Александр А. - Шатун [СИ]

Прошёл почти месяц с тех пор, как Любу погрузили в медикаментозную кому. Её мама периодически приезжала в Псков, её ненадолго допускали в палату, где она вела с ней беседу, думая о том, что вполне вероятно, что она её слышала. Кроме Светланы, никому больше не было допуска в палату, врачи утверждали, что состояние Любы улучшалось с каждым днём, и что очень скоро её начнут выводить из этого состояния. Светлана, возвращаясь каждый раз в Петербург, ходила в местную церковь, молилась, разговаривала с батюшкой и ставила свечи за здравие. Она окончательно приняла решение о том, что будет меняться, что для того, чтобы исправить ошибки, есть время всегда, она поняла самое главное, что прошлое, к сожалению, уже не вернуть, а вот на будущее возможно повлиять в положительную сторону, только бы Люба вновь вернулась к ним. Алёшу она окутала такой любовью и заботой, поняв, что пока её дочь не вернулась, она единственный родной человек, которому дорог он. Саша позвонил всего пару раз, поинтересовавшись, не нужно ли чего-нибудь им и спросив, справляется бабушка или нет, но так и не появился, во время этих разговоров ей почему-то казалось, что он не совсем трезвый. Алёша постоянно спрашивал про маму, особенно после бабушкиных поездок в Псков, она постоянно, возвращаясь домой, приводила ему какой-нибудь сюрприз и говорила, что это мама передала ему, и что она вот-вот поправится. Светлана искренне верила в это, так как врачи постоянно говорили об этом, да и она сама видела результаты, раны зажили, давление и сердцебиение было ровным. Она тоже верила в чудо, что оно вот-вот произойдёт, и Люба снова будет рядом с ними.

Закончив работу, Вова возвращался от родителей, вокруг было всё белоснежным, на елях и соснах свисали ветки от тяжёлого снега, во время полнолуний он выходил на свой балкон и, погружаясь в воспоминания, думал о Любе и о тех моментах, когда они были вместе, наблюдая за луной. Проехав не спеша по дороге к дому, он подумал, что всё же следует хоть как-то украсить дом, а потом всё-таки передумал, Новый год он всё равно планировал встретить с родителями у них дома. Во время всего этого месяца он жил в надеждах о том, что вот-вот позвонит Василий Игнатович и скажет, что Люба пришла в себя, но телефон молчал, не считая тех моментов, когда он сам звонил ему, и они беседовали минут по 10–15, где он рассказывал о её состоянии и улучшениях. Вове даже удалось в какой-то момент выяснить, в какой больнице она находится, он не понимал, намеренно проговорился в какой-то момент полицейский или случайно, да и ему было всё равно. Вова периодически начал ездить в Псков, подъезжая к больнице, он стоял по несколько часов, наблюдая за окнами и думая о том, что Люба лежит где-то там, и в своих мечтах он надеялся, что она чувствует, что он рядом. Затем он ездил в центр города, туда, где совсем недавно они вместе прогуливались по набережным и слушал звон колоколов, доносившихся с колокольни, украшающей собор, возведенный за каменной крепостью. В определённое время он, прогуливаясь по набережной реки Псковы, останавливался у дома, где когда-то они останавливались. Набережная так же, как и собор, освещалась фонарями, и когда раздавался звон, это место становилось волшебным, особенно в те моменты, когда шёл крупный снег. Вова не умел молиться, нет, он не был атеистом, просто не был приучен к церкви, хотя был крещён. Крестился он в Петербурге недалеко от того места, где он учился и как раз там, где они совсем недавно, прогуливаясь по ночному Петербургу, заглянули туда, это была Александро-Невская лавра. Ту ночь Вова неоднократно вспоминал, ведь она была волшебная, так же как и всё прекрасно проведённое совместное время. Однажды Вова находился рядом с больницей и увидел женщину, одиноко идущую со стороны вокзала. Он узнал знакомые черты лица, или ему просто показалось. Нет, он увидел или больше даже почувствовал, что это Любина мама. В тот день он прождал около двух часов, прежде чем эта женщина покинула больницу. Вова вышел из машины и направился за ней, он почему-то был уверен, что это действительно её мама, черты лица были схожи, но какая-то часть досталась ей и от папы. Он держался на расстоянии и следовал не спеша за ней, они двигались в сторону автовокзала, по-видимому, электричку нужно было ждать до вечера, а автобусы ездили чаще. Сев в один из автобусов, она выбрала место у окна. Вова какое-то время наблюдал за ней, её лицо было грустным, и это не удивительно, ведь грустили все, кому Люба была дорога.

Приехав домой, Вова первым делом зажёг огонь в камине, он был очень доволен тем, что вместо печки ему всё-таки установили камин, благодаря ему становилось очень уютно, особенно в такую погоду, когда за окном было всё в снегу, а дома тепло и уютно. Спал он всё же плохо, он вспоминал об их с Любой последних мечтах перед тем, как она исчезла, о том, что они хотели вместе встретить следующий год, украсив дом. Как же ему её не хватало, сердце порой разрывалось.

Василий Игнатович, так же как и всё полицейское отделение, с ужасом ждали праздников, все праздники проходили для людей счастливо, а вот полиции порой было не до этого, очень редко когда какой-либо праздник обходился без пьяных дебошей и поножовщины. Но Василию Игнатовичу в этом году повезло, он был освобождён от всякого рода дежурства и готовился вместе со своей женой Ольгой встретить Новый год вместе со своей дочерью и её семьёй. Они с нетерпением ждали этого праздника, особенно им хотелось потискать внучку. Вернувшись из Петербурга, он встретился с Леонидом, в поездке на автомобиле до дома, он посвятил его в то, что ему удалось узнать от бывшего мужа Любы.

— Ну что он рассказал? — спросил Леонид.

— Да, он был здесь, представляешь? И не приехал к нам, так как не считал это необходимым. Очень скользкий тип и немногословен. Он даже признал, что ненавидит свою бывшую жену. Представляешь!

— Да уж, молодец. Так что он рассказал?

— Ну на день пропажи Любы у него действительно алиби. А на то время, когда он приехал сюда, у него сохранился чек из гостиницы и номер телефона того человека, который организовывал поиск и приём добровольцев для спасательных работ. Рассказывал всё чётко, без запинки, но объяснил, что хоть её и ненавидел, но смерти всё же не желал. Хотя понимал, что она завела роман. Вот как бывает, Лёнь.

— Ясно, а когда вернулся обратно?

— Вернулся сразу после того, как работы были приостановлены, и начал пить, утверждает, что в пятницу увидел в новостях, что её нашли и продолжил пить до воскресенья. Это уже проверили местные полицейские и отзвонились мне, пока я ещё прогуливался по Петербургу.

— Прогуливались? — немного изумился Леонид.

— Ну да, а что такого, очень красивый город, правда, изменился немного и очень многолюдно стало, а так немного поглотили воспоминания о том, как я и Оля ездили, когда были молоды, туда и гуляли по центру города.