Александр Белов - Пленники рубиновой реки [litres]

Сын смотрел на него широко распахнутыми глазами, из раскрытого рта вытекала вода. Позже его догадка подтвердилась, вода оказалась речной и не совпадала по составу с той болотной, где нашли Женьку.

Связать два дела не смог бы разве что слепой ворон, который снова объявился. Сидел на ветке, надрывно каркая, пока из трясины извлекали тело. Георгий тогда не сдержался, начал палить в птицу. Попал в ногу одного из сотрудников.

Его не стали судить, учтя сложившееся положение, просто уволили из органов без права на восстановление.

Георгий запил. Сильно. Жена не выдержала, ушла. Он помнил ее слова, она пыталась помочь, а он орал и размахивал кулаками.

– Надо жить, понимаешь, ты? Как бы ни было сложно, смысл всегда найдется.

Не находился смысл, как она не могла понять? Вся его жизнь сосредоточилась в сыне и исчезла в тот день, когда гроб опустили в могилу.

Потом был инсульт.

Георгий умер. Но родился Жора…

Жора видел тени. Жора даже пытался разговаривать с ними. И среди прочих выделял одну серую. Серый помогал, Серый мстил. Жора не знал, зачем тот к нему прицепился, но знал Георгий.

В каком-то исступлении, на грани помешательства, Георгий кричал, что отдаст все, только бы Женька вернулся. И тогда появился Серый…

Жора видел его часто. И там, на крыше, тоже был он. Серый толкнул человека. А Жора помог. Человек ни в чем не виноват, так сказал ворон.

Георгий ворона не любил, а Жора подружился.

– Я могу исполнить твое желание. – Женщина убрала ладошку со лба Жоры и положила туда, где билось сердце. – Только одно. И ты знаешь, о чем я говорю.

– Хочу умереть, – сказал Георгий.

– Хочу жить, – упрямо заявил Жора.

Вспышка. Короткая боль, которая, однако, свалила на колени… Жору.

Он потряс головой. Кто-то говорил или ему показалось? Внутри черепа будто рассеивался густой, вязкий туман.

Много лет прожив ведомым не понятно кем, он теперь мог существовать. Жить.

Жора еще помнил, как в определенный день должен был привести сюда психа, которого прятал в сарае, ведь Серый обещал тому, другому, воскрешение сына в обмен на жертву.

Серый обманывал, манипулировал. У него была власть, потому как тот, другой, сам позвал его, поднял из самых глубин преисподней.

Жоре Серый нашептывал совершенно иное, будто он получит свободу, станет настоящим. Тот, другой, не догадывался об их уговоре, поэтому Жора должен был успеть первым. Ведь никого нельзя вернуть с того света. Зря тот, другой, верил Серому.

И только ворон знал правду. Ворон не был врагом. Ворон мог только наблюдать, хотя и казался совершенно слепым. Иногда Серый прикидывался вороном, велел Жоре совершать странные поступки. Как, например, утопленная машина. Зато за труды его ждало вознаграждение.

Жора ждал почти тринадцать лет, когда откроется некая граница, из-за которой выйдут… Кто именно выйдет, он забыл. К тому же псих сбежал в тот самый день, когда все должно было свершиться.

Психу помог все тот же ворон. Он напал на Жору, лупил крыльями по лицу, оглушал клекотом, царапал когтями кожу.

Выходило, все случившееся с ним до сих пор – напрасно? Жора так и решил, когда ворон снова вернулся и позвал за собой. Ворон вел его к реке, и Жора вдруг подумал, что утопиться будет лучшим решением. Он устал жить на две личности и хотел покоя.

Людей он заметил еще издали. Они не видели его. Он умел приближаться бесшумно, несмотря на свои габариты.

Была ли та дубина с ним все время или же он подобрал ее уже здесь, не важно. Важно то, что Жора должен был опустить дубину на голову тому, кто шел на другого с ножом. Он не успел совсем немного, и хруст вошедшего в плоть лезвия соединился с хрустом то ли дубины, то ли черепа…

Жора вздрогнул, будто очнулся ото сна. Осмотрелся по сторонам, не понимая, где находится, какие события привели его сюда. Зато вспомнил, что его заждались на работе. Да и Лена, наверняка, волнуется.

Сквозь туман, ставший уже почти прозрачным, он увидел новый смысл и новую жизнь. Пусть была она совершенно простой, даже заурядной, зато его собственной, которую не придется делить с кем-то другим.

– Ты уверена, что сделала правильно?

Жора не видел, кто говорил, только слышал.

– Конечно. Он никогда не был жестоким. Просто хотел существовать.

– Я не о том, ты же понимаешь.

– Да, он по-прежнему будет общаться с изнанкой мира. Такой у него дар.

– Дар ли?

– Это уже не нам решать.

Съемочная группа собиралась в спешке. Как только стало известно, что вода ушла и путь снова открыт, все сорвались с насиженных мест. Но когда начали собирать оборудование, обнаружилось, что все оно вышло из строя. Хотя отснятого материала было немного и на полноценную программу его все равно не хватило бы.

Машину с телом Сергея Кесаря искали еще несколько дней, но не обнаружили никаких следов. Пропал и один из сотрудников канала – Борис Кудинов. Его вещи нашли собранными, он будто готовился заранее уйти. В сумке Кудинова помимо личных вещей лежали пистолет и окровавленный нож. Открыли уголовное дело, но за неимением улик и главного подозреваемого, его ведение вскоре приостановили.

Амалия, не выдержав свалившегося на нее груза, рассказала Марку о Боре. Но ему уже была известна вся история, и он уверил, что прощает ее мужа. Амалия не подала вида, что удивлена. Больше он никогда о ней не слышал.

Через месяц в прессе разгорелся скандал. Все до единого участники шоу начали давать разоблачительные интервью, рассказывая о заранее написанных сценариях и собранной информации по тем «загадочным» происшествиям, которые они якобы раскрывали с помощью паранормальных способностей.

Ждали взрыва, но подожженный фитиль так и не достиг цели. Интернет-порталы еще какое-то время помусолили тему и забыли, переключившись на новые инфоповоды.

Удивительно, но если первая волна, прокатившаяся однажды, просадила рейтинги, то теперь они, наоборот, медленно, но уверенно поползли вверх. В срочном порядке был объявлен кастинг из-за массового увольнения прежних актеров. Канал встрял в огромное количество судебных дел, но держался наплаву как бравый военный крейсер. Руководство попробовало вернуть Воронова, чей контракт подошел к концу и не подразумевал автоматической пролонгации. Ему поступали звонки с очень заманчивыми предложениями, даже прислали концепт авторского шоу, но ответа так и не получили.

Марк вернулся домой один. Вера попросила время на обдумывание, и он не решился с ней спорить. Потом сидел и ругал себя за то, что просто не схватил ее в охапку и не забрал с собой.

Но ей и в самом деле нужно было время.

Михаил пошел на поправку, он уже начал разговаривать и больше не замыкался в себе. Официально он еще числился пациентом больницы, но приходил в нее амбулаторно, не оставаясь в палате надолго. То, что для других казалось чудом, врачи называли обычным явлением, объясняя все не изученными до конца механизмами человеческой психики.