Даниэль Вайс - Зеро Варош: первый виток спирали

– Нет, не стоит, я правда в порядке, – заверила ее Мари, – На самом деле, это не такая уж и нестерпимая боль, поверьте. В конце-концов я даже отчасти рада тому, что могу ее чувствовать и понимать, таким образом, что все еще жива.

– Хорошо, – вновь кивнула медсестра, – Тогда доктор зайдет к вам примерно через час. А пока…, если ваша боль вдруг хоть немного усилится, то непременно вызывайте меня.

– Спасибо вам, – почти одновременно сказали обе сестры.

Мари тихонько рассмеялась, вспоминая, что такая спонтанная синхронность была им с Энни иногда свойственна. Ведь они все-таки были двойняшками, и это обстоятельство, наверняка, каким-то образом на них сказывалось.

Медсестра покинула палату, и Энни вновь обняла сестру, но на сей раз уже без рыданий, а лишь с широкой сияющей улыбкой на своем весьма хорошеньком лице. Мари немного отстранила ее от себя и с нежностью на ту залюбовалась. Ведь ее Энни была самой настоящей красавицей. Коричневые, слегка вьющиеся на кончиках волосы мягко обрамляли ее милое, беличье личико с деликатно-тонким, точеным овалом. Небольшой вздернутый носик и чуточку заостренный подбородок вносили в лицо девушки что-то озорное и задорное. А янтарно-карие глаза с теплым оттенком меда, казалось ласково лучились летом и теплом.

– Моя Энни…, – ласково прошептала Мари, погладив сестренку по щеке, – Прости меня за то, что я так сильно тебя напугала.

– Перестань, – поспешно замотала та головой, – Я так счастлива, что ты, наконец-то, очнулась! Господи, Мари, да я просто с ума бы сошла, если бы ты…, – девушка вдруг резко осеклась и снова часто заморгала.

– Тише, солнышко мое, – погладила ее влажную щеку Мари, – Ты же знаешь, что меня так просто не прибьешь. И я торжественно обещаю, что успею еще не раз тебе надоесть за нашу долгую последующую жизнь.

– Они позвонили мне тогда и сказали, что ты попала в аварию, – дрожащим голосом прошептала Энни, – И я так испугалась! Они сказали, что ты впала в кому! А еще, что они не могут до конца понять, насколько все это серьезно. Это сейчас врачи говорят, что у тебя лишь сотрясение мозга и множественные ушибы, но пока ты не очнулась, они все проводили и проводили свои обследования без конца… Они просто не могли понять причину того, почему ты впала в кому. И тогда они сказали мне, что я… должна быть готова ко всему…, – Энни не выдержала и вновь расплакалась, трогательно прижавшись к Мари своим дрожащим телом.

Девушка ласково погладила ее по голове, утешая.

– Все со мной будет хорошо, Энни, – прошептала она ей в самое ухо, – Я обещаю тебе. Я клянусь!! Поверь, что у нас с тобой все будет просто отлично!

Тепло объятий сестры настолько сильно умиротворяло, что Мари начала, совсем не в тему, медленно моргать. Однако она упрямо старалась побороть подступившую к ней волну сонливости. Заметив это, Энни ласково ей улыбнулась.

– Тебе надо поспать, Мари, – прощебетала она словно птичка, заботливо поправляя подушку, – Ты все еще очень слаба. И тебе нужно отдыхать. Я буду здесь неподалеку. Поговорю пока с твоими врачами. Ведь ты обещаешь мне, что немного поспишь, правда?

Мари покладисто кивнула. Ее общая слабость, а также введенные медикаменты стремительно брали над нею верх. К тому же встреча с Энни, сама по себе, очень сильно ее расслабила. Ведь это было так невероятно здорово, просто увидеть ее, наконец, и обнять, а также понять, что с ней, на счастье, все в полном порядке. И, благодаря этому, вновь почувствовать себя дома. В любящих и нежных объятиях… И теперь, когда Мари убедилась, что сестре ничего не угрожает, она, наконец-то, могла позволить себе окончательно расслабиться и отдохнуть.

Энни мягко поцеловала ее в висок и тихонько выскользнула из палаты в больничный коридор. А буквально через несколько секунд, вконец успокоившаяся Мари уже безмятежно и крепко спала.

***

Мари снился кошмар. Он был отвратительный, душный и действительно страшный. Ей снилось, что она лежит голой спиной на холодном кафельном полу. Ее голова была разбита об этот кафель, и она чувствовала как мокрые, липкие от крови волосы беспомощно елозят по твердой, гладкой поверхности. Лицо девушки тоже было разбито, на сей раз уже кулаком. А тяжелое, потное мужское тело придавливало ее к полу своим весом. При этом, одна рука человека крепко держала ее за горло, слегка удушая, чтобы не дергалась. А вторая, тем временем, поспешно срывала с нее нижнее белье. Из-за удушения Мари не могла кричать и поэтому ее просто трясло от беззвучной истерики. Она отчаянно пыталась вырваться или, хотя бы, скрестить ноги, но мужчина был гораздо сильнее. Он гневно изрыгал ругательства и периодически бил ее. Снова и снова. То кулаком по лицу, то головой о кафель.

А затем он начал насиловать ее, резко и грубо, при этом оказавшись еще и слишком большим для нее. Мари чувствовала сильную боль и ощущала, как что-то горячее и липкое стекает по внутренней стороне бедер. И это что-то было очень похоже на кровь. Девушка истошно выла, словно раненое животное, балансируя на тонкой грани между сознанием и обмороком. И она понимала, что хочет лишь одного… Чтобы этот отвратительный ад наконец-то закончился. Даже если ради этого нужно умереть… Чтобы просто не видеть, не слышать и не ощущать больше ничего…

– Посмотри на себя, Мари, какая ты жалкая, – вдруг услышала она рядом с собой чей-то знакомый голос и с трудом повернула туда голову.

И девушка с удивлением обнаружила, что неподалеку от нее, прямо на холодном кафельном полу, сидит на корточках она сама и меланхолично курит, отрешенно глядя на весь этот мерзкий ужас. В приступе какой-то безотчетной надежды, Мари протянула к себе дрожащую руку, словно умоляя себя о помощи. Но рука, однако, немного не дотягивалась до продолжающей, тем временем, безразлично курить иной версии ее самой.

– Нет, – лишь холодно ответила ей та, – И не смотри на меня даже. Ты сама должна себе помочь, а я тут совершенно ни при чем…

Мари почувствовала накатившую на нее волну душащего отчаяния. Она никак не могла поверить, что даже она сама бросила себя в этом аду и безразлично отвернулась… Поэтому девушка истошно закричала. И продолжала кричать довольно долго, пока, наконец, резко не проснулась оттого, что кто-то настойчиво тряс ее за плечо. Мари надрывно простонала и почти ничего невидящими глазами уставилась на этого кого-то, пытаясь разглядеть его сквозь плотную пелену слез. И в следующую секунду она поняла, что видит перед собой взволнованное лицо Джоуи, который с некоторых пор являлся мужем Энни.

– Эй! Ты как?! В порядке?! – спросил он ее своим низким, слегка хрипловатым голосом, – Похоже, что тебе снился какой-то кошмар… Когда я зашел, ты металась по кровати, а теперь вся мокрая…