Борис Конофальский - Вассал и господин

— Благодарю вас, нет, — холодно отвечал Волков, — речную рыбу едят нищие и прочая сволочь. Тем более, я не буду покупать ее у воров.

Лица рыбаков сразу изменились, даже высокий перестал скалиться. Волков знал, что этим их заденет, но ничего поделать с собой не мог. Не сдержался. И добавил тут же:

— И все-таки, я прошу вас покинуть мои владения.

И не дожидаясь ответа, повернул коня и поехал прочь. Еган, Сыч и Куртц поехали за ним. Мужики что-то кричали ему в след, но он их не слушал, он был спокоен и холоден.

Чуть отъехав и заехав за очередной холм, Волков остановился и сказал Сычу:

— Сыч, останься тут, пригляди за ними, если уйдут, скачи в Эшбахт, а нет, так жди до ночи. И тогда тоже скачи в Эшбахт. Надобно знать мне, уедут они до утра или нет.

— Да, экселенц, — ответил Фриц Ламме понимающе. — Все выясню.

— Опять что-то затеваете? — забубнил Еган. — Вот нужно оно вам?

— Молчи, дурень, — беззлобно ответил ему Волков. — На моей земле грабит меня и мне дерзит мужичье поганое. Думаешь, нужно спустить им?

— Так злые они, вон какие, раз такие злые значит в силе, чего их еще злить?

— Да не буду я их злить, коли уйдут, — обещал кавалер.

— Ох, не можете вы без свар, — вздохнул слуга.

— Эта погань горская всех тут задевает, — вдруг сказал землемер со злобой, — и никого не боится. Это потому, что герцог боится мир с ними нарушить.

Но Волков не стал говорить с ним на эту тему. Мало ли, куда потом его слова дойдут. Он помнил, что обещал и герцогу, и канцлеру, и графу фон Мален. А обещал он им всем, что свар с соседями не допустит. И поэтому только и произнес:

— Сыч, ты смотри, не попадись им.

— Уж не волнуйтесь, экселенц, — обещал Сыч.

Вдоль реки они поехали на восток, оставив Сыча приглядывать за рыбаками, и уже через час Еган воскликнул, указывая рукой вперед:

— Там лес!

Кавалер поглядел и увидал темное пятно, что выделилось на всей остальной местности. Да, это был настоящий лес. И деревья в нем были не чета всем остальным заморышам, что ютились изредка на краях оврагов. То были крепкие и высокие ели. Отличный это был лес, хоть видно и небольшой.

— То не ваш лес, — сказал землемер кисло, чтобы не радовался Еган сильно. — То лес кантона Брегген, единственная земля кантона на этом берегу.

Он проткнул Волкову карту, и тот мимолетом взглянул на нее. Да, граница была проведена по реке и лесу.

— Жалко, сказал Еган, — хорошие елки.

— Раньше их много больше было, да видно прошлый хозяин продал все.

— А что это? — вдруг закричал Еган, указывая на реку. — Глядите, что это?

Куртц глянул на реку, а потом поглядел на Егана с ухмылкой, мол чего так орать-то, и произнес, поясняя:

— То плоты, так горцы лес сплавляют.

Сам Волков тоже видел такое впервые — на связанных меж собой бревнах сидели людишки, и шалаши были на тех бревнах, и даже рули из длинных досок. Таких плотов, в цепь связано было четыре, на каждом сидело по два человека. Река неспешно тащила бревна на запад. Людишки лениво шевелили рулями, выбирая середину реки. Другие варили что-то на кострах, прямо на бревнах, не хуже, если бы сидели они на твердой земле. Так и ехали себе вниз по течению.

— Ишь, ты, а мы всегда бревна волоком возили! — восхитился Еган.

— У этих горных сволочей лесом все горы поросли, вот на нем они все богатство свое и делают, — говорил Куртц завистливо. — Такие плоты чуть не каждый день на север плывут.

