Валерия Спасская - Время светлячков

Звонок телефона — странная связь с реальным миром, как всегда, вовремя.

— Леночка, привет…

— Привет, Машута, что-то случилось?

— Да, мне как-то нехорошо. Голова кружится, и немного страшно.

— Хочешь, я зайду?

— У тебя клиенты?

— Девочка отменилась, как раз свободна.

— Окей, было бы хорошо, а то я совсем расклеилась.

Мирный дворик и детская площадка с высоты десятого этажа выглядели как игрушечные. Дети-муравьишки копошились в песочнице, рядом на скамеечке отдыхали мамаши. Возможно, скоро и Машин ребёнок будет там играть. Почему же ей так плохо?..

Звонок в дверь вывел девушку из ступора. На ватных ногах она пошла к двери. «Это просто беременность — нормальное состояние», — утешала она себя. Но страшная тоска внутри — до того невыносимая, что хотелось упасть на пол и зарыдать в голос — разве такое состояние должно быть у человека, когда наконец, сбылась давняя заветная мечта?! Ей ведь уже тридцать, и она столько об этом мечтала, так почему же в её сердце нет радости?

— Что с тобой, крошка?!

Леночка была, как всегда, на позитиве и полна энергии, но в глазах читалось беспокойство за подругу.

— Не знаю. Можно, я посижу?

— Давай в кровать! — скомандовала Лена. — Сделать чаю?

— Было бы хорошо… там есть травки, какой-то успокоительный сбор. Не знаю, что со мной, правда.

— Милая, да тебя прямо трясёт!

Лена помогла Маше дойти до кровати и бросилась в кухню.

— Давай отдыхай! — крикнула она оттуда. — Я сейчас быстренько.

Лучшие подруги всегда знают, где что лежит.

Жмуря глаза, чтоб не плакать, Маша слышала, как Лена ставит чайник, открывает и закрывает холодильник, звенит чашками. Бульканье воды, щелчок чайника, звук наливаемого кипятка. Маша глубоко прерывисто вздохнула. Все звуки почему-то казались очень громкими, прямо навязчивыми, мир звенел и вздрагивал в её глазах, она будто плыла на волнах и вытягивалась на кровати, голова утопала в мягких подушках. Позволяя опуститься отяжелевшим векам, Маша видела, как дрожит темнота…

— Машута, Машута, ты живая?.. — в голосе Лены сквозило уже непритворное беспокойство. Она трясла подругу за руку, и Маша открыла глаза.

Мир вернулся на место.

— Может, скорую вызвать? Ты совсем белая!

Маша нашла в себе силы сесть и улыбнуться.

— Ты здесь, и мне сразу лучше, — тихо сказала она, — спасибо. Подожди немного. Сейчас выпью чаю и посмотрим. Если не выкарабкаюсь, тогда вызовем.

Лена села на краешек кровати и подала чашку — над ней поднимался ароматный пар… эти травки Яр привёз Маше из одного своего путешествия. Они действительно всегда помогали успокоиться.

Глоток за глотком приятное тепло проникало внутрь, как будто электрические импульсы распространились сверху вниз, и Маша глубоко вздохнула. Вот что ей было нужно. Всё ведь хорошо…? Да или нет?

— Рассказывай, — велела Лена.

Да, эти слова и сомнения, болезненные, невысказанные, так накипели внутри, что Маша начинала сходить с ума.

Подруги всегда спасают.

Маша снова глубоко и прерывисто вздохнула, вздох получился похожим на всхлип.

— Да. Сейчас…

Пальцы непроизвольно смяли простынь, подруга заботливо подала салфетку, и Маша лихорадочно прижала её к сухим пока глазам, но слёзы уже накипали где-то глубоко внутри. Там, в глубине, росла целая грозовая туча — чёрная, огромная, тяжёлая, она готовилась вот-вот разорваться и обрушиться ливнем.

— Не спеши, я подожду.

