Уилл Эллиот - Цирк семьи Пайло [litres]

– Даже в твой лучший день, ты не смог бы спланировать такой припадок Курта.

– Конечно, – энергично закивал Джей-Джей. – У нас и в мыслях такого не было.

Над цирком пронесся рев, от которого содрогнулась земля. За ним раздался жуткий грохот, когда рухнуло что-то большое, наверное, дом.

– Боже, он с катушек съехал, – пробормотал Гонко.

– Кто произнес… имя Господа… всуе? – прогремел над цирком голос Курта.

– Уффф, вот и он, – сказал Гонко. – Шире шаг!

Гонко, Рафшод и Джей-Джей побежали к фургону Джорджа. Вскоре они наткнулись на преграду. По одеянию и тюрбану Мугабо струились голубые электрические волны. Волосы у Джей-Джея встали дыбом, а в воздухе сильно запахло озоном.

– Мугабо! – весело вскричал Гонко. – Как чертова жизнь?

Вместо ответа Мугабо, казалось, начал увеличиваться в размерах, задрав руки над головой и растопырив пальцы.

– Белый человьек назылает чуму, – прорычал он.

– Чудненько, – ответил Гонко, засовывая руки в карманы. – Мугабо, дружище, не заносись, что ударил меня в тот…

Руки Мубаго резко опустились вниз, и воздух рассекли два белых огненных шара. Гонко отпрыгнул в сторону, перекатился и вскочил на ноги – к тому моменту он вытащил из кармана небольшой огнетушитель. Сделав два прыжка вперед, он окатил фокусника пеной. Ослепленный Мугабо молотил руками воздух и что-то бормотал. Гонко швырнул в него пустым баллоном. Тот с металлическим стуком угодил Мугабо прямо в лоб, и фокусник рухнул на землю. Пробегая мимо, Гонко пнул его ногой.

Они добрались до фургона Джорджа, и Гонко остановился, собрав клоунов в кружок.

– Значит так, мы попросим Джорджа выдать нам пропуска, а если он заартачится, то плохо кончит нашими стараниями. Насколько мне известно, Джордж не представляет из себя ничего, кроме фамилии, надутого вида и воплей. План ясен?

Рафшод и Джей-Джей кивнули. Гонко врезал по двери фургона ногой, но ответа не дождался. Он пожал плечами, распахнул ее, и клоуны рванулись внутрь. Гонко шарил по ящикам письменного стола, пока не нашел пропуска. Как только он поднял их вверх и сказал: «Пошли», – дверь с треском захлопнулась. Гонко подошел и навалился на нее плечом. Она не подалась. Он принялся ее пинать, дверь не открывалась.

– Вот это новость, – протянул он.

– Мне страшно! – взвизгнул Джей-Джей, притворяясь лишь наполовину.

– Мы движемся, – произнес Рафшод. – Смотрите…

Он содрал занавески с бокового окна. Снаружи медленно перемещался пейзаж. Вагон затрясся.

– Что происходит, во имя трусиков Клеопатры?! – заорал Гонко.

А во имя трусиков Клеопатры происходило следующее: Джордж Пайло проявил все, что мог, – коварную хитрость, за неимением большего. Курт Пайло настолько заигрался с подаренным ему на день рождения священником, что забыл проследить, что распятие из красного дерева доставлено к его фургону. Джордж это заметил и понял, что это, скорее всего, единственный предмет, достаточно прочный для того, чтобы удержать внутри его предполагаемого пленника – Курта. Но он был рад и тому, что попались клоуны, которых он не намеревался отпускать живыми, если сможет. Он дал знак дровосекам, чтобы те привалили дверь распятием, которое держалось на двух массивных железных обручах, недавно приваренных к углам фургона. Эту ловушку он придумал для следующей попытки убить Курта. Теперь он тащил фургон на малой скорости, сидя в небольшом погрузчике. Он слышал, как внутри орут и буйствуют клоуны, и улыбался, наслаждаясь одной из немногих горьких побед в своей жизни. Остальные еще впереди – сначала нужно дотащить клоунов до Комнаты Смеха и Ужаса.

В фургоне в голос рыдал Джей-Джей, заново знакомившийся с сидевшим внутри него трусом. Он совсем немного побыл ангелом смерти, убивая спящих служителей, но теперь, когда опасность глядела ему прямо в глаза, он подтирал нос занавесками и скулил, как щенок. Рафшода, похоже, ничего не волновало, он поглядывал в окно и отпускал реплики, когда они проезжали горы трупов.

– Эй, а вот этого я знаю! Это служитель, который продал мне неисправную зажигалку. А сейчас он сам неисправен! Гляди, у него башка натрое раскололась!

Гонко вытаскивал из карманов всякие штуки, которыми можно открыть замок – кусачки, динамит, отмычки. Но ничего, похоже, не срабатывало.

– Вот черт! – рявкнул он после того, как попытался открыть замок кредитной карточкой. – Иногда мне кажется, что у этих штанов извращенное чувство юмора.

Он яростно сражался с дверной ручкой, потом бросил и вздохнул:

– Так, ребята, похоже, Джордж взял нас за яйца, взял крепко. Если мы выберемся из фургона, разрешаю вам навалять ему по полной. Может ты зальешь его слезами и соплями, Джей-Джей. От тебя столько пользы в трудную минуту.

– Извини, – пробормотал Джей-Джей.

– Видал я, как трупы сопротивляются сильнее, чем ты. Ничтожество.

– Да пошел ты! – завизжал Джей-Джей.

Фургон остановился, сильно обо что-то ударившись, и клоуны попадали на пол. Гонко присел.

– Готовьтесь, – сказал он. – Как только дверь откроется…

Они слышали, как снаружи Джордж Пайло лающим голосом отдает команды. Что-то тяжелое ударилось в дверь, и пол накренился с жутким скрежетом. Фургон поднимали за заднюю часть и наклоняли вперед. По полу поехал письменный стол вместе со шкафом для документов и картотекой. Клоуны отпрыгнули, когда мебель врезалась в стену. Внезапно все стихло. Гонко нахмурился, залез на груду мебели и прислонился к двери, напряженно прислушиваясь. Он осторожно толкнул ее и отпрянул, когда та распахнулась.

– Какого… – вырвалось у него. – Твою же мать! Мы в Комнате Смеха и Ужаса.

Джордж наклонил фургон под углом в сорок пять градусов, пытаясь их оттуда вытрясти. Перед ними, словно раскрытая пасть, зияла дыра, пробитая взрывом. Под ними было чрево карнавала. В подвале Комнаты располагалась камера с ямой, переходившей в длинный тоннель, конца которому видно не было. Где-то в его глубине мерцали оранжевые всполохи, и оттуда доносилась вонь горелой резины и жареного мяса.

Джей-Джей осторожно выглянул за дверь фургона и завизжал:

– Нет, нет, не хочу, пожалуйста, не надо меня туда вниз, пожалуйста!..

– Ты прямо как Дупс, – с отвращением бросил Гонко, – вот только он бы потерпел…

Он умолк, фургон снова затрясся.

– Эй! – крикнул он.

– Тихо вы там, – сказал Джордж совсем рядом, в его голосе сквозил восторг. – Вы все еще на меня работаете. Делайте, что велят. Прыгайте вон из фургона.

– Да пошел ты! – заорал Гонко.

Фургон снова тряхнуло. Гонко прислушался.

– Это дровосеки. Они пытаются нас отсюда вытряхнуть.

Он пошарил по карманам и достал оттуда пистолет, потом бросил его Рафшоду.

– Отгони-ка их, – приказал он.