Блейк Крауч - 69 (Шестьдесят девять)

Ускорение мощного восьмицилиндрового двигателя вдавило Лору в основание задних кресел.

Мартин рассмеялся.

Лора, державшая сотовый на вытянутой руке за спинкой сиденья Мартина, заметила на экране одну полосочку.

— Лора?

Она замерла.

— Ты должна сказать мне, что это за крем, — произнес он. — Вся машина просто благоухает им.

Она не двигалась.

— Да ладно, я знаю, что ты сзади. Видел тебя, когда минуту назад выходил из машины. А теперь сядь, нахуй, прямо и не зли меня.

Одинокая полоска на экране телефона исчезла.

Лора оттолкнулась от пола и вскарабкалась на сиденье.

Мартин следил за ней через зеркало заднего вида.

Они ехали по северной окраине поселка, фонари у крылец, далекие, как звезды, пробивались сквозь плотный полуночный туман.

Мартин свернул на их улицу.

— Что ты сделал с моим мужем? — спросила Лора, борясь со слезами.

Телефон на ее коленях хвастался двумя устойчивыми полосками и крайне низким уровнем заряда батареи.

Она протянула к мобильнику руку и наблюдала, как на экране появляется «9-1-1», по мере того, как пальцы с трудом нащупывали нужные кнопки в темноте.

— А что ты делала в моей машине? — спросил Мартин. — Не это ли искала?

Он поднял свой второй телефон, а Лора нажала клавишу вызова.

Сквозь крошечный динамик телефона в ее руке донеслись гудки.

Она спросила:

— Когда ты понял, что мы знаем?

— В тот миг, когда ты заметила кровь на моей футболке.

Мартин свернул на их подъездную дорожку.

— Мне действительно жаль, что все так сложилось, Лора. Богом клянусь…

Послышался слабый голос: «Девять-один-один. Что у вас случилось?»

— Ебаная сука, — он так резко ударил по тормозам, что, даже при столь низкой скорости, Лору швырнуло на перегородку.

Мартин перевел рычаг в режим «паркинг», толкнул свою дверь.

— О Боже, пришлите кого-нибудь…

Задняя пассажирская дверца распахнулась, и Мартин ввалился внутрь, придавил Лору своим весом, зажал рот ладонью и вырвал телефон, а затем ее голова взорвалась, и мир вокруг окутал искрившийся жгучими звездами мрак.

Лора подумала: «Я в сознании».

Она чувствовала, что щекой лежит на полу, а когда попыталась поднять голову, кожа на секунду приклеилась к дереву.

Села, открыла глаза; в висках пульсировала боль.

В четырех футах от нее, на полу возле раковины, распластался Тим, уставившись на нее пустыми глазами, на шее у него зияла черная щель.

И хотя она сидела в своей собственной кухне, залитой кровью мужа, с ногами бордовыми ниже колен и волосами, слипшимися в кровавые дреды, как у какого-нибудь демона-растамана, Лора не кричала и даже не плакала.

Ее желтая сорочка была перемазана кровью и разорвана, левая грудь выглядывала из дыры. В одной руке она сжимала нож, которым тысячу лет назад чистила киви к завтраку, в другой — принадлежавший Тиму «Магнум» калибра.357.

Входная дверь с треском распахнулась, шаги протопали через прихожую, мужской голос прокричал:

— Полиция Мурсвилла!

Вытянув шею, она увидела двух полицейских, возникших в арочном проходе между кухней и гостиной: один — невысокий мужчина с бритой головой, второй — ее деверь с широко открытыми глазами и слезами на лице.

Невысокий коп сказал:

— Выйди в другую комнату, Мартин. Не нужно тебе видеть…

— У нее пистолет!

— Дерьмо. Брось его, живо!

— Ну же, Лора, пожалуйста!

— Хочешь пулю схлопотать?

Они целились в нее из «Глоков», приказывали бросить оружие, и она старалась, но пистолет оказался приклеен к руке суперклеем — она попыталась швырнуть его через комнату, чтобы оторвать рукоятку от ладони, однако даже указательный палец был закреплен на спусковом крючке, ствол «Магнума» на мгновение повернулся в сторону полицейских, и позже они напишут в рапортах, что женщина целилась в них, и что огонь на поражение оставался единственным выходом, оба блюстителя порядка выстрелили: офицер Маккулар — два раза, офицер Уэст — четыре, а когда настал день разбирательства, действия обоих сотрудников были признаны разумными, и особенно начальство сочувствовало Уэсту, ведь парень обнаружил убитым своего младшего брата и был вынужден застрелить виновницу — собственную невестку.

Учитывая все обстоятельства, месяц оплачиваемого отпуска и еженедельные сеансы у психотерапевта — это самое меньшее, что они могли сделать.