Максим Кабир - Пиковая Дама [сборник]

— Она преследовала и вас?

— Повсюду. Не только в зеркалах, но и в лужах, витринах. Однажды я увидела ее в маминых глазах.

— О господи, — простонала Катя.

— Христианский Бог здесь ни при чем.

Катя залпом выпила кофе.

— Вас было трое? На ритуале?

— Меня там не было.

— Но… почему тогда вы видели Даму?

— Это как чума, — с ледяной улыбкой сказала Вероника. — Больные заражают здоровых. Я подхватила заразу от брата.

«А Антон, — подумала Катя, — от нас».

— Ты ведь слышала ее колыбельную? — Вероника сложила губы трубочкой и засвистела тихо.

Катю бросило в жар.

— Хватит. Пожалуйста, прекратите.

— Если ты пришла меня заражать повторно — зря стараешься. У меня иммунитет.

— Я пришла за помощью. Как вы избавились от Дамы?

— Я прибегла к радикальным методам.

Катя посмотрела на телескопическую трость, прислонившуюся к стулу. — Вы… вы, что…

Вероника сдвинула очки на лоб. Пустые глазницы были неглубокими и розовыми, как нутро морских раковин.

— Я выколола глаза спицами. И советую тебе сделать так же. Пока оно не пустило метастазы. Пока не нужно протыкать и барабанные перепонки.

Катя встала, врезавшись коленями в стол. Слепая девушка хмыкнула.

— Больно будет лишь поначалу. А потом — свобода и мрак.

У опрокинутого компьютера стояла фотография в простенькой пластиковой рамке. Кучерявый мальчик в шляпе мушкетера позировал, прижимая шпагу к груди. Нос и надбровные дуги указывали на кровное родство с бородачом.

— Твой сын?

— Да, Олежка. — Смирнов вальсировал на шатающемся стуле, шарил по верхним полкам.

— Не живет с тобой?

— Не живет…

— А зачем столько клеток на веранде? — Антон пощелкал по прутьям — канарейка посмотрела темной пуговкой глаза.

— Ты любопытный, да?

— Поддерживаю диалог.

— Раньше у меня был десяток птиц. — Смирнов спрыгнул со стула, хлопнул о стол картонной папкой. — Осенью сдохли все, кроме Лолы.

— Лола, — улыбнулся Антон.

— Чертовски сообразительная барышня. Все чувствует.

Антон вспомнил вдруг, что Аня много лет выпрашивала себе питомца. Собаку, кота, хомячка — кого-нибудь. А они с Маринкой отнекивались, кормили обещаниями. Минуту назад он вышел на крыльцо и позвонил бывшей. Марина сказала, все хорошо, идут в японский ресторан.

— Будьте осторожны, — напутствовал Антон, наблюдая за мглой, клубящейся среди сосен.

С севера наползали тучные стада облаков.

— …Что это? — спросил он, кивая на папку.

— Мое хобби. — Смирнов откинул картонную створку. — История Пиковой Дамы.

Антон придвинулся ближе, впитывая каждое слово. Собеседник извлек желтоватый снимок позапрошлого века — кажется, такие назывались «дагеротипиями». Снимок запечатлел двухэтажное здание, окруженное соснами. Лепнина, дымоходы, выпуклые тяги. У террасы застыла телега.

— Ее имя — Анна. Тезка вашей дочурки. Анна Верберова. Дворянка в первом поколении — по браку, — супруга пожилого графа. Овдовев в восьмидесятых годах девятнадцатого столетия, разорилась. Дом, — Смирнов постучал ногтем по сфотографированному фасаду, — пришел в запустение. Чтобы сводить концы с концами, Вербе-рова основала сиротский приют. Не о милосердии речь. Зато государство выдавало пособие. А сироты… часто умирали в этих стенах. Есть оккультная версия, что она поклонялась сатане, приносила жертвы силам зла.

— Она убивала детей?

— Сначала топила в ванне. Огромной такой, с ножками в виде львиных лап. И пела колыбельную, погружая малюток в ледяную воду. Позже она соорудила в подвале крестообразную купель и топила детей там.

Антон поежился, вспомнив мелодию, звучавшую сквозь шум радиопомех. Трескучую песню безысходности, колыбельную ночи и тайги.

Канарейка клевала зерно из кормушки.

— А откуда известны эти подробности?

— Одному ребенку удалось сбежать. Он рассказал соседям о зверствах, творимых в приюте.

— И Верберову арестовали?

— Нет. Крестьяне свершили самосуд. Пока кто-то ехал за жандармами, компания подвыпившей молодежи ворвалась в дом. Судя по полицейским отчетам, они поймали маньячку в подвале, возле плавающего в купели бездыханного ребенка. Ее избили, обрили наголо и четвертовали. Ты знаешь, что такое «четвертование»?

— В общих чертах.

— Ее привязали к четырем лошадям и разорвали на четыре части.

— Поделом, — сказал Антон.

— В процессе обыска полиция выкопала из подпола девятнадцать трупиков.

На дагеротипии усатый мужчина в форме изучал вспаханную лопатами землю.

— Так все и началось. Там — где должно было бы закончиться.

Смирнов разложил перед гостем газетные вырезки, упакованные в целлофановую оболочку. Заголовки с ятями, упраздненная буква «i», желтизна бумаги указывали на дореволюционное время.

— Первое упоминание о Пиковой Даме датируется восьмым годом. Демон в обличье молчаливой женщины с бритой головой. А Пиковая — из-за разодранного черного платья. Пресса считала, это розыгрыш, суеверия, но гибли дети. Простой люд покидал деревни, бросал имущество — лишь бы уберечь отпрысков. Вот здесь, — Смирнов подчеркнул пальцем. Заголовок статьи вопрошал «Мор или колдовство?». — Семеро малышей за одну ночь. И это только известные случаи.

— Семеро, — прошептал Антон.

— В восемнадцатом году красные агитаторы использовали образ Пиковой Дамы как иллюстрацию к дремучим суевериям. Журналист подробно пересказал деревенские слухи о детоубийце из ада. И опроверг их, конечно. Здесь он пишет — со слов безграмотной сельской бабы, — что Пиковая Дама ищет себе физическую оболочку, но дети тесны для нее и в гневе демон убивает их. Дальше — пауза на шестьдесят лет.

Смирнов зашуршал документами, разгладил газетный листок.

— Скажи, ты слышал о Пиковой Даме раньше? Может, в детстве?

— Да, — подтвердил Антон. — Ею пугали нас в Артеке. Я думал, она как «зеленая рука» или «красное пятно».

— Пионерская страшилка, — заключил Смирнов. — В восемьдесят первом трое подростков погибли в пионерском лагере. Их тела нашли в туалете. Подозревали групповое самоубийство, но следов яда не выявили. Ничего необычного.

— Они ее вызывали.

— Да. И в девяносто пятом. — Смирнов подал газету. Номер еженедельника «НЛО», рассадника вульгарных статеек. Два дня назад Антон высмеял бы такой аргумент. Но сегодня он вчитывался напряженно в расплывающийся текст. «Убитая горем мать винит Женщину из зеркала». — Сестры-школьницы покончили с собой. Повесились на колготках. За день до этого их отправили на лечение в психдиспансер. Догадайся почему.

Ответа не требовалось.

— Тысяча девятьсот девяносто восьмой.

«К детям приходит призрак из Зазеркалья». По бокам колонки — статьи о болотной церкви и снежном человеке. Вот где пряталась Пиковая Дама. Среди бредовых сенсаций. Между Кровавой Мэри и «зеленой рукой». И никто не принимал всерьез слова отчаявшихся бедолаг.