Лис Теру - Странные люди [litres]

После «пробуждения» они вчетвером были готовы одновременно растерзать рыжего за пережитое волнение и задушить в объятиях, а тот растерянно моргал и все бормотал, что «Лис просто перестарался» и «Лис не знал». От него отстали, только когда вытрясли неуверенное обещание, что такое больше не повторится.

– Колдунство, – шепотом ответил Лис – черный тонкий силуэт на фоне окна. – Тут много паутины. Ее всю нужно убрать, чтобы Спящая не болела.

Хоть было темно, Кит с такого близкого расстояния мог различить припухшие и разлившиеся синяки на бледной коже Лиса. Весь остаток дня паренек морщился и тер их ладонью, обзывая старших «упрямыми будильниками», а перенервничавшая Спящая в отместку дразнила его за нынешнюю пестроту «леопардиком».

– А это тебе не навредит? – нахмурился Кит, понимая, что еще одной «комы» не выдержит. – Может, не надо сейчас?

– Лис сейчас все и не сделает! Лис не успеет, – развел руками младший.

Скрипнула кровать, зашуршало одеяло. Немо приподнялась на локтях, разбуженная то ли их разговором, то ли чужими эмоциями. Да и спала ли она, когда у нее над ухом уже неизвестно сколько заунывно бубнили одно и то же?

– Лисюш, тебе поспать надо. – Голос Немо звучал совершенно не сонно.

Одеяло соскользнуло, открывая белую футболку, и Кит снова невольно сравнил девушку с призраком. Светлая кожа, белая свободная одежда, лицо в ореоле темных волос. Очертания тела терялись и смазывались, и весь силуэт Немо казался зыбким, как туман.

– Лис выспался!

– А может, еще? Ты же и так перетрудился…

– Лис знает, что он делает. У Лиса же получилось?! – Мальчишка говорил шепотом так же неумело, как это делают маленькие дети. Голос его все время прыгал, звуча то едва слышно, то громко. – Тук-тук-тука никто не боялся прошлой ночью, да? – Казалось, рыжий вот-вот засветится не хуже своей мамы.

Кит и Немо обменялись парой взглядов, отлично заменявших слова. На лице у девушки читалось такое гордое «Я же говорила!», что он пообещал себе в дальнейшем прислушиваться к ней в подобных делах. Правда, это не значит, что он будет признавать ее правоту вслух. Кит предпочитал максимально долго сохранять свой статус «единственного трезвомыслящего реалиста в этом дурдоме». Вопреки здешним порядкам. Так было легче. Так он чувствовал себя почти нормальным.

– Не боялся, – не особо охотно признался Кит.

– Если не будете бояться, он не станет вас пугать, – авторитетно заявил Лис.

Все, что осталось Киту, – недоверчиво хмыкнуть и снова улечься на помятую подушку. Такое решение проблемы казалось ему слишком простым, слишком наивным, а следовательно – совершенно безрезультатным. Но спорить с Лисом…

Он не сразу понял, что чувствует, а когда понял – застыл. На его щиколотке под одеялом медленно сомкнулись холодные цепкие пальцы, удерживая не больно, но очень крепко. Не просто схватили, а словно материализовались, постепенно обретая плоть. Кит зажмурился, ища логическое объяснение. Мысли перепуганно заметались в голове.

– Меня, – его голос сел от страха и стыда, но молчать было слишком страшно, – меня кто-то за ногу держит…

Рыжий, никогда не проявлявший страха, вздрогнул и округлил глаза, так и застыв с вытянутыми над Спящей руками. Сердце Кита заколотилось о ребра: реакция всевидящего и всезнающего Лиса напугала его еще больше руки.

– Спокойно, Кит… – неожиданно нарушила напряженную тишину Немо. – Это Пакость. Он давно не спит.

Приглушенное ржание, донесшееся с соседней кровати, которая упиралась спинкой в спинку кровати Кита, поглотило последние слова. Из-под одеяла вырвалась длинная рука, по которой Кит попытался заехать пяткой. Вместо руки пятка угодила в сдвинутые спинки так, что обе кровати загудели, а в ноге Кита что-то хрустнуло.

– Придурок!!!

Кит мгновенно добрался до ржущего под ненадежным одеяльным укрытием Пакости и от души врезал ему несколько раз по спине и голове, особо не разбираясь, куда попадает. Тот хохотал так, что даже не мог дать сдачи. Одеяльный сугроб извивался и трясся как в лихорадке – зрелище, способное напугать даже Тук-тук-тука.

– Ну хватит, хватит, хватит! – Пакость выглянул из убежища, вытирая кулаками набежавшие слезы, и замахал на Кита руками. – Не кричи, Спящую разбудишь, пусть дрыхнет себе… А ты, – тон его стал грознее и строже, и голова в одеяльном капюшоне повернулась в сторону Лиса, – марш спать! Хватит с тебя колдунств на пару дней.

Младший со вздохом повиновался, а Кит, еще раз отвесив Пакости подзатыльник, вернулся на свою кровать. Остаток ночи прошел без приключений.

На следующий день, в среду, прибыла машина с продуктами, что было весьма кстати. Кит снова пошел вместе с Пакостью и снова торчал в стороне, позволяя тому договариваться обо всем самостоятельно. У парня заканчивались сигареты, и он собирался попросить их поставщика привезти хоть одну пачку.

С того дождливого серого дня, когда Кит впервые побывал на площадке у служебного въезда, прошло совсем ничего – три дня, а казалось – полжизни. Он успел привыкнуть к новым знакомым, к этому странному месту и даже полюбить его. Как-то все же удивительно быстро «Ец» привязывал к себе своих обитателей.

Кит прикрыл глаза от солнца и оглядел пустынный двор. Сегодня пейзаж был намного живописней – зеленые стены сосен контрастировали с красными домами, двери гаражей, выкрашенные некогда в разные цвета, казались бледной облупленной палитрой – вполне в духе «Еца». И Кит понял, что такие пейзажи ему очень по душе.

– Поперлись. – Пакость, хмурый и недовольный, ткнул его кулаком в плечо, привлекая внимание.

Судя по мрачной физиономии, сигареты ему привезти отказались. Может, стоило позлорадствовать, вспоминая ночное происшествие, но сам Кит неожиданно был в отличном настроении и ссориться не хотел.

– А у тебя совсем туго?

Пакость поморщился и пихнул ему один из пакетов.

– Кое-что осталось. Ничего, вот будет меня ломать, так сглажу, что он как миленький побежит… Не, ну ты прикинь, я ж ему деньги давал, ему оставалось только купить и в следующий раз привезти… Ни в какую!

Несмотря на паршивейшее настроение, Пакость таки поддался давлению коллектива и нажарил обещанных оладий, пустив на это дело почти все привезенное молоко и даже никого не сглазив в процессе. Оладьи вышли огромные, толстые, но такие вкусные, что их растащили в два счета, не дав остыть. Это было еще одно безумное чаепитие «Еца», проведенное в этот раз за тем самым, засыпанным иглами столом, в тени столовой.

А потом как-то сама собой родилась идея вечернего костра. В одном из пакетов обнаружились сосиски, и просто преступлением было бы не поджарить их вот так, под открытым небом. Осознание, что будет потом, догнало Кита только тогда, когда он укладывал сухие ветки возле ямки на детской площадке, которую Пакость приглядел для костра. У этого осознания были ледяные ладони старого знакомого призрака, и жаркий погожий день на несколько минут показался Киту не таким уж и жарким.