Игорь Безрук - Дом вечности [рассказы : СИ]

Тони еще одного саданул в глаз. Ему не оставляли выбора. Только ответной жестокостью, вспомнив всё, чему учили его на войне, он мог хоть как-то сохранить себе жизнь. И Тони обозлился. Он, казалось, вобрал в себя всю боль потери близких и друзей там, на войне, и боль Лиззи здесь. Только так можно противостоять им, так выжить: беспощадно вступив в схватку, пусть со всех сторон и безнадежную.

Сколько времени Тони дрался с оборотнями — минуту, две, двадцать, час? Время словно остановилось. Он уже устал сбрасывать с плеч лохматые лапы чудовищ, уже перестал обращать внимание на саднящие раны от их острых когтей, машинально продолжая отбиваться чем под руку попадя от наседающих тварей, как вдруг в проломе высаженной двери появился громадный верзила и дико осклабился, зарычав так, что стены, казалось, вокруг задрожали.

Тони, да и все оборотни, замерли на секунду. Видно было, что и они его испугались. Теперь, подумал Тони, ему действительно пришел конец. С гигантом Пейном в этой ограниченной комнатушке ему не справиться, а вырваться на свободу не так-то просто: даже те, которые, казалось, лежали под окном в беспамятстве, могли в любое мгновение очухаться и снова наброситься на него.

Однако стоило только верзиле Пейну пересечь порог комнаты, как сзади на него с не менее грозным ревом набросился другой оборотень, прыгнув тому сразу же на плечи и вонзаясь острыми клыками в его шею.

«Неужели Лиззи!»- мелькнуло у Тони, но ему не дали додумать: на него опять набросилась кровожадная орава. Но теперь Тони был не один, теперь он не покажется им легкой добычей!

И все же что-то непредвиденное случилось: кто-то хорошо задел Тони. С плеча сорвался кусок мяса, и острая боль мгновенно затуманила рассудок…

Очнулся Тони только утром. Голова шумела и гудела так, словно наполнилась пчелиным роем. Не верилось, что он остался жив. После такого побоища вряд ли бы кто из людей выжил, а тем более он, Тони, измотанный и потрепанный жизнью.

Вокруг него было ужасное зрелище: шесть или семь истерзанных до неузнаваемости людей. Все мертвы. Да и сам Тони чувствовал себя разбитым. Тело ломило, рубашка изодрана в клочья, грудь залита кровью, руки и плечи исцарапаны, один глаз совсем затек, и Тони плохо видел. Но разлеживаться некогда, нужно поскорее отыскать Лиззи, забрать её и увезти отсюда подальше.

Тони поднялся, медленно пробрался к выходу, переступая через трупы, но у порога замер: под окном, неестественно раскинувшись, лежала Лизи, чудовищно изуродованная, с перегрызенным горлом.

У Тони подкосились ноги. Очумелый, он так и осел возле нее на землю.

Все-таки она была с ними! Все-таки она была ими! Но что-то помешало ей так же напасть на Тони, как напали на него её собратья.

Неужели даже в волчьем обличье она помнила о нем? Помнила и спасла ему жизнь!

Ах, Лиззи, Лиззи, как всё нелепо в жизни, ведь он должен был защищать её, а получилось, что она. Здесь, в мирном урочище среди бескрайней степи, в маленьком городке под названием Лиссонвилль, в укромном, всеми давно забытом городке… Тони не знал, что теперь делать, куда идти, к кому обратиться.

Тут к нему кто-то подошел. Тони поднял голову и увидел перед собой того самого полицейского из Уинхеда. Сюда тоже заглядывает полиция?

Полицейский приблизился к Тони и, ничего не объясняя, надел на него наручники.

Тони не сопротивлялся: ему сейчас было все равно. Пусть делают с ним, что хотят, увезут, куда хотят: он уже никто, ему опротивела жизнь. Он не знает, зачем ему вообще жить. Ради чего?

Полицейский поднял Тони с земли и повел за собой. Наверное, в участок. Повел, ничего не спрашивая. За это Тони был благодарен ему. Сейчас ему меньше всего хотелось что-либо объяснять.

Проходя мимо кафе, Тони показалось, что за стеклом стоит Томас Пейн, но присмотревшись повнимательнее — что сделать не так уж было и легко, — Тони ничего не увидел: кафе оказалось пустым.

В участке полицейский толкнул Тони за решетку. Тони упал на лавку у стены и вскоре уснул, что называется, мертвецким сном. Он безумно вымотался. Засыпая, успел заметить, как полицейский достал откуда-то бутылку аперитива и поставил на стол.

Когда Тони проснулся, в участке горел свет, а за столом сидело двое: тот же толстый полицейский и (спиной к Тони) какой-то огромный здоровяк.

Тони был еще слаб, поэтому не стал вставать и даже притворился спящим.

Мужчины о чем-то говорили между собой. Полицейский часто прерывисто смеялся и щурил глаза. Несколько раз оборачивался и увалень, но Тони сквозь паутину ресниц не мог отчетливо рассмотреть его. По массивности здоровяк напоминал Томаса Пейна, но уверенности у Тони не было. Тогда он потерял к этой паре интерес и стал вспоминать события минувших суток.

До чего ж невероятными они казались. Странные люди, Томас Пейн, Лиззи — какой-то сон, какая-то небывальщина!

Тони приподнялся. Может, стоит разобраться с этими остолопами? По какому вообще праву его тут держат! Он что, кого-то ограбил, убил?

Тони уже хотел было крикнуть полицейскому, но тот сам заметил проснувшегося арестанта и толкнул в плечо сидящего рядом. Тот полуобернулся, и Тони чуть не вскрикнул: увалень действительно оказался Томасом Пейном!

Увидев Тони, Томас Пейн широко улыбнулся, осклабился и низко, по-звериному зарычал. В то же мгновение мышцы на его руках, плечах и спине напряглись, вздыбились, рубаха стала рваться, а подранное окровавленное лицо превращаться в противную морду волка. Страшного, кровожадного, огромного волка!