Александр А. - Логово [СИ]

После окончания рабочего дня он вышел на улицу и вдохнул морозного воздуха. Снег под его ногами хрустел, и ему поскорее захотелось поехать к Василисе, которая очень ждала его, и не одна.

Сев в свой внедорожник, он немного прогрел его и, глядя на полицейский участок и на огни, что начинали загораться в квартирах пятиэтажек и частных домах в округе, ему не верилось, что его теперь уже жена владела всем этим. Да, после того как Дима ушёл, всё наследство перешло в её руки, и именно она возглавила всю предвыборную компанию и в конечном итоге победила. Она вернула жителям их поля и даже больше, буквально через год она помогла простимулировать большинство людей на то, чтобы они вновь возобновили своё личное подсобное хозяйство, выбив у местного правительства возможность субсидировать всё это дело.

Баба Валя так же пришла в себя. Ей потребовалась серьёзная помощь для того, чтобы восстановиться, и она сделала это. Миша всегда знал, что она сильная женщина и способна выкарабкаться в любой сложной ситуации. Правда, на велосипеде она больше не ездила и, к сожалению, о причинах той поездки так и не смогла вспомнить. Для Миши это было и неважно, ведь она была той нитью, которая до сих пор соединяла все воспоминания о его семье.

Выехав за пределы их городка, Миша проехал ещё немного километров, а затем резко свернул вправо. С хетчбеком пришлось расстаться, так как жизнь за городом требовала иногда пробираться сквозь сугробы, поэтому и был приобретен внедорожник, что с легкостью справлялся с непогодой. Проехав ещё несколько сот метров, он остановился у деревянного особняка, в который они въехали не так давно, так как желание жить поодаль от людей было у обоих.

Припарковавшись у дома, Миша покинул автомобиль и, взяв в руки папку, пошёл в дом.

— Привет, дядя Миша!

— Привет, Даша! А где мама?

Даша сидела на диване напротив камина и гладила Муську, а слева сквозь огромное четырёхметровое окно можно было увидеть, как ели и сосны были покрыты снегом, и их освещала луна.

— Она с Кирой!

— О, хорошо! Ты уже видела?

— Ага!

Миша улыбнулся и, надев тёплый пуховик и валенки, вышел вновь из дома и отправился в лес.

Сквозь ветки елей он увидел слабое свечение и, приближаясь, он услышал рычание.

— Тише, Кай! Тише! — раздался нежный голос Василисы.

Кай поутих и, проскулив, отправился к ней, что находилась в небольшом деревянном помещении. Миша приблизился и увидел Киру, лежащую на сене, и ещё шесть или семь её детей, что пищали и присасывались к её груди.

— Здравствуй, любимый! — Василиса поцеловала его. — Как тебе?

Миша пристально взглянул на волчат.

— Они прекрасны!

— Ты голоден?

— Есть немного! — улыбнулся Миша.

Василиса погладила Киру, что была без сил, и на выходе произнесла:

— Кай, охраняй своё потомство!

Тот поскулил и, приблизившись, лизнул руку Василисы.

— Да, Кай! Охраняй! — произнёс Миша, и тот рыкнул в ответ.

— Не дразни его! — улыбнулась Василиса.

— Да мы уже почти нашли общий язык с ним! — пояснил Миша, обняв Василису, после чего они двинулись к дому.

После ужина Миша сел возле камина, пока Василиса отправилась укладывать Дашу спать, и открыл дело. Бумага уже значительно износилась, но Миша принялся читать.

Двое братьев возвращались с рыбалки поздно вечером и наткнулись на стаю волков. Одного утащили в лес, а второй, раненный, убив одного из волков, отправился на его поиски. Спустя несколько часов старший брат обнаружил тело своего младшего брата, а также большое количество волков, которых впоследствии убил ножом. Приблизившись к брату, по версии следствия, Миша взял истерзанное тело младшего брата по имени Руслан и положил к себе на колени, облокотившись спиной о дерево. Дальше следствие установило, что младший брат погиб не от обширных ран, что нанесли волки, а от точного и чёткого удара ножом прямо в сердце, что и привело к смерти…

Миша закрыл страницы, опустив голову и закрыв глаза. Всё смешалось воедино — лось и Руслан, слова отца. «Избавь его от страданий!» — произнёс тот, и Миша нанёс один, чёткий и смертельный удар.

На его лице возникла улыбка, он приподнял голову и, подняв веки, было видно, что глаза горели двумя кроваво — красными огоньками…