— Понимаешь, он… мы… мы ведь только недавно были очень счастливы, правда, очень. Помнишь тот день, когда я звонила тебе рассказать… он пришёл с букетом цветов — эти хризантемы, они до сих пор стоят на кухне, засохли, забыла выбросить… или, может, не хочу… Знаешь, я ведь так боюсь его потерять! Думаю, а вдруг это последний букет, сама не знаю, почему такое ощущение, что он мне больше не подарит цветов… у меня странное предчувствие, мне снятся плохие сны, страшно, Лена! Нет, подожди, дай мне сказать всё, хорошо, что ты зашла, правда! Мне нужно выговориться. Не знаю откуда, в моей голове в последнее время много пугающих мыслей, воспоминаний, и всё перепутано, как кинолента моей жизни, которую разрезали на кусочки, какие-то обрывки, они выползают все в неподходящий момент — такие яркие! Вот о чём я хотела рассказать, но ты ведь помнишь тот день, я тебе звонила… он пришёл радостный, сказал, что всё это время думал, и теперь понял, что очень рад этому ребёнку, спросил, чего я хочу, и у меня сразу стало так хорошо на душе… на нём была голубая рубашка, ворот куртки расстёгнут, он зашёл с этим букетом и прямо весь светился от счастья и желания поделиться со мной своими чувствами. Он меня обнимал, целовал и рассказывал, что нанял бригаду, все сроки уже обговорены, процесс запущен, и мы начинает ремонт в коттедже. Коттедж такой огромный, Лена! Там две половины, он купил когда-то, но не знал, что с ним делать, и вот, наконец, понимаешь, всё сложилось — это он так говорил, всё встало на свои места, теперь мы сделаем ремонт и переедем туда, это всё равно город, но когда семья с ребёнком — так здорово жить в коттедже! Он так много всего говорил и всё обнимал меня и целовал, и запах цветов смешался с ароматом его духов, это было так чудесно! Я так хотела его, и мы занялись любовью — страстно, как раньше, в самом начале — а я ведь уже почти забыла то время, когда всё только начиналось… вот сегодня поему-то начала вспоминать, как раз, когда ты пришла…. Но что-то пошло не так. После той ночи… Тогда что-то непонятное творилось, но я не поняла, что… Ему на телефон пришла странная смска от девушки по имени Лара… Правда, я уже не помню, что там было, какие-то несвязные слова, в общем, бред… Но меня она почему-то очень сильно напугала, а потом по ночам тоже как будто призраки у нас появились… Сколько прошло? Неделя? Или больше? С того дня не стало ни разговоров, ни секса, мы почти не общаемся. Он пропадает где-то, говорит, что на тренингах, я не знаю, что думать… это как летом, когда он уехал в Карелию и вернулся совершенно чужой, у него была депрессия, но он ничего не рассказывал… и вот теперь то же самое, только не депрессия, нет, он просто чужой. Холодный, колючий. Я даже боюсь спрашивать его про этот коттедж. Ничего не знаю, начал он работу там или нет, ну у него, конечно, своих дел по горло, но… Раньше много всякого бывало, возможно даже…

Маша запнулась, помолчала пару минут, собираясь с духом.

— Возможно, даже, любовницы, — закончила смело, это хорошо.

— Ну, что ты, — сказала Лена, — он любит тебя, он же с тобой.

— Да я уже не уверена, — беспомощно сказала Маша, — я его почти не вижу и даже когда вижу, он будто не здесь. Что-то поменялось, как будто треснуло… не знаю, может, это просто моя дурная голова, может, мне нужно к врачу, но с Яром что-то происходит, а я, как всегда, не знаю, что. И особенно обидно после этих его слов про коттедж, цветов, того дня. Он же ещё тогда сказал, чтоб я бросала работу, потому что это ни к чему, чтоб занималась домом, спокойно готовилась к рождению ребёнка… А теперь молчит, и мне так плохо, ты не представляешь! Я пытаюсь поговорить с ним, но он уходит в себя. Я даже боюсь ему звонить, потому что не хочу слышать этот холодный тон.