Адам Нэвилл - Никто не уйдет живым [litres]

Следы того, что они с Джошем сожгли перед домом, никогда не будут найдены. Они высыпали пепел противницы Эмбер и ее адепта в устье реки Тен, чтобы его унесло в море. Эту меру они придумали в надежде, что так подобные дурные семена больше не проклюнутся на земле. Возможно, они даже похоронили в море бога. Когда она поделилась этой мыслью с Джошем, он ничего не сказал.

Джош снова начал говорить только через два дня после того, как солнце поднялось и выбелило ту последнюю ночь в присутствии Мэгги. А когда он смог общаться, то не противился желанию Эмбер уничтожить дом. Вместо этого Джош снова обнаружил те скрытые ресурсы, что так помогали ему во время службы, и посвятил себя молчаливому, методичному, неотложному порядку действий, начавшемуся с избавления от неестественно высокого человеческого тела и того, что осталось от идола, которому поклонялись столь ревностно. Жалкие трофеи, оставшиеся от свиты чудовища, они собрали с обугленной куклы, сложили в коробку из-под обуви и погребли ее в углу местного церковного кладбища.

Они с Джошем сожгли худой труп Фергала и обгоревший идол старой Черной Мэг в металлическом мусорном контейнере. Джош нашел его в пустом амбаре неподалеку от Ньютон-Эббота. Эмбер не наблюдала за кремацией. Точно так же Джош не ждал, что она будет смотреть на то, как он дробит кости и зубы куклы, пережившие сожжение. Потому что внутри сгоревшего идола они нашли совсем не опилки или набивку. Эмбер помогла Джошу, не снимая маски в течение всей операции, смести прах их врагов в совки, а потом высыпать в пластиковые мешки, которые они позже опустошили в отступающий прилив с края заброшенной пристани.

Они не оставили ничего.

После Джош сделал так, чтобы пожар в ее доме начался в кухне, недалеко от того места, где лежала ОНА. Полиция не сочла гибель жилища Эмбер подозрительной; Джош, знавший толк в таких делах, замел самые мельчайшие следы. Солиситор Эмбер выбивал из страховой компании компенсацию за ущерб от возгорания электроприборов.

Она задумывалась, не заплатить ли священнику, чтобы тот освятил землю, но потом поняла, что существо, погребенное под ее домом, было, скорее всего, куда старше Христа и принимало поклонения до того, как первый римлянин ступил на британскую землю. Ей оставалось отчаянно надеяться, что нечто настолько примитивное, как эксгумация и сожжение реликвий и останков того, что пришло за ней в Девон, могло ее спасти.

Когда они покончили с домом и его отвратительными захватчиками, Джош взял внеплановый отпуск. Он не знал, вернется ли к своей охранной деятельности или чем займется вместо этого. Они оба не понимали, что им делать дальше. Прожили неделю, в основном в тишине и по отдельности друг от друга, в соседних номерах гостиницы, и ждали, и ждали, опасаясь наступления ночи и того, что могут увидеть в темноте рядом со своими постелями.

Ничего не случилось. Никакие кошмары не посещали дремлющий мозг Эмбер, никакие отчаявшиеся голоса не раздавались под ее окном, и никакие высокие и грязные фигуры не вставали рядом и не поднимали своих почерневших лиц, чтобы ухмыльнуться ей. В первую ночь она проспала восемнадцать часов. Проснулась лишь однажды, когда Джош заглянул проверить, как она.

Джош с трудом мог объяснить, что он пережил в саду ее дома. Он пытался, но Эмбер поняла, что ему приходится делать то, что приходилось делать и ей несколькими годами раньше: сомневаться во всем, что считал само собой разумеющимся и во что верил в жизни. И он тоже был вынужден теряться в догадках о том, что еще существовало там, вокруг них; куда ведет этот безумный и хаотичный путь через жизнь, и что лежит за его окончанием. Грандиознее размышлений у человека, пожалуй что, и не бывает.

Но Джош признался, что когда они покинули гараж той ночью, он видел Фергала и Артура Беннета, и других существ, которые могли когда-то быть людьми; духов, от которых не мог защитить ни один пистолет; тварей, исчезнувших после того, как сад и небо ненадолго осветились ложной красной зарей.

Ничто и никогда не пугало его так, как настигшее их в темноте позади ее дома; ничто виденное на службе не потрясало его настолько. Его присутствие разъярило Фергала и Беннета, это он знал. И был уверен, что сделался мальчишкой, когда потерял Эмбер в темноте. Он надеялся не дать им настичь ее, но смутно помнил, как его избивали, потом повалили, и, наконец, как его рвали то ли собаки, то ли те, кто когда-то был людьми, на каменной или бетонной поверхности, которая должна была быть травянистой лужайкой. Он рассказал Эмбер теми единственными словами, что казались доступны ему, что он «размотался. Потерялся. Думал, что я снова мальчишка, школьник. Меня тащил по земле кто-то с холодными руками. Сорвали рубашку. Казалось, что я умер. Меня сильно ударили. Кажется, кирпичом. Я все еще мог думать, но не видел. Казалось, что я ослеп. Это было как в аду».

Ссадины и синяки на его коже со временем исчезли. Гноившиеся укусы, промытые и забинтованные Эмбер, зажили. Но Джош не знал, где именно побывал той ночью; он твердо верил, что это был не сад, куда они выбежали из гаража. И он не хотел когда-нибудь снова оказаться в подобном месте, поэтому безропотно согласился на уничтожение дома, в котором такие невозможные вещи вернулись в жизнь его клиентки.

Наконец, Эмбер поднялась с шезлонга на балконе и шмыгнула. Промокнула платком глаза и нос. И медленно вернулась внутрь, в свет и тепло своей каюты. Она продолжит спать и есть в ней, проводить время за мелкими развлечениями, встречать сон с осторожностью, словно она часовой, выглядывающий непредсказуемого, терпеливого врага; и позволит этому кораблю отвезти ее туда, куда он направляется, прежде чем взойти на борт другого. И будет ждать и ждать, и ждать, пока не поймет, куда ей идти и что делать дальше.

С подлинной любовью я признаю влияние энциклопедических работ покойного Питера Хеннинга и покойного Денниса Барденса, которые так захватывающе писали о призраках. Отсутствие их книг на моих полках преследовало бы меня. Леденящие кровь и почти невыносимо пугающие документальные расследования Говарда Соунса («Фред и Роза»), Джона Лика («Убийца из Венского Леса») Стефани Марш и Бояна Панчевски («Преступления Йозефа Фритцля») оказали бесценную помощь в моих попытках создания этих убийц, как и работы Марты Стаут («Миф о душевном здоровье») и Роберта Д. Хаэра («Лишенные совести»). Классическая книга П. В. Глоба «Болотные люди» протянула мумифицированную руку помощи в создании истории Старушки Черной Мэг.

Огромное спасибо моему редактору, Джули Крисп, за ее проницательные замечания и предложения, моему агенту, Джон Джерролду, Кезии Лупо и команде издательства «PanMacmillan», а также командам «St. Martins», «Minotauro» и «Braggelonne». Дополнительная признательность – моим бета-читателям: Хью Симмонсу, Мэтью Райли, Энн Нэвилл и Клайву Нэвиллу.