Александр А. - Логово [СИ]

— Ау! — воскликнул он. — За что? — спросил он, улыбаясь.

— За то, что заставил меня волноваться вчера!

— Знал бы, что будет так хорошо, обязательно повторил бы!

— Ах ты, хитрец! — произнесла она, освободив ноги Миши. — Ну, а теперь пора перекусить!

— Это точно.

На поздний завтрак Василиса предпочла каше блины. Замешав тесто, она принялась за выпекание, пока Миша сидел за столом напротив плиты, наблюдая за процессом приготовления.

— Василиса!

— Да! — она обернулась, перевернув первый блин на сковороде.

— Ты веришь мне?

Она взглянула ему в глаза.

— Конечно. А к чему этот вопрос?

— Вчера кое-что произошло, пока я разделывал косулю, а Дима ушёл за вездеходом.

Василиса залила сковороду тестом и вновь обернулась, Миша смотрел прямо на неё.

— Что же?

— Волки были очень близко. Пришлось достать ружьё и сделать пару выстрелов, для того чтобы не подпустить их.

Она отвернулась, вновь перевернув блин, а когда снова посмотрела Мише в глаза, то они были воспалены.

— Родной, так ты ведь разделывал косулю. Любого хищника привлекает аромат крови и плоти.

— Здесь другое! Они будто приходили за мной. А перед тем как уйти, я услышал вой, очень похожий на звук, доносящийся из рога, когда в него дуют. И представь себе, они сразу ушли, и буквально через минуту подъехал Дима.

Василиса еле сдерживала слёзы.

— Миша, тебе стоит вернуться обратно в город. Я понимаю, что здесь твой отец. Но он уже пострадал, а я не хочу, чтобы ты так же оказался в больнице или вовсе сам знаешь где.

Миша задумался: «Интересно, о чём это она?»

— О чём ты?

— Да я о том, что твой папа маниакально искал этих волков, а теперь и ты! Я не знаю, что происходит, да и знать не хочу. Но хочу лишь того, чтобы ты не пострадал. Зачем тебе это? Ведь ты практически остался один. Так живи! Почему просто не жить? — слеза всё же стекла по её щеке, и она резко повернулась в сторону плиты, так как оттуда уже пошёл дым. Блин подгорел.

Миша тихо встал со стула и, подойдя сзади, обнял её, прошептал на ухо:

— Со мной всё будет в порядке. Только скажи мне, пожалуйста, что тебе известно обо всём.

Она обернулась к нему, оказавшись лицом в нескольких сантиметрах перед его и поцеловав произнесла.

— Мне известно лишь то, что твой брат погиб из за них, что и ты сам чудом остался в живых! А твой отец в данный момент находится в больнице, опять же из-за волков. Не лезь в это! Я очень тебя прошу. Ведь даже если всё это существует, то не стоит лезть во всё это! Просто уезжай! И если позволишь, то я отправлюсь за тобой следом.

Миша пристально посмотрел на неё. Из глаз Василисы текли слезы:

— Ты думаешь, что Дима позволит?

— А кто он, чтобы указывать мне?

— Отец вашего общего ребёнка. Опять же Даша любит его, а он её. Да и к тебе у него по-прежнему тёплые чувства.

Василиса отпрянула и вновь повернулась к плите, взяв сковороду за ручку. Через секунду на сковороде зашкворчало жидкое тесто.

— Между нами всё кончено.

— И он признает это. И мы с ним побеседовали на этот счёт.

Она вновь обернулась к нему:

— Побеседовали! — Василиса произнесла это с широко открытыми глазами и удивлением в голосе.

— Да, между нами была некая доля напряжения, но позже она спала. Если честно, то я и сам в шоке от происходящего. Но он настаивает на том, чтобы я остался и занялся какими-то из его дел, приняв одну из должностей после его вступления в правление района.

— И что ты ответил?

— У тебя снова блин горит.

— Ой, ёлки зелёные. Прости, видимо, я тебя не смогу сегодня накормить завтраком.

— Всё в порядке, родная. Не переживай. А Диме я ответил, что мне следует подумать.

— Понятно, — промолчав несколько секунд, она продолжила:

— Миша! Дима уже не тот, что прежде! Если он что-то предлагает, и это не поддаётся логике и какому-либо объяснению, то означает это лишь одно. Что он что-то запланировал! И план этот не всегда хороший. — Василиса обернулась к нему. — Если, как он говорит, у него тёплые чувства ко мне, зная о наших с тобой отношениях, делает тебе предложение, то лучше поостеречься!

Миша вновь внимательно посмотрел на неё и, улыбнувшись, произнёс.

— Поехали перекусим в ресторане!

Василиса улыбнулась в ответ:

— Прости за завтрак!

— Всё, будет хорошо!

Миша пробирался не спеша, то и дело оглядываясь по сторонам. Солнце вот-вот уже должно было исчезнуть за горизонтом, а до прибытия на нужную территорию ему оставалось пройти около двух километров. Совсем недавно он сделал небольшой перерыв, посидев, облокотившись спиной об одну из елей с видом на озеро, на котором он был последний раз около пятнадцати лет назад. На него в ту же минуту нахлынули воспоминания о последней рыбалке. Смех его младшего брата, что мешал в тот день улову рыбы. Миша огрызался на него и немного психовал, но если бы тогда кто-нибудь хотя бы намекнул на то, что это последний смех, который он будет слышать от него, то наслаждался бы каждой секундой, каждым мгновением, проведенным с ним. Миша достал бутерброд и перекусил. Вода в озере была спокойной, и вообще в этот день царил штиль. О своём уходе он не стал предупреждать ни Василису, ни кого-то ещё. Что-то было не так, он это чувствовал, но, несмотря на это, он в данный момент не мог довериться никому.

Приехав на завтрак в тот самый ресторан, хотя по времени люди, посещающие это заведение, скорее обедали, нежели завтракали, Миша и Василиса сделали заказ, выбрав столик у окна. Миша не мог оторвать взгляд от городка, что был одновременно как любим, так и ненавистен ему. Ведь в нём прошли самые лучшие его годы, так и худшие. Здесь он потерял всё и начинал обретать что-то вновь.

— О чём ты задумался? — поинтересовалась Василиса.

Миша медленно повернул голову от стекла в её сторону.

— Ты знаешь, удивительно, насколько люди спокойные и умиротворённые. Вокруг всё рушится, а всем наплевать.

— Нам всем просто приходится мириться с обстоятельствами, те, кто не может, лишь сходят с ума, либо спиваются. Каждый сам за себя.

— Ты заметила, что городок совсем пустой практически стал. Не то что раньше. Никто не хочет бороться за жизнь и процветание, всем проще сдаться и уехать куда подальше.

— Каждому своё, родной, — она протянула руку и ухватилась за его пальцы. — Ведь и ты, и я, мы ведь все уехали, так же как и остальные, отчаявшиеся в поисках чего-то лучшего, а в итоге ведь мы сейчас здесь.

Миша взглянул ей в глаза.

— Ты просишь меня уехать, но я не могу понять, почему именно. Ведь если ты хоть что-то ещё знаешь, то расскажи. Пожалуйста!

Она убрала руку и опустила взгляд.

— Я боюсь, что Дима, как и его отец, ни перед чем не остановится. А тебе известно, что сделал его отец. Дима идёт по его стопам, и я вижу сходство между ними. Это стремление к власти совсем уже переходит все границы. И когда время настанет, а я уверена, что так и будет. Мне кажется, что он выжмет абсолютно все оставшиеся соки с этого места.