— А ну-ка, Куртц, дайте-ка мне на карту взглянуть, — сказал Волков, выслушав все это.

Он пару секунд разглядывал карту и потом спросил, указывая пальцем:

— А этот длинный остров мы, кажется, уже проехали?

— Да. Это тот остров, где рыбаки были, почти напротив заброшенной деревни, — пояснил землемер.

Кавалер вернул ему карту, и Еган, служивший господину уже немало месяцев, заметил, что в лице того появилось знакомое злорадное удовольствие от увиденного.

— Вы никак опять чего-то затеять собираетесь? — озабоченно спросил он у господина.

— Посмотрим, — многообещающе произнес кавалер.

Ох, не понравилось это «посмотрим» новоиспеченному управляющему, и не понравилось ему выражение лица господина, когда он это говорил. Но говорить ему Еган ничего не стал, ну его к шутам, опять наорет, последнее время у кавалера дурное расположение духа.

Так они и поехали молча по берегу реки к лесу. А как до леса доехали, как запахло елками, землемер вдруг говорит:

— А ну стойте-ка!

Он останавливает коня, слазит с него. И снова лезет к себе в карту и приговаривает:

— Постойте-постойте, так-так-так.

Наконец он отрывается от карты и радостно сообщает:

— Ну, кавалер, повезло, вам, что я сюда с вами приехал.

— Говорите вы уже! — изнывает нетерпеливый Еган. — Чего нам радоваться?

— А вот чего! — восклицает землемер, еще раз заглядывая в карту. — Лес кантона простирается только до острого камня, видите его, вон он? А все что севернее его — так то ваш лес.

— Ах, вот как, — приятно удивляется Еган.

— Не очень и много того леса, — кисло замечает Волков.

— Ну, много — немного, а пару сотен бревен будет, — замечает Куртц.

— Уж точно лишними не будут, — заявляет Еган. — Все порубим и свезем в Эшбахт, всяк не покупать.

— Путь-то неблизкий, — заметил кавалер.

— Ничего-ничего, из Малена не ближе будет везти, а это свое, срубил, привязал бревнышко да привез, срубил, привязал да привез. Так и перевозим за зиму по снежку, чего мужику зимой-то делать.

— Тут снег не всю зиму лежит, — напомнил Куртц.

— Ничего, и по земельке перетащим, — заверил его Еган.

Тут он был прав, и Волков с ним спорить не стал, сказал просто:

— Уже за полдень, давайте поедим, что ли?

— А я уже думаю, когда же вы проголодаетесь, — обрадовался Еган.

Не то, что бы он сильно проголодался. Он бы потерпел до вечера, ему как раз становилось интересно, что еще в его земле есть. Но опять все то же. Опять начинала ныть нога. Он уже доставал ее из стремени незаметно, и ехал вытянув ее, а потом ехал согнув ее в колене, и незаметно, чтобы никто не видел, старался размять больную, тугую область пальцами. Но это только отводило боль не намного, а потом она возвращалась. Ему нужно было сесть, вытянуть и расслабить ногу хоть на полчаса.

Они никуда дальше не поехали, остались на опушке леса. Еган достал снедь из седельных сумок. Сели есть сыр, вареные яйца, ветчину, хлеб и пиво из жбана. Пока ели, Еган взял кусок, но сидеть не стал, а кусая хлеб на ходу, как положено управляющему, пошел в лес, начал считать деревья, что росли севернее камня, но сосчитать не смог, сбился, когда больше ста насчитал, пришел и сказал довольно:

— За сто деревьев у нас будет. Очень будут они, кстати, для стройки. Низы на стропила и доски пойдут, верхи на тес, — разумно говорил он, упиваясь своей разумностью и тем, что кавалер его внимательно слушает. — На тес все бревна пускать не будем — жалко. На стропила, на доски. Да. Такие хорошие бревна… Да на что угодно они пойдут…