Лис Теру - Странные люди [litres]

Мальчишка, совершенно бесстрашный, но тоже чувствительный к происходящему вокруг, не подавал никаких признаков беспокойства, как Немо к нему ни прислушивалась. Правда, он и при знакомстве их с Тук-тук-туком вел себя спокойно и даже, наоборот, стремился наладить с ним контакт, так что полагаться на Лиса все же не стоило.

Тук-тук-тук, к слову, никуда не исчез. Он по-прежнему обитал в стенах их корпуса, хоть и теперь, после того как они начали реагировать на него спокойней, больше не пугал. Чтобы убедиться в его присутствии, стоило просто трижды постучать по стене или двери, и тогда этот стук эхом повторялся, звуча поочередно со всех сторон.

– Лис, ты ничего не чувствуешь? – все же спросила Немо тихо, пока тот не ушел далеко.

Младший задумчиво свел брови, а потом развел руками:

– Лис пока не понял. Идет понимать!

Его уверенность и любопытство были сильнее и заразней, чем у кого-либо другого. Полная чужого энтузиазма, Немо поспешила следом, наблюдая, как с каждой преодоленной ступенькой земля уходит вниз, а зеленые лапы сосен становятся не такими уж и далекими.

Пролезть в дыру на месте дверного стекла, ни за что не зацепившись и ничего себе не содрав, смог только высокий Пакость. Лис и Немо сначала забирались с ногами в пустую раму и оттуда уже спускались на разбитые плитки пола. Старое дерево трещало и скрипело под ними, угрожая развалиться и изранить им ноги. Хорошо, Пакость соизволил помочь.

Они вторглись в тишину и пустоту корпуса, забывшего о существовании людей, толкаясь, отряхиваясь, гремя осколками плиток, шаркая подошвами, шумно дыша, и остановились, оглядываясь. Звуки пропали, словно кто-то повернул регулятор громкости на минимум.

Эта запертая дверь с прямоугольной пустой рамой была порталом в другой мир – темный, призрачно-серый, настороженный, враждебный, застывший. Мир пыли и паутины, мир тишины и вечного пробирающего до костей холода, над которым была не властна погода. Даже впервые переступив порог утопающей в пыли библиотеки «Еца», Немо не чувствовала такого отторжения, которое царило вокруг сейчас. Они, трое молодых, живых, ярких людей, были здесь инородными телами.

Чтобы отогнать от себя нахлынувшие пугающие ощущения и сконцентрироваться на окружающем мире, Немо пришлось закрыть лицо руками и простоять так несколько минут, пока наваждение не рассеялось. Только потом она осторожно открыла глаза.

Зеркальный двойник того коридора, по которому они ходили каждый день, вел вперед, в сырую, затхлую темноту. По грязным стенам венами протянулись полосы вздувшейся от сырости краски и пролегли глубокие морщины-трещины. Потолок, весь в желтых и черных пятнах от проникающей через прохудившуюся крышу влаги, вот-вот должен был осыпаться. Накрепко закрытые двери комнат, перекошенные, грязные, вросшие в проемы, в неярком свете казались гигантскими заплесневелыми зубами во рту какого-то великана. Немо поежилась, переступив с ноги на ногу, и темная бурая масса из пыли, грязи, сосновых игл и непонятно чего, покрывавшая сухой коростой весь пол, противно захрустела.

– Тут ничего интересного, – произнесла она надтреснутым голосом, запоздало поняв, что Пакость и Лис, ранее не выдававшие никакой тревоги, стоят рядом с ней и напряженно молчат.

Ее голос вывел их из оцепенения, вызванного, несомненно, царящей атмосферой.

– Мы пока ничего и не видели, – усмехнулся Пакость, встряхиваясь. – Лисеныш, ты под ноги бы смотрел. Мало ли что тут валяться может…

Лис ответил ему немного рассеянным взглядом. Он разглядывал стены и потолок, видя что-то такое, что не мог разглядеть никто другой.

– Тут так странно, – тихо отозвался он. – И так грустно…

– Да чего странного? – фыркнул Пакость, ткнув мальчишку в плечо. – Просто пустой корпус. Ну да, уныло, ну так это и понятно. Нам надо туда.

Он бодро указал на противоположный конец коридора, сейчас неразличимый в темноте. Его напряжение было легким, неуловимым, и парень боролся с ним.

– Пройдем корпус насквозь, убедимся, что на том конце ничего эдакого не нарисовано, и вернемся обратно, – распорядился главный организатор похода, уперев руки в бока. – А ты, – он повернулся к Немо, – прислушивайся к себе.

Она мрачно кивнула и тоскливо покосилась на окно в мир лета, где щебетали птицы и скрипели сосны.

– Мне тут уже не нравится. Я бы хотела уйти. Ты уверен, что тут живет какой-то свой Тук-тук-тук?

– Был бы уверен – не полез бы. А так лучше разведать заранее. Не дрейфь!

– Немо, не бойся! Тебя же охраняет Мышкокошка! – попытался подбодрить ее Лис, послушно выбирающий местечко почище, прежде чем стать на него босой ногой.

Немо выдавила из себя улыбку, только лишь бы не обижать рыжего. Никакой Мышкокошки она рядом не чувствовала, а вот пугающую враждебность этих дряхлых стен в полной мере.

– А я думала, что чувствую только людей… – пробормотала она себе под нос и, преодолев себя, сделала первый шаг.

Пыль, витавшая в воздухе, осела на щеках, присыпала волосы, пропитала футболку. Лис и Пакость шли впереди, дергая все двери подряд, а Немо привычно тащилась за ними, держа дистанцию. Чем дальше она заходила, тем сильнее ощущала, как неведомое, царящее в этом здании, напрягается и злится на нарушивших его покой. Ей мерещилось, что некто, запертый здесь много лет назад, одичавший и обезумевший от одиночества, мечется среди стен, потревоженный их вторжением. Она бы поверила в это, если бы они находились в каком-нибудь доме в глуши, а не в корпусе забытого детского лагеря.

Немо остановилась, словно наткнулась на препятствие. Неожиданно на нее нахлынуло такое отчаянное одиночество и такая безысходность, что захотелось рухнуть на пол и рыдать. Окружающий мир никогда не вызывал у нее теплых чувств, но сейчас она остро почувствовала, насколько он гнилой и грязный, как и все те люди, что его населяют. Равнодушные мелочные люди, которые трясутся только за свою шкуру и готовы тебя уничтожить только за то, что ты не такой, как все. Ей стало так жалко себя, одинокую, лишенную друзей, живущую в вымышленных книжных мирах и фантазиях, которые никогда не станут реальностью. Горячие слезы обожгли щеки, и Немо растерянно вытерла их пальцами, не понимая, что с ней творится. Незнакомые эмоции заполонили ее, взявшись словно из ниоткуда, и, как всегда бывало, полностью захватили ее, подчинив мысли и чувства.

– Эй! – Пакость, заметивший, что она остановилась, поспешно вернулся, вынырнув из темноты. Лис семенил за ним. – Ты что-то услышала?

Немо помотала головой и снова вытерла ладонью глаза, не в силах остановить слезы. Она отгоняла вертящиеся в голове не то чтоб незнакомые, но все же совсем неуместные мысли, но те все возвращались, въедаясь в мозг, и соленые капли заливали лицо, стекая на шею.