Наталья Тимошенко - Мертвая неделя [СИ litres]

Хотя обычно те, кто на озере переночевал, возвращались больными. Бледные, осунувшиеся, с синяками под глазами. Русалки их околдовывают, водой студеной омывают, речи сладкие в уши заливают. От этого и болезнь: не могут уже люди жить без озера. И либо дома умирают, либо уходят обратно, и там уж верная погибель: затянут русалки на дно, не выпустят больше. Почему они сразу не убивают, а сначала домой отпускают, Аленка не знала. Как-то и не задумывалась раньше.

С Таней же все было не так. Она не выглядела больной, вчера в магазине яркий румянец заливал ее щеки, тело дышало здоровьем. Глаза только смотрели на что-то, одной ей видимое, да на губах играла блуждающая улыбка. Не похоже на то, чтобы ее околдовали русалки и она готовилась умереть.

Может быть, конечно, Аленка таким образом просто договаривается с совестью, ведь не остановила подругу ни тогда, когда та собралась идти на озеро, ни тогда, когда вошла в воду. Не так уж близко они и дружили, просто водились с общей компанией, скорее, Таня Аленку недолюбливала, смотрела с высока, но совесть все равно гложет.

– Ой, что это? – прервала ее мысли Света.

Аленка обернулась, глядя в сторону, куда указывала подруга. Не сразу, но заметила среди густого кустарника движение. Будто кто-то шевелился там, но выходить не торопился. От кустов девчонок отделяло с десяток метров, а потому разглядеть, кто там, было невозможно, но обе на всякий случай замерли.

За кустами находились песчаные окопы, в которых во время войны прятались деревенские жители. Окопы давно заросли, но именно там ближе к осени россыпью росли лисички. Ягод же никогда не было, поэтому в том, что в кустах не человек, Аленка не сомневалась.

Зверь? В лесу водятся и волки, и кабаны. Аленка часто видела следы, под большим дубом на опушке всегда было сильно разрыто кабаньими пятаками.

– Тихо, – одними губами шепнула Света. – Медленно уходим.

Аленка не стала даже наклоняться за корзиной. Не так уж много ягод она собрала, рисковать ради них жизнью не хотелось. Света подумала так же, и обе осторожно начали продвигаться в сторону тропинки, на которой остались велосипеды, мучительно размышляя, как поступить. Тропинку отделяли заросли дикой малины, если ломануться через них, можно привлечь шумом зверя, но так гораздо короче. Сотня метров – и уже крутишь педали велосипеда. А обходить – намного дальше.

Однако решать ничего не пришлось. Кусты снова шевельнулись, заставив обеих замереть от страха, и среди листьев показалась острая белая мордочка с двумя небольшими рожками.

Аленка шумно выдохнула, узнав молодую козочку. Та что-то жевала, с любопытством поглядывая на застывших девушек. Кусты снова шевельнулись, и слева от белой мордочки показалась точно такая же черная, и тоже уставилась на девушек. А секунду спустя справа к ним присоединилась рыжая копия.

В деревне коз держали многие, но рыжих Аленка не помнила ни у кого. Да и кто мог вывести их в лес? Еловое хоть и окружено лесом с четырех сторон, а все же лугов и пастбищ хватает.

– Интересно, чьи они? – задалась тем же вопросом Света.

И прежде, чем девушки начали обсуждать нерадивого хозяина, кусты снова шевельнулись, из них вышел высокий старик с длинной белой бородой, в которой застряли сухие веточки и несколько листьев черники. Одет он был несколько необычно: длинная белая рубаха подпоясана вышитым поясом, темно-коричневые штаны заправлены в высокие сапоги. Девчонки и сами были в сапогах, в лес без них соваться не следовало, и так каждый год кого-то кусают змеи, но у старика сапоги были старомодного кроя, на небольшом каблуке, ярко-красного, как пояс, цвета. Аленка когда-то давно в городском музее истории видела похожую одежду за стеклом. Старик словно вышел из прошлого.

Разглядев девушек, старик удивленно приподнял кустистые брови, нависающие над темными глазами, медленно поклонился им, будто старым знакомым, но ничего не сказал, неторопливо направился вглубь леса. За ним, как привязанные, вприпрыжку последовали три козочки. Только когда странная четверка скрылась из виду, и даже перестал доноситься хруст веток под ногами, Аленка смогла прошептать:

– Кто это был?

Говорить громче она опасалась. Боялась, что старик услышит, хотя каким образом это может произойти, да и что с того, если услышит, не понимала.

– Понятия не имею, – тоже шепотом ответила Света. – Точно не из наших.

– До ближайшей деревни далеко, молодой не всякий дойдет, не то что старик.

– Да ты его видела? – хмыкнула Света. – Такое ощущение, что он в лесу живет. Может, берет своих коз да уходит в лес на неделю. Я слышала про таких, мне папка рассказывал.

– Я про таких тоже слышала, – согласилась Аленка. – Но не в Мертвую же неделю! В деревне после часу ночи лучше на улицу не соваться, а в лесу так и в восемь вечера уже опасно.

На это Свете возразить было нечего. И тем не менее, она крепко задумалась, не желая признавать правоту Аленки. Света всегда любила поспорить и оставить последнее слово за тобой. Вот и сейчас морщинка на ее лбу внезапно разгладилась, а лицо прояснилось.

– Я знаю, кто это! – но голос ее при этом звучал так, будто она и сама не до конца верила в свою догадку. Обычно свое мнение Света отстаивала по-другому: нахально, безапелляционно, не давая оппоненту вставить ни слова.

– Кто?

Света посмотрела на Аленку, и еще больше понизила голос:

– Помнишь, когда мы были маленькими, баба Глаша любила рассказывать сказки про нечисть? Леший у нее всегда как выглядел?

– Как старик с длинной белой бородой в рубахе и красных сапогах, – прежде, чем успела подумать, сказала Аленка.

– А с ним три козочки, которых он пасет! – продолжила Света. – Если встретишь его, нужно вежливо поздороваться, похвалить погоду, и если он в хорошем расположении духа, можно попросить исполнить желание…

– Он скажет, какую козочку погладить, – подхватила Аленка. – Если черную, то желание не сбудется, если рыжую, то не в этом году, а если белую, то жди вскорости!

– Точно! – Света посмотрела в ту сторону, где скрылся странный дед с козочками, потом на Аленку. – Бежим? Догоним еще!

Она рванула с места, но Аленка ловко ухватила ее за рукав свитера, останавливая.

– Ты думаешь, наши удивленные рожи были похожи на вежливое приветствие?

– Вот и исправимся!

Света вырвалась из цепкой хватки подруги и бросилась бежать. Аленка несколько мгновений сомневалась, потом махнула рукой и, не беря корзину, побежала следом. Старик скрылся среди густого кустарника, сразу за которым начинался почти непролазный ельник, а за ним – большая поляна. Туда и направились девушки, справедливо полагая, что лучшего места в лесу для того, чтобы накормить животных, нет.