

– Вы хотите, чтобы меня уволили? Мало того, что уже сделали?

Он много раз прокручивал в голове сценарий их разговора, но оказался совершенно не готов к нему в реальности.

– И что же я такого сделал?

Пусть она сама начнет. Даже если это не по-мужски, он просто не может найти в себе достаточно решимости.

– А вы не понимаете?

Вера смотрела на него в упор. Она уже отпустила его локоть и стояла теперь немного в отдалении, но все равно достаточно близко, чтобы можно было уловить волны ярости, исходившие от нее. Она была похожа на миниатюрную атомную станцию, готовую взорваться в любой момент и убить все живое в радиусе вытянутой руки.

– Не понимаю. – Пальцы хрустнули, сжимаясь в кулаки.

– Не первый раз вы срываете съемки, заставляете меня краснеть и оправдываться перед руководством. Возомнили себя звездой? Не слишком ли рано? До вас уже приходили такие же умники, которые быстро взлетали и забывали о том, что их образ полностью создан из праха их собственных амбиций и завышенного эго. Они как голем, который вдруг решил будто является живым человеком. Хотя на самом деле передвигается лишь благодаря тому, что так хочет его создатель. И как только создатель передумывает, голем рассыпается все в тот же прах, из которого, как оказывалось, полностью состоял.

Смысл слов доходил до Воронова не сразу. Он-то дурак приготовился отвечать по каждому пункту, за каждое обвинение и упрек. Ведь давно уже выстроил надежную линию защиты, несколько раз проверил на состоятельность все возражения и претензии. Он был готов ко всему, что она скажет, но совсем не ожидал, что она обвинит его в тщеславии, а не в разрушении собственной жизни.