Чез Бренчли - Новые страхи [сборник litres]

Пониже вершины разразились звериные крики, рев и вопли, как будто зоопарк снова стал полон обитателями, которые давно уже ожидали кормежки. Ветви в кронах деревьев, стоявших вокруг площадки для пикника, пришли в движение. Зной от невидимого солнца пек непокрытую голову Джейсона все сильнее, мысли пропали, остался только ужас.

– Ну же. Впусти его в свое сердце. В свое сердце, – сказала Электра, легла спиной на стол для пикника и раздвинула бедра.

Джейсон отбежал к началу дорожки, которая должна была вести от вершины вниз.

Из-за закрытого ставнями окошка, из которого прежде в заброшенном ресторане продавали мороженое, послышался пронзительный крик, но, судя по голосу, кричала женщина, которая была старше Электры:

– Ляг с маленьким черным ягненком!

Джейсон попытался посмотреть в сторону окошка, но потерял равновесие и упал, поранив колени и ладони. Боль несколько отрезвила его, и он сумел подняться на ноги.

Двойные двери террариума раскрылись, не выдержав ударов изнутри, и заскрежетали по мостовой. Запах горячего гнилого мяса вырвался, как ядовитый газ, и окутал вершину холма.

Две худые женщины в пыльных черных одеждах вышли из дверного проема террариума и пошли по мостовой, спотыкаясь и сталкиваясь головами, как будто чтобы встряхнуть ужасы, сокрытые в их черепах.

Электра, лежа на спине, подняла нижнюю часть туловища в воздух, в нетерпении расставив ноги.

Два изможденных призрака женщин пали на колени и зарыдали. Между ними бросилось что-то толстое и черное.

Это явилось из террариума на свет дневной, как ужасный язык. Туловище толщиной с канализационную трубу тяжело волочилось по грязной земле. Голова твари, покрытая грязными болтающимися повязками, красными у концов, шлепнула по мостовой рядом с Электрой. Черная кожа, которую успел увидеть Джейсон, казалась такой же бугорчатой, как у мертвого левиафана, оказавшегося на берегу после отлива.

Джейсон добежал до края небольшого плато на вершине и стал спускаться по склону.

Позади него или где-то в низких горячих облаках над ним заскрежетал огромный турникет. Джейсон прикусил себе язык и сбросил оба ботинка.

На полдороге к подножию холма он взобрался на стену вонючего вольера, некогда предназначавшегося для бурых медведей, и забился в открытую клетку в его тыльной части. Ее обитатель, наполовину засыпанный сухими листьями, испугался еще сильнее, чем сам Джейсон.

Дэнни решил, что пора передвинуть Темную штуку на блоубартонской развязке.

– Собираюсь передвинуть Темную штуку.

Армаан и Билл переглянулись.

– П-ф-ф-ф, – фыркнул Армаан.

Билл откинулся на спинку стула, шумно потянул в себя чай из чашки и утер губы.

– Удачи тебе с этим, приятель, – и затем тоже фыркнул.

– Возьму грузовик.

Армаан выдвинул ящик письменного стола, порылся в нем и пустил ключи по столешнице.

– Не выключай габаритные огни. Не люблю рисковать.

Ребята на складе как-то пробовали угадать, когда были посажены деревья – с очень толстыми стволами и высокие – в круге, ограниченном блоубартонской развязкой.

– Просто джунгли, – сказал как-то Эдди, вернувшись оттуда в разорванном комбинезоне.

Чтобы решить этот вопрос, Дэнни позвонил в департамент транспорта, но там не делились сведениями с департаментами парков и организации досуга.

– Не знаю, приятель, – сказал ему тогда вялый мужской голос. – Это, наверно, где-нибудь на сайте муниципалитета надо смотреть.

Но они, работники садового хозяйства, сами поняли. Козья ива, орешник, несколько высоких лип, раскидистых платанов, берез, выросших из попавших в почву семян, рябина – вот и готово. Настоящий лес. По опушке густые заросли кизильника, барбариса с длинными шипами и боярышника. Все это, по расчетам, росло лет двадцать. Может быть, двадцать пять, самое большее. Тогда отдел планирования заставил новый торгово-развлекательный центр, находившийся за городом, выстроить эту развязку. Она действительно была очень велика. Здесь встречались пять дорог. Развязка нужна была, чтобы объехать автостраду или выехать на нее.

Но хоть они и не могли в точности сказать, когда были посажены деревья, все хорошо помнили, когда здесь перестали косить траву: после Публичного художественного проекта. Точнее, после того, как Публичный художественный проект был прекращен, а художественное произведение, выставленное в его рамках, убрано.

– Давайте перестанем там косить, – первым предложил Билл.

– Заметят, – сказал Дэнни.

– П-ф-ф-ф, – сказал Билл. – Я имею в виду не вокруг. Конечно, заметят. На опушке покосим. А под деревьями оставим как есть. Понимаете?

Все кивнули.

– Да, так можно, – сказал Дэнни.

И сработало. Если не выключать габаритные огни.

Плана у Дэнни не было. Он понял это сразу, едва выехав на грузовике на траву. Откровенно говоря, время дня он выбрал неудачно. С автострады уже плотным потоком двигался транспорт, и на четырех съездах с нее уже выстроились очереди по пятнадцать машин и более. Но было еще светло. Только это и имело значение. Солнце светило на небе где-то за серым одеялом облака. Оно делало достаточно для этой северной местности, чтобы считалось, что еще светло.

Водители обычно не подавали звуковых сигналов, когда грузовик замедлял ход или останавливался на развязках. Парки и досуг. Кто же будет сигналить такой машине? Большая механическая косилка сзади, несколько лопат, тачка, все это помещалось в пространстве, ограниченном металлической сеткой, и прижато к ней. Чего еще ожидать от такой машины?! Она, естественно, должна останавливаться. Но всегда найдется кто-нибудь. И всегда находился. Несется по дуге и вынужден тормозить как сумасшедший. Навалится на кнопку звукового сигнала, как будто умер за рулем. Весь красный, дрожит и выставляет из окна средний палец, проносясь мимо зеленого грузовичка Дэнни, который наполовину съехал на обочину, двигатель работает на холостом ходу. Дэнни занят делом, оранжевые габаритные огни мигают. Он только оглянется назад.

«Однажды у этого парня случится сердечный приступ, – думает Дэнни. – Ну что так кричать и сигналить? Повалится на руль и умрет. Все это уже прямо сейчас видно».

Блоубартонская развязка занимает чуть больше четырех тысяч квадратных метров. Если учесть окружающую проезжую часть трехметровую полосу травы, которую они по-прежнему продолжали косить, то, может быть, и еще чуть больше. Поскольку плана у Дэнни не было, а время подходило к обеду, он решил съесть сандвич. Сегодня Агнес сделала их с паштетом. Он развернул один и, поглядывая вокруг, жевал. На этой, западной стороне развязки, листва позволяла видеть только два съезда с дугообразной проезжей части, которые затем выходили на шоссе, тянувшееся на север. На северо-востоке за мостом виднелась граница нового района. Одни только крыши.