Наталья Тимошенко - Мертвая неделя [СИ litres]

Мир остановился, замер, ни одно случайное облачко не смело закрыть луну, пока навь лакомилась оставленным угощением. Не смела пошевелиться и Мирра, наблюдая за этим скорбным пиром.

Чужое лицо появилось перед окном внезапно. Мирра не сразу поняла, что это лицо, в первое мгновение что-то просто закрыло ей обзор, отрезало мертвый мир от нее, живой. И лишь секунду спустя она разглядела жуткий оскал в нескольких сантиметрах от себя. Оно было по ту сторону стекла, но от этого пугало не меньше. Длинные черные волосы мокрой паклей обрамляли худое бледное лицо, вместо глаз – черные провалы, а вместо рта – тонкие акульи зубы. Губ у существа то ли не было, то ли оно широко открыло рот, демонстрируя свои намерения. Ни тела, ни даже шеи она не видела, лицо словно находилось в белоснежном облаке.

Мирра шарахнулась назад, упала на пятую точку, широко раскрытыми глазами глядя на существо за стеклом, а то пялилось на нее черными провалами и скалило зубы в хищной ухмылке.

И как всегда в такие минуты, заорать не получилось. Впрочем, это и к лучшему: не нужно будить девчонок. Баба Глаша утверждала, что заговорила все окна и двери в доме, нави ход закрыт. Мирра не была уверена, что это навья, но надеялась, что ход закрыт всему мертвому, а то, что тварь мертва, сомнению не подлежало.

А она все пялилась и пялилась. Доползти бы до окна, задернуть занавеску, но слишком страшно. Однако и уснуть, когда оно смотрит на тебя, не получится. Дрожа от ужаса, Мирра все-таки подползла к окну и задернула тюль. Теперь жуткого лица видно не было, но очертания фигуры все равно просматривались. Тварь стояла там и не собиралась уходить.

Мирру колотило крупной дрожью. Сейчас бы пригодилась помощь Матвея, а еще лучше – Степана. Он наверняка знает, что это, знает, как это прогнать. Из комнаты не были видны их окна, поэтому Мирра, стараясь не оглядываться, но спиной чувствуя жуткий злобный взгляд, вышла на кухню. Она не знала, что будет делать, если в окнах Степана горит свет, как даст им знак о помощи, как они будут помогать, но этого и не понадобилось: все окна в доме напротив были темными. Мужчины крепко спали и знать не знали, кто бродит по дороге, кто стоит за ее окном.

Зато на столе лежал большой нож с тонким как кружево лезвием. Прежде, чем Мирра успела остановить себя, пальцы уже сжались вокруг рукоятки.

Аленка

В лесу было прохладно и пахло спелой ягодой. Ночью, уже под утро, прошел небольшой дождь, а потому все ароматы обострились, щекотали нос и манили богатым урожаем. Правда, собирать чернику оказалось нелегко: кусты влажные, усеянные крупными дождевыми каплями, которые еще не успели высохнуть. Дотронешься неловко – и вся ладонь мокрая, к коже липнут сухие листочки, веточки и паутина. То и дело приходится вытирать руки о штаны, и вскоре на бедрах они тоже становятся влажными. Крупные темно-синие ягодки прячутся под листиками. Глянешь сверху – будто и нет черники, а стоит наклониться, заглянуть под кустик – полным-полно, так и просится в корзину. На одном месте можно собрать несколько пригоршней. Только для этого приходится садиться прямо в мокрые кусты, и влажными штаны становятся полностью.

Аленка и Света в лес ушли рано, не стали дожидаться других девчонок, сговорившись встретиться на полянке у Чертова дуба. Вика и Маринка собирались присоединиться к ним после того, как помогут семьям, Таня и Соня едва ли придут: готовятся к свадьбе.

С похода на озеро прошел уже целый день, а пока ничего не произошло. Аленка и сама не знала, почему решила, что что-то непременно случится, но ждала и прислушивалась к жизни в деревне. Ведь не может быть так, чтобы они в первую ночь Мертвой недели сходили на озеро, спели с русалками, Таня нырнула под воду, вернулась живой, а ничего не изменилось. Не бывает так.

Таню она вчера видела всего один раз, столкнулись случайно в магазине. Подруга показалась немного странной, будто отрешенной, скользила по всему вокруг рассеянным взглядом, говорила невпопад и блаженно улыбалась, словно витала в облаках. Наверное, если бы не ночное происшествие, Аленка подумала бы, что Таня просто окрылена предстоящей свадьбой, но сейчас же ей казалось, что виной тому – именно озеро и русалки.

Аленке не терпелось обсудить это со Светкой, но как начать разговор, она не знала. Света начала его сама, когда корзины на треть заполнились ягодами. Очевидно, тоже хотела поговорить и ждала, не начнет ли первой Аленка.

– Видела вчера Таню, – как бы между прочим заметила Света, переставляя корзину с одного места на другое. Самые лучшие кустики они уже обобрали, теперь ягод стало заметно меньше, приходилось часто переходить.

Аленка замерла на мгновение, рука, только что потянувшаяся к крупной ягоде, повисла в воздухе, а потом быстро сорвала черничку, бросила в корзину.

– Тебе она тоже показалась странной? – прямо спросила Аленка.

– Тоже! Ясное дело, странной. Будто не от мира сего. Будто здесь только тело, а сама она так и осталась в озере, поет с русалками и водит с ними хороводы.

Аленка кивнула: лучше и не скажешь.

– Как думаешь, должны мы кому-то рассказать?

– Кому? – не поняла Света.

Аленка пожала плечами.

– Не знаю. Может быть, ее родителям?

– Чтобы они нам жизни потом не дали? – Света покачала головой, и еще до того, как она продолжила, Аленка уже согласилась: Танина семья самая влиятельная в деревне, если они узнают, что подруги не уберегли старшую дочь, мало не покажется. И им, и их семьям. – Не, я родителям ничего говорить не буду.

– А бабе Глаше? Она в таких делах понимает.

Света вздохнула, выпрямилась, потерла ноющую поясницу. Огляделась по сторонам, вверх голову подняла, разглядывая верхушки деревьев, подпирающие синее небо. Думала.

– Поздно уже к бабе Глаше идти, – наконец вздохнула она. – Что она скажет? Что нечего было в Мертвую неделю, особенно в первую ночь, на озеро идти. Нави на глаза не попались, живы остались – и слава богу. Да и потом… – Света посмотрела на Аленку и понизила голос, словно переживала, что кто-то услышит. – Боюсь я ее, понимаешь? Ну, после того…

Аленка кивнула. Она не сказать чтобы боялась, скорее, просто опасалась, как и все в деревне. И хоть баба Глаша никому вреда не причиняла, наоборот, помогала, как и раньше, а все равно теперь было жутко к ней ходить. И потом, баба Глаша шепчет хорошо, испуг снимать умеет, защиту ставить, говорят, даже с навью бороться может, но все это меры предупредительные. А уж если натворили бед, попались нечисти в сети, никто не поможет. Сколько было тех, кто по глупости у озера ночевал или искупался в его прозрачной воде, никому не смогла помочь. Ох, неужели и Таня… все? Верить в это не хотелось, но что сделано, то сделано.