Рута Шейл - Город вторых душ [litres]

Аня сложила брови домиком и покачала головой. Из кухонного шкафчика мгновенно появились пластиковая бутылочка с длинным носиком и бинт. Присев рядом, Аня заставила его показать ранку – просто удивительно, как вся эта кровь могла умещаться в обычных размеров пальце, – и залила ее перекисью водорода. Зашипело, стало щекотно и совсем не больно, но Аня все равно дула, словно Север был совсем маленьким и мог расплакаться от подобного пустяка. А он смотрел сверху вниз на ее волосы, собранные на затылке витой резинкой, и думал, что пора уходить.

– Нет у меня никакой дочери, – сказал он, зная, что она не услышит.

Север с трудом удержался от того, чтобы прикоснуться к этим волосам, стянуть резинку и посмотреть, как удивится Аня. Интересно, что бы она сделала, если б он… Но нет, нет никаких «если». Нас здесь трое, сколько ни пытайся поверить в обратное, и этот третий вовсе не на твоей стороне.

Надежно перевязанный бинтом, его палец напоминал теперь чужеродную деталь, приставленную к кисти забавы ради. Придется как-то объяснять это Вике. Сказать «нет у меня никакой Вики» не получится.

Север неловко встал со стула, приподнявшись на цыпочки, чтоб не наступить на осколки. Промямлил:

– Я, наверное, пойду, – и повторил тот самый жест двумя пальцами, только на этот раз ковылял инвалид.

Аня собрала со стола журналы по вязанию и протянула ему. Он прижал их к груди. Искоса глянул на дверцу холодильника с застывшими винными потеками – ей придется снять многочисленные магнитики, чтобы все это отмыть. В сердце кольнуло. Вот тебе и одна…

Круглолицая девочка с чуть раскосыми глазками походила на маму бесспорно. Фотографии с магнитом и в пластиковой рамке сделали, должно быть, в детском саду: фотошоп, но довольно качественный. Девочка на берегу озера, девочка в пышном платье сидит в карете, девочка смотрит на звезды… А это с отдыха – в розовом купальнике, снизу подпись: «Дельфинарий Коктебель», и рядом – Аня.

Нет у меня никакой дочери, но признаваться в этом бессмысленно, потому что у тебя она есть. А значит, должен быть некий мужчина… Даже если он здесь не живет. Глупо было решить, что ты обходишься небольшой зарплатой с этих вязальных курсов, чтобы платить за жилье и еще что-то себе покупать. Алименты, наверное? Может, он и обои эти выбирал, полочку в ванной вешал. Чужое, все это чужое, как и мы друг другу. Глупо…

– Спасибо тебе – и пока, – попрощался он на пороге.

Во дворе, возле мусорных контейнеров, Север снял бинт – тот соскочил легко, даже не помявшись, так и остался колпачком, – и бросил его в бак. Из пальца все еще сочилась сукровица. Осторожно, чтобы не запачкать, он спрятал журналы в рюкзак и зашагал к остановке.

Паяц пришел в мой четырнадцатый день рождения, но меня не предупредили, что это надолго. Он был как я, только ходил своими ногами, поэтому я подумал, что он моя мечта и Небесный Морячок не кидал его с корабля, как меня в пять лет, когда я убежал от няньки Руси. Он рылся в помойке, искал себе одежду и нашел халат с дырами и колпак Деда Мороза со звездой, которая должна гореть, но не горит. Бегал и смеялся.

У нас дома тогда была Светик, она спала в своей кроватке в моей комнате, не было другого места. Мне было все равно, Светик почти никогда не плакала, только улыбалась и разговаривала по-своему, мамочка ее очень любила, и я тоже ее полюбил. Мамочка работала по ночам. Я укладывал сестру, сначала качал на руках, нюхал ее вкусный запах, потом перекладывал в кроватку и ложился спать, чтобы посмотреть на Паяца, а он стал мне сниться каждую ночь, я даже не мог проснуться, если Светик заплачет ночью из-за мокрого подгузника, я просто совсем ничего не слышал, когда приходил Паяц. Мне бы не хотелось, чтобы он заходил к нам домой, но он стал приходить через запертую дверь. Я очень его боялся. Сначала он ел то, что мог найти, и уходил делать с людьми странные вещи. А однажды ночью я во сне услышал плач Светика, как будто это Паяц сидел на кухне и его услышал, а я не смог проснуться, и он пришел в мою комнату так, что я увидел себя и Светика, даже ночник наш увидел, который включал, чтобы если она заплачет, то увидела меня и успокоилась.

Паяц подошел к Светику и загородил ее спиной, я не знал, что он делает, а потом он размахнулся и хотел ее ударить, но я очень сильно испугался и заорал, и он не смог к ней прикоснуться. Только поднял с пола ее игрушку и бросил в окно, но игрушка была мягкая, и окно не разбилось. Мне хотелось, чтобы сон поскорее закончился и я обнял Светика и успокоил, но Паяц побежал на кухню и включил газовую горелку, он сунул руку прямо в огонь и завизжал как резаный, но держал руку в огне, хоть и дергался, и даже плакал.

Утром мамочка вернулась и вызвала «Скорую», потому что у меня вся рука была черная, я сказал, что это из-за Паяца, но она не поверила.

Второй двоедушник. Северьян ни секунды не сомневался в том, что это именно тот, кто ему нужен. Похититель детей. Выходить на контакт решил через Лену. История несчастного Северьяна, страдающего в своей новой ипостаси до мыслей о самоубийстве, казалась довольно весомой причиной для поиска своих. Возможно, потому, что не была стопроцентной ложью.

Встретиться условились в «Яде». О том, что делать дальше, Северьян пока не волновался. Достаточно было одного взгляда на этого парня, чтобы потом найти его в любой точке пространства и времени. Полупуть вездесущ, а зрительная память у Северьяна хорошая.

Натянув футболку и джинсы, Северьян собрался воспользоваться услугами этой самой ведьминой службы доставки, но посмотрел в окно и передумал. Погода страсть как хороша, нужно иногда и ножками топать. Время есть, Вика уже час как на работе, Северок, герой-любовник, дрыхнет сном праведника… Перед тем как выйти из дома, Северьян сунулся в бар – так Вика называла шкафчик над раковиной – и глотнул самого крепкого, что оказалось открытым – рому.

Вечер обещал быть захватывающим.

Насвистывая себе под нос, он вышел из подъезда. Ночной воздух сладко пах вседозволенностью. Едва только Северьян направил стопы к выходу из двора, его окрикнули. От звука этого голоса хорошее настроение как ветром сдуло.

– Ну и как ты меня нашла? – спросил он нарочно быковато. Пусть сразу поймет, что отвлекает от важных дел.

– Вот! Свежая сторис! – Марина ткнула ему в лицо смартфон с картинкой.

Снимок был сделан из окна его квартиры и живописал граффити на соседней стене. Сладкая подпись «Доброе утро, светлые! Хорошего дня!» могла быть сделана только Викой. Придется наложить на нее епитимью – сменить пароль от его «Инстаграма».

– Я знала, где этот арт, – добавила она торжествующе. Детектив малолетний. Северьян закатил глаза.