Александр А. - Логово [СИ]

«Нож!» — он сунул левую руку в левый карман и нащупал его. Металл так хорошо сидел в его руке в данный момент, как и тогда, раньше.

Достав его, он нажал на кнопку, пружинный механизм сработал как следует. «Спасибо, папа, что заботился о нём и хорошенько смазывал» — подумал он и начал наносить удары, один за другим, один за другим, и так, пока не сбился со счета. Тело обмякло, он откинул его в сторону, сквозь темноту он увидел, как кровь, что казалась ещё темнее, чем ночь, опустившаяся на землю, выливается из его ноги фонтанами. Он облокотился о ствол дерева, отпрянув от мёртвой туши, и только было хотел снять ремень и перетянуть ногу, как кто-то схватил его за левую руку, нож выпал из руки, воткнувшись в землю лезвием. Снова боль, он повернул голову влево, как справа произошло то же самое. Сильные челюсти схватили его за запястья и начали растягивать в стороны, вновь боль и не только. Миша почувствовал, как рвутся его связки, и растекаются вены от острых как лезвие клыков. Он заорал что было мочи, после чего первая мысль, которая пришла ему в голову, так это то, что он распят, как и Иисус на деревянном кресте, только вместо кольев, вбитых в запястье, клыки, что рвали его плоть.

На секунду всё замерло, видимо, потеря крови начала давать о себе знать. Даже боль начала уходить, и в этот момент перед ним появился Фернир собственной персоной. Волки замерли, не разорвав его на части.

— Ну что, Миша! Наконец я могу сказать тебе «здравствуй»! — он усмехнулся. — Эх, знать бы наперёд о том, во что выльется тот момент, когда я дал тебе уйти живым. Покинуть этот лес в здравии. Да, по-видимому, наша людская слабость в том, что мы порой сентиментальны, поддаёмся влиянию своих близких. Всё это мягкосердечие и слабость никому не нужны. Мне потребовалось время, чтобы навсегда избавиться от этого и жить только ради своих детей, только не тех, что рождены кровно, а тех, что полностью подчиняются мне, тех, что не боятся крови и не испытывают страха ни перед кем, кроме меня. Вот моё истинное предназначение! И пришла пора исправлять ошибки.

У Миши расплывалось всё перед глазами, но он его слышал, очень хорошо слышал и понимал, что у отца Василисы явно съехала крыша.

— Каково это, Миша? Каково потихоньку умирать без возможности искупить свою вину? Ты спросишь у меня, что за вина на тебе лежит? Так ответ ты знаешь сам. Ведь твоего брата можно было ещё спасти тогда… — он расхохотался, а затем добавил. — Я оставляю тебя со своими истинными детьми, а сам откланяюсь, дабы научить свою дочь уму разуму. Ты чуть было не совратил её! А теперь прощай, Миша!

Перед исчезновением Фернира Мише показалось, что он увидел какую-то огненную вспышку, которая осветила его немного удивлённое лицо, отразив изуродованную шрамом кожу, затем он исчез. После волки усилили своё рвение, и Миша чувствовал, как через их пасть его кровь стекает по клыкам, падая и омывая эту проклятую землю. Последняя мысль, что пришла ему в голову была такова: «Я проваливаюсь в ад, чего поистине заслужил. Теперь так легко и хорошо!»

Вокруг не оказалось адского пламени или облаков, что плавали на небе. Он лишь очутился в каком-то белом помещении. Стены, пол и потолок были настолько белоснежные, что ослепляли. Миша взглянул на свои руки, они были целыми, но на нём вместо одежды, в которой он был в лесу, была белая кофта и такого же цвета брюки.

«Я умер?» — подумал он и открыл дверь, что внезапно перед ним появилась. Войдя, он оказался в том же помещении, из которого вышел.

«Что за ахинея?» — вновь дверь, и всё повторилось.

— Миша! Миша! Миша! — его имя повторялось, словно эхо. Голос ласкал слух.

