Татьяна Корсакова - Снежить

К наледи подъехали уже в темноте. Короткий северный день истаял прямо на глазах, а на смену ему пришла тьма. Она казалась бы непроглядной, если бы не звезды и свет от фар их внедорожников. Именно в свете фар путешественники и увидели первые признаки наледи.

– Парит, – сказал Эрхан, всматриваясь в муть за лобовым стеклом.

Волков тоже всмотрелся. Так и есть – парит. Сизое марево пара поднимается ото льда к небу.

– Сообщи остальным, – велел Эрхан, выбираясь из салона. – Пусть остановятся.

Остальные уже и сами поняли, что нужно притормозить, вышли на лед, обступили Эрхана. Волчок не двинулся с места, остался в салоне. Блэк пристроился рядом, прямо на заднем сиденье. Пес выглядел спокойным, и Волков решил, что может оставить этих двоих без присмотра хотя бы на короткое время.

Стоя под звездным арктическим небом, ежась от сорокаградусного мороза, они разрабатывали стратегию и план действий.

– Большая, – сказал Эрхан, обозревая горизонт.

– Сколько? – спросил Чернов.

– Не знаю, с километр, а может, и того больше. Видишь, как парит!

Они видели. Зрелище было необычное. Представить, что здесь, в царстве вечной мерзлоты, есть что-то достаточно теплое, чтобы парить, получалось с трудом. Что-то похожее на туман стелилось над бескрайним ледяным полем, слегка опалесцировало в свете фар, не предвещало ничего хорошего.

– Начинается! – радостно сказал Гальяно, расчехляя камеру. – Начинается настоящая пацанская работа!

– Держимся вместе. – Кажется, Эрхан его радости не разделял. – Тут могут быть медведи.

И волки, подумал Волков, но вслух ничего не сказал.

Было решено двигаться вперед, но взять немного правее, как и советовали встреченные на пути немногочисленные водители. Разошлись по машинам. Эрхан тронулся первым, Чернов следом.

Ехали медленно, осторожно. Внедорожники почти по-кошачьи крались по хрупкому льду. То, что лед хрупкий, было видно невооруженным глазом. А еще слышно. Он крошился под колесами их машин и тихо похрустывал, словно ехали по битому стеклу.

Очень скоро выступила вода. Пока, наверное, сантиметров на пятнадцать над поверхностью. Эрхан снова остановил внедорожник, выскочил из салона и по щиколотку провалился в месиво изо льда и воды.

– Ну что там? – крикнул Чернов, по пояс высовываясь из своего внедорожника. – Пройдем?

– Пока проходим, а там видно будет! – Эрхан махнул рукой, вернулся за руль, впуская в салон лютую стужу. С наступлением темноты заметно похолодало, бортовой компьютер уже не показывал температуру, потому что минус сорок градусов – вот его потолок. А раз не показывал, значит, за бортом было градусов под сорок пять. Самое то для приключений!

Еще минут двадцать они крались по тонкому льду, и Волков уже даже начал верить, что на этом приключение с наледью закончится. Но не тут-то было! Внедорожник вдруг дернулся, беспомощно рыкнул и начал заваливаться на левую сторону.

– Провалились, – сказал Эрхан голосом, совершенно лишенным эмоций.

– И что теперь? – спросил Волков, уже предвидя ответ.

– Будем вытаскивать.

К тому моменту, как они выбрались из салона и нашли лопаты, колеса внедорожника уже прихватило льдом. А прошло-то всего несколько минут.

– Вмерзли? – спросил подошедший Чернов. Свой автомобиль он поставил так, чтобы в свете фар был лучше виден масштаб бедствия.

– Точно вмерзли! – Гальяно снимал на камеру колеса, выступающую поверх льда и тут же замерзающую воду. Потом принялся снимать Эрхана и Волкова с лопатой в руках. Да, не пригодилась лопата. Не успели и глазом моргнуть.

– Тут пешня нужна, – сказал Чернов, направляясь обратно к своему внедорожнику, и Эрхан одобрительно кивнул.

Что такое пешня, Волков не знал, но очень скоро понял, стоило только ее увидеть.

Лом с длинной деревянной ручкой – незаменимая вещь, если нужно проделать лунку для подледного лова или сбить наледь с колес автомобиля.

Вот только отделаться малой кровью не получалось. Приходилось долбить, взламывать лед под колесами. «Из болота тянуть бегемота», – как выразился на камеру Гальяно. Сначала он только снимал, искал нужные ракурсы и эпичные кадры, а потом сунул камеру посиневшему от холода Веселову, а сам взялся за пешню.

– Эх, дубинушка, ухнем! – заорал он во все горло, перекрикивая рев мотора. Это подгазовывал Эрхан, помогая им вызволить внедорожник из ледяного плена.

Вызволяли больше двух часов. А когда наконец вызволили, околели и промочили ноги. Провалиться и начерпать воды умудрился каждый из них. Веселов даже по колено. Но настроение, как ни странно, было бодрое. Боевое настроение. И все они, кроме Волкова, которому доверили съемку вслед за Веселовым, с какой-то молодецкой удалью позировали перед камерой. Обмороженные, покрытые инеем, улыбающиеся сумасшедшие мужики.

Потом еще пару минут решали, как жить дальше, как двигаться по этой чертовой наледи. Решили, что хочешь не хочешь, а двигаться придется, потому что нет у них других вариантов.

Веселов сменил Эрхана за рулем, в то время как сам Эрхан осторожно, не отрывая подошв ото льда, не выпуская пешню из рук, двигался впереди внедорожников, простукивал лед, разведывал дорогу. Через десять минут Эрхана сменил Чернов, еще через десять Веселов, следом Волков, а на Гальяно их медленное, но верное перемещение вперед трагическим образом закончилось. Гальяно провалился под лед по пояс…

Вытащили его быстро. Так же быстро запихнули в салон, сунули в посиневшие руки термос с горячим чаем, который пострадавший принялся пить жадными глотками, клацая о термос зубами и спрашивая у Веселова, чья очередь была работать оператором, заснял ли тот его эпическое купание в Ледовитом океане. Веселов сказал, что заснял, а Эрхан сообщил, что до Ледовитого океана им еще тридцать три дня на оленях, но Гальяно, кажется, такие мелочи не смутили. Ради хорошего кадра он был готов повторить купание в ледяной проруби, но его не пустили.

Собственно, в сложившейся ситуации хоть что-то хорошее продолжал видеть только Гальяно. Да и то, наверное, из-за переохлаждения. Остальным же было совершенно ясно, что они влипли. Или вмерзли. Это уж с какой стороны посмотреть.

– Не проедем, – сказал Эрхан, наблюдая за тем, как полынью, из которой вытащили Гальяно, затягивает льдом.

– А если назад? – спросил Волков, хоть назад после всех этих злоключений не хотелось.

– Мы и сюда-то прошли чудом. – Эрхан покачал головой и тут же добавил: – Будем делать переправу.

Спрашивать, из чего он собирается делать переправу, Волков не стал. Не было у них никаких подручных средств для этого дела – снег да лед кругом.

Вот с помощью льда и снега и пришлось делать.

Задумка Эрхана была гениальна, но тяжелоосуществима. Задумка Эрхана могла бы называться «клин клином». Пришлось долбить лунки и лопатами набрасывать на наледь смешанный с водой снег. Вода замерзала быстро, и минут через десять образовывался слой льда толщиной в четыре-пять сантиметров. Если бы преодолеть им предстояло всего несколько десятков метров, то проблем бы не возникло никаких, но счет шел не на десятки, а на сотни. Если не больше…