Уилл Эллиот - Цирк семьи Пайло [litres]

Она смерила его оценивающим взглядом.

– В мире существует магия, Джейми. Сегодня ты увидел достаточно, чтобы в этом убедиться. Магия существует, она – редкость, но почти вся она сосредоточена здесь, в этих шатрах. Ею насыщен воздух, которым ты дышишь. Понимаешь? Ты ощутил ее сегодня, разве нет? Как цирк своим дыханием и своей волей наполняет твои легкие?

Джейми не смог ей ответить. Шелис кивнула и продолжила:

– Магия здесь не случайно. В реальном мире ей небезопасно. И нам тоже. И клоуны в мудрости своей заметили в тебе что-то, что могут использовать, что может пригодиться представлению. Тебе повезло.

Она провела пальцем по округлой поверхности шара и сказала:

– Гляди.

Шар замерцал белым светом. Джейми вглядывался в свечение и вскоре смог различить силу. Внезапно он оказался внутри шара, как в немом телешоу. Перед ним открылась знакомая сцена: он у себя в спальне собирается на работу в клуб «Вентворт» и лихорадочно разыскивает носки и ботинки. Он размахивает руками, ругается и жалуется в никуда. Шелис сказала:

– Это ты месяц назад. Видишь ли, время раскрывает мне кое-какие свои тайны. Кусочек здесь, чуточку там, словно ветер играет занавеской на окне. Иногда, когда я его очень попрошу, оно показывает мне то, что мне нужно увидеть. Сейчас, если оно сделает одолжение, мы увидим, что бы сталось с тобой, Джейми, не перемести мы тебя к себе.

У Джейми отвисла челюсть, он впился глазами в хрустальный шар, зачарованный шелковисто шелестящим голосом предсказательницы. Он видел лишь себя, совершающего действия, обычные каждодневные, хотя казалось, что прошло уже немало лет. Глядя на себя, носящегося по комнате, отчаянно стремящегося не опоздать на работу, он вдруг четко и ясно осознал, что выглядит смешным: что за странная цель в жизни, как странно воспринимать ее на полном серьезе.

Шелис прошептала что-то такое, чего он не расслышал, и картинка сменилась. Он не сразу сообразил, что там на ней, потому что решил, что смотрит прямо на своего отца. Сходство было почти полным, вплоть до морщинок, редеющих волос и щетины. Но нет, это был сам Джейми, возможно, в возрасте лет пятидесяти, сидевший в каком-то офисе. Под рубашкой с галстуком выпирал пивной живот, перевешивавшийся через пояс, совершенно невероятный при его стройной фигуре.

– Смотри, – говорила Шелис. – Это всего лишь двенадцать лет спустя. У тебя совершенно бесперспективная работа на государственной службе. В двадцать с лишним лет ты бросил пить, но теперь ты алкоголик, каких мало. Временами ты отлучаешься в туалет, чтобы тайком глотнуть бурбона. Твои коллеги частенько над этим смеются. Видишь фото?

Она указала на стоявшую на столе фотографию в рамке, которую он сперва не заметил.

– Ты так и не женился, но у тебя есть сын. Он родился умственно отсталым, так что его поддержка обходится тебе недешево. На нее уходит почти вся твоя зарплата. Ты зарабатываешь достаточно, чтобы позволить себе приличное жилье, но каждый день в одиночестве возвращаешься в квартиру, кишащую тараканами. Твои коллеги в офисе обсуждают отпуска и купленные телики, а ты? У тебя ничегошеньки нет. И это несмотря на двенадцать лет напряженного труда. Они не прошли для тебя даром. Видишь, как у тебя подергивается левый глаз. Это хронический тик.

У Джейми закружилась голова, он с ужасом смотрел на пугало с пустыми глазами. Всю жизнь отец казался ему тоскливым типом, замученным работой и тисками неудачного брака, но развалина у него перед глазами далеко превосходила все, чем жизнь «порадовала» его отца.

– Мать твоего ребенка – это твоя первая подружка, – продолжала прорицательница. – Вы прожили вместе два года. Она из протестантской семьи, очень хорошенькая. Она хотела выйти за тебя замуж, но ты этого не хотел. Она тайком перестала принимать противозачаточные таблетки, думая, что ты поведешь себя как порядочный человек. Она обвела тебя вокруг пальца. Однако все рухнуло, когда у вас родился больной мальчик. Она во всем обвиняла тебя. Смотри дальше.

Сидевшая за столом развалина, в которую превратился Джейми, смотрела на большую груду папок и бумаг. Подошел какой-то клерк и поставил новую кипу рядом с прежней. Постаревший Джейми закрыл лицо руками.

– И так без конца, – сказала Шелис. – Многие десятки лет. Никаких благодарностей. Никакого выхода. В тебе, словно опухоль, разрастаются цинизм и удрученность. Посмотри на себя. Вот во что тебя превратили пятнадцать лет учебы и двенадцать лет работы.

Постаревший Джейми вынырнул из своего жуткого транса, чтобы ответить на звонок. В этот момент сходство с отцом сделалось таким ярким, что Джейми пришлось отвести глаза, попутно вспомнив то утро, когда тот поднял телефонную трубку и ему сообщили, что дядя Джейми повесился. Тело отца тогда бессильно обмякло, словно мешок с костями, и он разрыдался. Джейми впервые увидел, как плачет мужчина, и по какой-то причине это зрелище доставило ему тайное удовольствие, которого он больше никогда не ощущал. Да и не хотел ощущать.

– Это будет очень важный звонок, – произнесла Шелис, возвращая его из мира воспоминаний, в которые он погрузился. Ее сверкающие глаза постоянно смотрели то на Джейми, то на шар. – Это звонит мать твоего ребенка. Она угрожает подать на тебя в суд, чтобы ты платил ей больше денег. Твоему сыну нужен уход, лекарства, специальное оборудование и особое обучение. Ее таблетки тоже стоят недешево.

У Джейми пересохло в горле, и он судорожно сглотнул, казалось, рот его набили ватой. Сидевшая напротив него Шелис кивала.

– За полгода до этого звонка ты обнаружил, что оказался в ловушке. Мать твоего ребенка и ее сестра жутко разругались, и сестра ее по злобе все тебе выложила. Так что теперь при одной мысли о матери твоего ребенка тебе хочется кого-то убить. И от этого нет спасения. Тебе хочется схватить кого-нибудь за шею и хорошенько сдавить. Вот что теперь вертится у тебя в голове.

Джейми закрыл глаза. Он еле сумел хрипло спросить:

– А что такого особенного в этом телефонном звонке?

– Именно этот звонок станет для тебя последней каплей, – ответила прорицательница. – Смотри.

В хрустальном шаре постаревший Джейми спокойно и осторожно повесил трубку, после чего откинулся на спинку стула. Он глядел в пространство, когда клерк плюхнул ему на стол очередную кипу папок. Постаревший Джейми, похоже, этого даже не заметил, он продолжал смотреть прямо перед собой, потом аккуратно взял свой дипломат и не спеша вышел из офиса, зашел в лифт, спустился в вестибюль и вышел из здания.

– Куда он идет, – спросил Джейми. – Зачем вы это все мне показываете?

Ответы он прочел в ее взгляде, и по спине у него пробежал холодок.

– Ну же, ну же, – сказала она. – Подобные вещи не так уж и необычны. Большинство убийств вписываются в этот сценарий. Разбитая любовь и все такое. Досадно, но ничего необычного.