— Не умирай! Не умирай! Не умирай! — вновь эхо.

Миша огляделся, в помещении, кроме него, не было никого.

— Где же я? — произнёс он вслух.

— На распутье! — произнёс отец из-за спины. Миша побоялся повернуться.

— Смелее, сын! — отец однозначно улыбался, и Миша повернулся.

На его лице расплылась улыбка, так как, кроме отца, там стояла так же и мама, и Руслан, только вот, как ни странно, повзрослевший. Миша ринулся в их сторону и, обняв всех троих, ощутил то тепло, что и раньше, в те далёкие времена, когда они все были вместе, как одно единое целое.

— Мы что, снова вместе? — произнёс Миша, но те, отпрянув, улыбнулись и помогали головами.

— Пока что ещё нет, сынок! — произнесла нежным голосом мама.

— Фернир мёртв, и теперь мы свободны! — произнес Руслан.

— И всё благодаря тебе! — добавил отец.

Миша растерялся.

— Я убил его?

Отец помотал головой:

— Нет, погубил себя тем, что создал самостоятельно.

— Просто ты помог в этом! — произнесла мама.

А Руслан добавил:

— Ты просто поставил на всём этом точку.

— Мы гордимся тобой, сын! Гордимся, но тебе ещё рано к нам! Ещё не пришло твоё время! Оно предстоит гораздо позже. Ты со всем справишься и знай, что мы всегда рядом.

У Миши потекли слёзы, но он улыбался:

— Я люблю вас!

Они улыбнулись в ответ:

— А мы тебя! Очень любим! — произнеся эти слова, они начали отдаляться, комната так же увеличивалась по мере их ухода. Миша наблюдал, как они, держась за руки, шли шаг в шаг по длинному коридору, пока яркая вспышка не заставила их исчезнуть.

Миша прикрыл глаза и вновь не удивился, когда услышал знакомый голос из-за спины.

— Ну вот и всё!

Миша повернулся, ожидая увидеть привычную картинку, что и ранее.

— Снова т… — он замер, и улыбка вновь полезла по его лицу. — Алёша?

Перед ним стоял паренёк с совершенно нормальным лицом и головой на своём положенном месте.

— Здравствуй, Миша!

— А ты не плохо выглядишь! — произнёс Миша.

— Спасибо! Из твоих уст это комплимент для меня! Ты знаешь, мне так тоже говорили, но я так и не успел ни с одной из девчонок, — он начал демонстрировать что-то руками, и Миша понял, о чём он хочет сказать.

— Я понял, понял, о чём ты.

— Спасибо. Ну ладно, в другой жизни, видимо! Миша, спасибо, что освободил меня. С одной стороны жаль, что твоё время ещё не пришло, но я рад, что ты ещё сможешь вздохнуть свежим воздухом и услышать пение птиц, ну и, конечно же, проводить время со своей любимой! Слушай, а она у тебя отличный боец, держись за неё!

Миша раз улыбался:

— Спасибо, Алёша!

— А теперь! — Алёша протянул ему руку для рукопожатия. Миша с недоверием посмотрел на этот жест. — Не бойся! Ты ведь между жизнью и смертью в данный момент! Так что всё можно!

Миша улыбнулся и протянул к нему руку, тот схватил его за ладонь, и Мишу будто ударило током. Алёша держал его.

— Что со мной? — произнёс Миша. Ещё удар, затем ещё.

— Просто начни жить! — донёсся издалека голос Алёши и…

Миша открыл глаза.

Она очнулась не сразу. Волки обступали её, будто не замечая, по-видимому, чувствуя её кровную принадлежность к хозяину. Спина болела, так как неудачное приземление спиной на ружьё, всё время висящее позади, не принесло ни капли приятных ощущений. Издалека она услышала знакомый голос, её звал любимый, тот, к кому она хранила истинные чувства все эти долгие годы, а в данный момент, вновь обретя его, она вынуждена была его спасти.